Аугусто Бастос - Я, верховный

Итак, я решил объединить все эти празднества. Л раз уж мы заговорили об этом веселом предмете, начнем с того торжества, положившего начало праздничным гульбищам, которое имело место еще до завоевания независимости. Вернемся немного назад. В общении с раками я приобрел дурную привычку пятиться, и это отразилось на моих записках.

К несчастью, народные празднества всегда припахивают трюком, мошенничеством, ловушкой. Бедный народ стекается, желая развлечься и пошуметь, чтобы отвести душу, забыть о своей нищете, о своем унизительном существовании. Каким образом? Глядя на подмостки, где играют свои роли важные сеньоры. Для этого хорош любой повод. Остриженный ноготь на пальце ноги монарха. Именины жены дофина. Крушение империи. Появление вместо нее другой. День рождения фаворита. Подписание договора. Все что угодно. Народ стекается на химерические и дорогостоящие торжества. Его обманывают, его приводят в раж фейерверками. У него крадут рабочее время. Швыряют на ветер государственные деньги. Похоже, только разжигая коллективный фанатизм, можно скрывать от народа его собственные бедствия. Что поделаешь, что поделаешь. Это древнейший обычай, так повелось еще со времен римлян. Когда-нибудь мы снова будем вести строгий образ жизни, какой вели первые христиане в своих катакомбах. Посадив в клетки тигров, императоров, консулов, важных сеньоров. А пока надо дать жить народу. И мало- помалу искоренять дурные обычаи.

Что касается предлогов, то решительно наихудшие из них — даты, в том числе и 12 октября, День расы. В календарях они выглядят бессмертными. Создают иллюзию реальности. Хорошо еще, что по крайней мере на бумаге время можно экономить, сжимать, уничтожать.

1804

Фаворит королевы Мануэль Годой, Князь Мир [245] Князь Мира — титул, присвоенный Годою в 1795 г. за мир, заключенный с Францией. , принял почетное звание Пожизненного Правителя города. Асунсьон — первая столица в Заморских Владениях, заслужившая такое отличие. По случаю символического приема Князя Мира в аюнтамьенто [246] Аюнтамьенто — муниципалитет, ратуша. и имели место вышеупомянутые торжества. Самые помпезные на памяти парагвайцев. Они начались грандиозным банкетом на семьдесят четыре персоны, который дал ненавистный губернатор Ласаро де Рибера-и-Эспиноса де лос Монтерос.

В начале 1795 года Ласаро де Рибера был назначен губернатором-интендантом Парагвая. Перед тем как отправиться в свою резиденцию, он вступил в брак с родовитой дамой Марией Франсиской де Саватеа, что связало его с буэнос- айресской аристократией. Одна из его своячениц была женой Сантьяго де Линье (будущего вице-короля). Рибера как губернатор не уступает своим выдающимся предшественникам — Пинедо, Мело, Алосу, а во многих отношениях, пожалуй, даже превосходит их. Он глубоко проник в жизнь и душевный склад гуарани, познал их горести и нужды и протянул руку обездоленным и беззащитным. Он пророчески указал, что главный порт для Парагвая — Монтевидео, и предугадал величие Ла-Платы, написав: «Провинции вице-королевства Буэнос- Айрес достигнут невиданного изобилия, коль скоро облегчится добыча сырья, которое надобно вывозить за океан, чтобы питать мануфактуры на Пиренейском полуострове». Он верил в будущее Парагвая, уповая на его плодородную землю, на богатые урожаи, которые она дает, на реки, которые орошают ее и связывают с миром. (Прим. Юлия Цезаря.)

«По натуре горячий и запальчивый, нетерпеливый перед лицом препятствий, кичившийся своими собственными достоинствами и своей родословной, Ласаро де Рибера был тем не менее одним из самых просвещенных сановников, представлявших Испанию в этой части Америки на исходе XVIII века». (П. Фурлонг, цит. по Юлию Цезарю.)

Почетное место во главе стола занимает доблестный Мануэль Годой, то есть его портрет, прислоненный к золотой дарохранительнице и увитый гирляндами цветов. Возле него красуется заверенная огромной сургучной печатью королевская грамота о присвоении ему. звания Великого Аюнтадора. Со своего портрета он важно приветствует нас медлительным жестом; пальцы его унизаны перстнями. После банкета, который продолжается шесть часов, Князя Мира под звуки оркестра везут в карете, запряженной восьмью черными жеребцами и восьмью белыми кобылами. Ее эскортирует взвод драгун. Позади, тоже в карете, едут губернатор и епископ. За ними следуют пешком командиры полков и старшие офицеры, сановники, знать. Шествие завершает толпа клириков. Сколь достойные времена!

На Марсовом поле возведены четыре триумфальные арки. В одной из них, Арке Бессмертия, торжественно установлен портрет, украшенный цветами, пальмовыми и лавровыми венками. На площади и вокруг нее повсюду реют флаги и вымпелы. Балконы прилежащих домов заполнены дамами из высшего общества и кабальеро невысокого полета, которым их неказистые плащи и бумазеевые камзолы не мешают свысока смотреть на толпу.

Вечером иллюминируют улицы, общественные здания, дома именитых жителей. Пускают фейерверк, и в небе на миг загораются андромеды и альдебараны и распускаются огненные цветы.

С высоты подмостков, сооруженных посреди площади, Ласаро де Рибера взмахами жезла управляет торжествами, то и дело проводя рукой по завиткам запылившегося парика, похожий на дирижера оркестра, которого раздражает разлад между музыкантами. Князь Мира выглядит на портрете, где он небрежно поглаживает рога королевского оленя, весьма довольным собой.

Из ворот особняка рехидора [247] Рехидор — член городского совета. Хуана Батисты де Ачар под звуки скрипок, бубнов и свирелей выезжает открытый экипаж. Подъехав к портрету, из него выходят наряженные для сцены сеньоры и начинают представление «Танкреда». Мария Грегория Кастельвй и Хуан Хосе Лоисага (дед предателя-триумвира, который будет держать мой череп у себя на чердаке) блистают в ролях Крестоносца и Клоринды. На представлении присутствуют десять тысяч человек.

Празднества продолжаются девять дней без перерыва. Устраиваются корриды и состязания. Удальцы под музыку гарцуют на лошадях и ратоборствуют, как рыцари на средневековых турнирах. Пятьдесят всадников, наряженных сарацинами и индейцами, на конях в богатой сбруе соперничают в ловкости, играя в кольцо. Накинув его на серебряное острие, очередной победитель галантно преподносит кольцо своей невесте, даме сердца или жене. Женщины берут его за ленту и опускают в вырез платья. Не подозревая того, они ребячливо подражают церемонии Реставрации. Не реставрации монархии, нет, мы ведь говорим о временах, когда монархия была еще в полном расцвете! Реставрации того-что-теряют-только-раз. Величия. Девственности. Благородства. Достоинства. Хотя находятся и такие, которые, теряя их однажды, восстанавливают их дважды.