Уильям Дюбуа - Цветные миры

«Такие вещи можно было позволять себе полвека назад. Но теперь, когда женщины получили избирательные права, это просто недопустимо. Каково же ваше решение?» — спрашивали будущего сенатора его сторонники. И вот у себя дома, горячо сжимая в объятиях свою потрясенную горем гражданскую жену, губернатор говорил ей:

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя! И никогда не любил никого, кроме тебя! Ты мне дороже и ближе всех на свете, и я просто не мыслю себе, как я буду жить без тебя. Но я вынужден так поступить. Понимаешь? Вынужден!

Она не отвечала ему. Да и что тут скажешь?

Он обеспечил средствами свою цветную семью и женился на молодой белой девушке из среды новой аристократии. Сестра миссис Мансарт переехала с детьми в Нью-Йорк и купила там себе дом на Риверсайд-драйв. Сын, по внешности настоящий белый, был в конце концов принят на службу в одну из солидных фирм и растворился в мире белых. Старшая дочь, наделенная смуглой, оливкового цвета, кожей, вышла замуж за подающего надежды молодого цветного адвоката, которому протежировал судья Мансарт. Долгое время Джойс Мансарт не хотела знаться с семьей сестры. Но после роковой гибели юного Ревелса младшая племянница миссис Мансарт — Мэриан — навестила ее. В свои пятнадцать лет девочка была изумительно красива. В ней все было привлекательно — и смуглая кожа, и черные волосы в сочетании со светлыми глазами, и изящные черты лица, и, наконец, безукоризненная фигура. Она пришла по приглашению судьи Мансарта вместе со своим родственником, молодым адвокатом. Позабыв былую неприязнь к сестре, матери Мэриан, миссис Мансарт сразу же всем сердцем привязалась к юной племяннице, находя в ней утешение своему горю. Девочка была умна, хорошо воспитана и мечтала о серьезном образовании. Но в Нью-Йорке она чувствовала себя одинокой: брат и сестра были значительно старше ее, друзья детства остались в далеком Чарлстоне, мать же замкнулась в своих мрачных думах. Мэриан проявляла глубокое сочувствие к миссис Мансарт; та в свою очередь мысленно представляла себе, какой славной женой эта девушка могла бы быть для ее покойного сына, и не раз ловила себя на том, что относится к Мэриан словно к своей будущей невестке.

Судья Мансарт, стремясь, как и его жена, отвлечься от своей душевной боли, постепенно втягивался в новую обстановку. Он отказался вновь выдвинуть свою кандидатуру на пост судьи, хотя вполне мог рассчитывать даже на повышение. Свою частную практику Мансарт резко сократил и брался лишь за те дела, которые казались ему особенно интересными. Он расширил свою библиотеку и начал регулярно читать книги и периодические издания. Мэриан, племянница его жены, часто пользовалась его библиотекой, выполняла для него различные поручения, связанные с книгами, и стала в конце концов чем-то вроде его личного секретаря; помогала ей в работе стенографистка.

Неподалеку от конторы Мансарта на Ист-Сайде находился Венгерский ресторан, где стал бывать судья. Там он нашел для себя много нового. У Мансарта вошло в привычку, обедая, подолгу засиживаться за столом и беседовать с завсегдатаями ресторана. Это были, как правило, образованные, имеющие немалый жизненный опыт иностранцы. Они охотно беседовали с Мансартом и при этом не позволяли себе того покровительственного тона, который так характерен для белых американцев, когда они встречаются с цветным, чье положение в обществе они не могут полностью игнорировать. Так Мансарт постепенно вошел в иную, ранее неведомую ему среду.

Теперь ему стало известно, как Россия борется за осуществление подлинной демократии. В этой отчаянной и упорной борьбе с пережитками прошлого, нарушениями законов и частнособственническими устремлениями советские руководители не могли рассчитывать на помощь и сочувствие со стороны «благонамеренных» и религиозных людей ни в Европе, ни в Америке.

Все это удивляло судью Мансарта. Многое о России он услышал впервые. Оказалось, что его представление о Советском Союзе было совершенно неверным. Цель Советов, полагал он раньше, в значительной мере сводилась к убийствам и «чисткам». Мансарт невольно задавал себе вопрос: «Откуда взялась подобная информация о России?»

Он начал догадываться, что черпал сведения главным образом из американской прессы и статей Троцкого. Когда Троцкий прибыл в Мексику, американская пресса радушно открыла ему свои страницы и вокруг него засуетился густой рой американских либералов. Таким образом, в течение ряда лет мнение американцев о России складывалось под влиянием Троцкого. Все это, конечно, не могло происходить стихийно. Должно быть, кто-то поощрял ату антисоветскую кампанию и оплачивал ее. К услугам Троцкого была вся американская периодическая печать, все средства массовой информации. Либеральное движение превратилось в его агентуру.

При всем желании составить себе объективное представление о России и правильно оценить нынешние положительные результаты русской революции было трудно из-за той неблаговидной роли, какую играли газеты в жизни рядового американского гражданина. Было время, когда судья Мансарт читал «Нью-Йорк таймс» и «Трибюн», просматривал несколько популярных журналов, изредка прочитывал ту или иную книгу и считал, что он в основном вооружен сведениями о том, что происходит в мире.

Теперь он начинал сознавать, что это далеко не так, что газеты замалчивают подлинную информацию, толкуют факты вкривь и вкось, а нередко даже сознательно лгут. Очевидно, это было вызвано влиянием на прессу со стороны деловых кругов и могущественных банков, которые фактически владели газетами и журналами, распределяли необходимые для них материалы, в частности газетную бумагу, и снабжали их информацией крупных телеграфных агентств. Поэтому судья Мансарт пришел к выводу, что не может, как прежде, доверять газетам. Он должен по возможности найти для себя собственные источники информации.

Судье Мансарту становилось понятным то, что, являясь участниками многих исторических событий, мы далеко не всегда знаем о них, а еще реже можем уяснить себе подлинное значение этих событий, их логическую связь с уже известными нам фактами. Очень часто (и это обстоятельство еще больше затрудняет для нас понимание) текущие события убеждают нас в том, что мы неправильно толковали прошлое и что смысл минувшего мы можем воспринимать только через настоящее. Иными словами, время смещается: будущее — это в известной мере прошлое, а прошлое — будущее. И вот судья Мансарт обратился к прошлому, пытаясь разобраться в нем, систематизировать свои воспоминания и сделать определенные выводы из своего жизненного опыта.

Небольшой Венгерский ресторан, где Ревелс Мансарт встречался с людьми, хорошо разбиравшимися в международной обстановке и откровенно обсуждавшими ее, стал его основной школой по изучению текущих событий. Но ему этого мало, он должен получать еще больше сведений — путем расспросов, а если это понадобится, даже путем переписки. Конечно, все это трудно и утомительно, но обойтись без этого нельзя. Поэтому судья Мансарт вместе с женой и Мэриан, которая часто бывала у них в доме, не жалел усилий, чтобы собирать и постоянно расширять круг знаний и непосредственных впечатлений об окружающем их мире. Мэриан вскоре должна была закончить уэдлейскую среднюю школу и собиралась поступить затем в колледж Хантера.