Александр Дюма - Дюма. Том 02. Асканио

— Да вы просто колдун, милейший! — воскликнул, рисуясь, Мармань. — И как это вы угадали? Верно: я только что из Лувра, и король был ко мне очень милостив… Впрочем, я и сейчас был бы там, если бы одна очаровательная графиня не намекнула, что предпочитает видеть меня наедине, а не в этой сутолоке. А сами вы откуда?

— Я откуда? — воскликнул Жак, расхохотавшись. — Ах да, чуть не забыл! Ну и дела! Бедняга Бенвенуто! Честное слово, он этого не заслужил!

— Но что же случилось с нашим дорогим другом?

— Так вот, если вы только что вышли из Лувра, знайте — я вышел из Большого Нельского замка, просидев два часа в саду на суку огромного дерева — как настоящий попугай.

— Черт возьми, положение не из приятных!

— Ничего, я не жалею, что забрался туда. Я видел такое, что при одном воспоминании от смеха лопнешь!

И Жак Обри так простодушно и весело расхохотался, что Мармань, хотя и не знал причины смеха, не удержался и стал вторить ему. Но так как смеяться, собственно говоря, виконту было не над чем, он вскоре умолк.

— А теперь, мой юный друг, — сказал Мармань, — когда вам удалось меня рассмешить ничего не рассказывая, может быть, вы поведаете мне все же, что за уморительные вещи привели вас в такое веселое настроение? Вы же знаете, что я один из лучших друзей Бенвенуто, хотя мы с вами у него ни разу не встречались. Видите ли, у меня мало свободного времени. Но, поверьте, меня трогает все, что касается нашего общего друга. Милый Бенвенуто! Ну, рассказывайте, рассказывайте скорей, что происходит без него в Большом Нельском замке? Клянусь честью, меня это необычайно интересует!

— Что происходит? Ну нет! Это моя тайна, — ответил Обри.

— Тайна? От меня?! От лучшего друга Бенвенуто Челлини! — вскричал Мармань. — Ведь я только что вторил королю, когда он вовсю расхваливал художника. Это дурно с вашей стороны, очень дурно, месье! — обиженно проговорил Мармань.

— Если б я был уверен, что вы никому не скажете, виконт… Да, как звать-то вас, черт побери?.. Я, пожалуй, и не прочь бы поделиться: откровенно говоря, меня так и подмывает рассказать вам эту забавную историю, точно я тростник царя Мидаса.

— Ну говорите же, говорите! — воскликнул Мармань.

— А вы никому не скажете?

— Никому.

— Честное слово?

— Клянусь честью!

— Так вот, представьте себе… Но сперва, любезный друг… любезный друг мой, скажите, известна ли вам легенда об угрюмом монахе?

— Да, что-то слышал; толкуют, будто в Большом Нельском замке появилось привидение.

— Вот именно! Тем лучше! Если вы уже знаете об этом, мне остается кое-что досказать. Так вот: вообразите, что госпоже Перрине…

— Дуэнье Коломбы?

— Да, да! Сразу видно, что вы друг этого семейства. Итак, представьте себе: госпоже Перрине показалось вовремя ночной прогулки — она, видите ли, для здоровья прогуливается по ночам, — что по аллеям Большого Нельского парка бродит угрюмый монах, а госпожа Руперта… Вы ее знаете?

— Старая служанка Челлини?

— Вот именно! Итак, однажды, когда у госпожи Руперты была бессонница, она увидела, что изо рта, ноздрей и ушей огромной статуи Марса вылетало пламя. Знаете, того самого Марса, который стоит в саду…

— Да-да! Это подлинный шедевр! — воскликнул Мармань.

— Хорошо сказано! Именно шедевр, как и все произведения Челлини. И вот достопочтенные дамы — то есть госпожа Перрина и госпожа Руперта — решили, что обе видели привидение и что, нагулявшись ночью в своем белом одеянии, угрюмый монах, едва пропоют петухи, забирается в голову Марса — вполне подходящее пристанище для проклятой Богом души, не правда ли? — и пылает там на адском огне, который вырывается из глаз, ушей и рта идола.

— Что за околесицу вы несете, милейший? — воскликнул Мармань, не понимая, серьезно говорит школяр или подшучивает над ним.

— Да это самая обыкновенная история о привидениях, любезный друг!

— Неужели такой разумный малый, как вы, милейший, может поверить в подобную чушь?

— А я и не верю, — отвечал Жак Обри. — Потому-то я и просидел целую ночь на дереве: уж очень хотелось вывести все на чистую воду и узнать, кто является причиной переполоха в Большом Йельском замке. Вот я и притворился, что ухожу, но вместо того чтобы захлопнуть калитку парка за собой, я захлопнул ее перед собой и незаметно пробрался в темноте к облюбованному дереву. Через несколько минут я уже притаился в его густой листве, прямо против головы Марса. И как вы думаете, что я увидел?

— Откуда же мне знать? — ответил Мармань.

— И то верно! Догадаться об этом мог бы разве колдун. Сперва я увидел, как приоткрылась дверь замка… парадная дверь, знаете?

— Да-да, конечно, знаю! Продолжайте!

— Итак, дверь приоткрылась, и из нее выглянул человек, видимо, желавший убедиться, нет ли кого-нибудь во дворе. Это был не кто иной, как Герман, толстый немец.

— Так, так, Герман, толстый немец, — повторил Мармань.

— Удостоверившись, что двор пуст, он осмотрелся, не взглянул только на мое дерево, ибо, сами понимаете, ему и в голову не пришло, что там кто-то может сидеть, потом он вышел, прикрыл осторожно дверь и направился прямехонько во двор Малого Нельского замка. Он трижды постучался — наверное, это был условный знак, — дверь Малого замка открылась, из нее вышла какая-то женщина и впустила немца. Женщина оказалась достопочтенной госпожой Перриной, которая очень любит гулять по ночам в обществе нашего Голиафа.

— Вот так штука! Бедняга прево!

— Постойте, постойте! Это еще не все. Я следил за ними до тех пор, пока они не вошли в Малый замок, как вдруг слева от меня скрипнула оконная рама. Я быстро обернулся и увидел этого негодника Паголо. Ну кто бы мог подумать, что тихоня Паголо с его вечными "Отче наш" и "Богородицей" способен лазить по ночам из окошка! Осторожно оглядевшись, точь-в-точь как Герман, он выбрался наружу, скользнул вниз по водосточной трубе и, переходя с балкона на балкон, добрался до окна другой комнаты… Угадайте, чьей, виконт?

— Но откуда же мне знать! Может быть, госпожи Руперты?

— Ну да! Очень она ему нужна! До окна Скоццоне, любезный друг! Ни больше ни меньше, как Скоццоне, любимой натурщицы Бенвенуто, этой очаровательной смуглянки! Каков плут, а? Что вы на это скажете?

— В самом деле, забавная история, — согласился Мармань. — И больше вы ничего не видели?

— Терпение, дорогой виконт! Самый лакомый кусочек я приберег напоследок — так сказать, на закуску. Мы еще не дошли до конца, но, будьте покойны, доберемся и до него.

— Ну ладно, ладно, продолжайте. Честное слово, милейший, препотешная история!

— Подождите, то ли еще будет! Итак, слежу я за Паголо, который, рискуя сломать себе шею, перебирается с балкона на балкон, и снова слышу какой-то шум, на сей раз почти под самым деревом. Гляжу вниз — и вижу Асканио, который крадучись выходит из литейной мастерской.