Александр Дюма - Собрание сочинений в 50 т. Том 50 (2001). Рассказы

— Что еще за Галюше?

— Это валет.

— Разве его зовут Галюше?

— Черт возьми, а как бы ты хотел чтобы его звали?

— Скажи, Анри, ты знаешь, как ловят крокодилов?

— Нет.

— Вот и я тоже не знаю.

— Туз выиграл.

— Разумеется... Галюше еще ни разу не проигрывал.

— Сдавай.

— Ставлю сто су, — объявил Эдуар.

— Я — четыре франка, — сказала Мари.

— Ну, конечно! — отозвалась Клемане.

— Я — двадцать су, — послышался чей-то голос.

— А я — остальное, — заявил Анри.

— Анри всегда так делает, когда в банке ничего не остается. Так он скоро коляску купит.

— Да! Кстати, о колясках. У Огюстины вот она есть.

— Ба!

— Да.

— Смотри-ка!

— Семерка и десятка, — заметил Эдуар.

— Десятка — это хорошо.

— Семерка выиграла, — объявил банкомет.

— Ты удваиваешь?

— Да.

— Ставлю семь франков, — промолвила Мари.

— Пятьдесят су, — произнесла Клемане.

— Остается пятьдесят сантимов, ты поставишь их, Анри?

— Нет.

— Да уж, от этого занятия тебе разорение не грозит: ты ставишь всегда, когда в банке ничего не остается, и ничего не ставишь, когда там есть остаток.

— Дама плохая, — объяснил Анри, — она уже четыре раза выходила.

Опершись белыми ручками на стол, обе молодые женщины, улыбаясь, внимательно следили за падающими одна за другой картами, но, видя, что они не приносят им выигрыша, принялись их бранить.

Игра в компании с женщинами имеет ту прелесть, что в ходе нее можно любоваться самыми разными выражениями их лиц, от неподдельной печали до безумной радости, в зависимости от того, к чему идет дело — к проигрышу или выигрышу. Женщины ведь, в противоположность нам, не дают себе труда скрывать свои чувства.

— Дама выиграла! — объявила Югеманс. — Черт бы побрал этого короля!

— В банке двадцать франков, — сообщил Эдуар.

— Ставлю десять, — решила Мари.

— Я... ничего, — проговорила Клемане, подсчитывая деньги, лежавшие перед ней. — Впрочем, не поставить ли мне сто су?

— Я — остальное, — с покорным видом заявил Анри.

— Две восьмерки! — сообщил Эдуар.

— Я буду должна тебе десять франков, — сказала ему Мари.

— Я бы предпочел, чтобы кто-нибудь другой был мне должен только пять, и я бы тогда выиграл еще сто су.

— Я тоже больше не плачу, ведь он уже третий раз сдает, — сказала Клемане, — но ставлю десять франков.

— И я десять.

— А я пять.

— Пять.

— Десять.

Талия окончилась. Эдуар раскрыл карты.

— Два валета! — рассмеялся он.

— Негодный Галюше! — одновременно воскликнули обе женщины.

— Итак, я должна тебе двадцать франков, — подытожила Мари.

— Продаю этот долг за тридцать су, — предложил Эдуар.

Никто не ответил.

— Ничего себе доверие! — прошептал Анри.

— Послушайте, вот мои десять франков, я больше не играю, — надула розовые губки Клемане.

— Я сдаю, — сказал Эдуар и, обращаясь к Мари, у которой не было больше денег, добавил: — Послушай, Мари, ты мне должна двадцать франков, вот сорок, и ты мне больше не должна ничего.

— Сколько было в банке? — спросила Клемане у Эдуара.

— Восемьдесят франков.

— Предлагаю ту же сумму.

В эту минуту в дверь позвонили.

— Тсс, — прошептала Мари.

Было слышно, как дверь открылась и начался разговор между тем, кто пришел, и тем, кто открыл; потом дверь затворилась с шумом, обычно свидетельствующим о том, что пришедший остался снаружи.

Вошла женщина, напоминавшая горничную, и вручила Мари визитную карточку. Прочитав имя, Мари с улыбкой передала ее Эдуару; он передал ее Клемане, а та — соседу, так что карточка обошла весь стол, вызвав всеобщий смех.

— Что вы ответили? — спросила Мари у Жозефины.

— Что хозяйка поехала к сестре в Отёй.

— Голосую за то, чтобы дать Жозефине луидор, — сказал один из игроков.

— Обе палаты за.

Луидор был передан Жозефине.

— Теперь, когда гость отчалил, полный вперед! — воскликнула Клемане. — Восемьдесят франков!

— Двадцать, — отозвался Эдуар.

— Десять, — заявила Мари.

— Пятнадцать.

— Пять.

— Остаток.

Клемане минуту колебалась: ее мучила мысль, что она может потерять восемьдесят франков. Прикинув, нет ли возможности сплутовать, и увидев, что глаза всех устремлены на карты, она все же решилась и выложила даму и валета.

— Плачу половину и выхожу из игры.

Дама выпадала уже пять раз.

— Отказываемся.

— О! Браво! Галюше!

— И снова да-ма, — принялась напевать Клемане. — Я продолжаю, ставлю восемьдесят франков: мне везет.

— Извини, но ты должна передать талию, ты сдаешь последний раз.

— Верно. В таком случае, мои ангелочки, я выхожу из игры.

— Ну вот! Опять Клемане в выигрыше.

— Да посмотри! Я выиграла всего лишь пятьдесят франков.

— Я их у тебя беру, — сказала Мари.

Клемане соединила мизинец одной руки с большим пальцем другой и, приставив свободный большой палец к носу, пошевелила руками — получился знакомый всем жест.

— Если Клемане выходит из игры, мы больше не играем, — объявила Мари.

— Ну хорошо, ставлю двадцать франков, — передумала Клемане.

— Принимаю.

Вновь замелькали карты.

— Ты хорошо знаешь Ламбера? — спросил у Эдуара Анри.

— Да, того, кто изучал право.

— Он только что сдал на врача.

— А, вот кому я доверю лечить моего дядюшку!

— Я выиграла, — сообщила Мари, забирая двадцать франков Клемане.

— Ставлю тридцать франков, — сказала та, — с условием, что ты мне передашь талию... Решай скорее, мне нужно уходить.

— Согласна.

Клемане выложила семерку и девятку — девятка выиграла.

Более удрученную физиономию редко можно увидеть: лицо Клемане могло заставить плакать и турка.

— Ставлю мой остаток, — сказала она.

— Принимаю, — откликнулась Мари.

На третьей карте Мари выиграла.

Теперь лицо Клемане могло выжать слезу у ростовщика.

— Голосуем двадцать два су в пользу Клемане на кабриолет-милорд, — предложил Анри.

— Подите вы к черту! — бросила Клемане, надевая шляпку.

— Послушай, Клемане, — сказал ей Эдуар, — ставлю за тебя двадцать франков под честное слово, независимо от того, выиграю я или проиграю. А я проиграю, потому что тебе везет.

— Ладно.

Выиграв двадцать франков и забрав деньги, она накинула на себя шаль и исчезла с быстротой стрелы.

— Бедная Клемане! — сказал Эдуар.

— Брось! Вчера вечером у Жюльетты она выиграла восемнадцать луидоров.

Завязался разговор, потом все стали понемногу расходиться.

Эдуар и Анри уходили последними, и Мари согласилась отпустить их с условием, что они вернутся после обеда.

— Славная девушка эта Мари! — сказал Эдуар, спускаясь по лестнице.

— А где ты с ней познакомился?

— У бедняги Альфреда, который теперь в Африке.

— Она гораздо лучше, чем Клемане.