Аугусто Бастос - Я, верховный

Я прошу вас, сеньор консул, закрепить письменно все, что вы обещали. Я принимаю ваши слова так же, как если бы слышал их из уст самого вашего императора. Дело идет о чести империи. Гм, гм, гм. Ну конечно, совершенно правильно, Ваше Превосходительство! Você [233] Вы (порт.). получите mais grande do mundo [234] Самый большой в мире (порт.). груз оружия! Что же, пусть прибывает поскорее, сказал я и добавил, передразнивая его: Que sabe faz a hora nâo espera acontecer. Os amores na mente as flores no chao. A certeza na frente, a historia na mao [235] Кто знает, чего хочет, тот сам выбирает время, а не плетется в хвосте у событий. В поле цветы, в мыслях любовь. Уверенно смотреть вперед и творить историю своими руками (порт.) — слова из популярной революционной песни, написанной бразильским поэтом Жералдо Вандре в 1968 г. . Как? Как? Совершенно верно, Ваше Превосходительство! Совершенно верно! Когда прибудет груз, seor consulheiro [236] Сеньор консул (искаж. порт.). ? Embora, embora, que esperar nâo é saber [237] Давай, давай, ведь надеяться не то что знать (порт.). , жужжу я ему в ухо. Совершенно верно! Голос консула переместился слева направо. Корреа всосал воздух и прищелкнул языком. Кроме того, нам надо договориться о некоторых зыбких границах, seor консул. О водопадах. О плотинах. В особенности о плотинах, из-за которых мы можем впасть в полную зависимость ао gosto do imperio mais grande do mundo [238] От воли самой большой в мире империи (порт). . Гм. Гм. Гм. Тэк, тэк, тэк. Совершенно верно! — продолжал невнятно бормотать растерявшийся обманщик, подергивая губами в обоих уголках рта. И не забывайте больше должным образом именовать Республику и ее Верховное Правительство. Это не театр. То, о чем мы договоримся с Империей, должны скрепить не аплодисменты, а подписи, твердые, как прописи. Искренние и честные. Уважаемые повсюду, от одного горного хребта до другого. Совершенно верно, Ваше Превосходительство! Увидев, что посланец Империи наклоняется ко мне, чтобы что-то шепнуть на ухо, я поднял руку. Você хотите попросить меня, чтобы после представления я прислал в вашу резиденцию Женщину-пришедшую-из-лесов, не так ли? Вы желаете, чтобы она повторила для вас приватно сцену с ножницами, seor consulheiro? Вы гений, Сеньор Пожизненный Диктатор Республики Парагвай! Вы наделены чудесным даром угадывать мысли! Вы самый удивительный ясновидец! Это чистая телепатия! Но, мой дорогой телепат, вы же понимаете, что я не могу проституировать республику, посылая ее к вам в спальню. Нет, да Камара, это лакомство не про вас. Разве я могу просить вас о том, чтобы вы положили Империю ко мне в постель? Разумеется, нет. Это было бы, мягко выражаясь, нехорошо, правда, seor consulheiro? Совсем не beim [239] Хорошо (искаж. порт.). ! Os amores na mente, as flores no chao, верно? Вы совершенно правы, Ваше Превосходительство. Тогда, значит, продолжим нашу беседу в Доме Правительства, поскольку agora [240] Теперь (порт.). представление окончено. Немного погодя ко мне входит министр Бенитес в украшенной перьями шляпе имперского посланца. Вы разве не знаете, мошенник, что ни от кого не должны принимать подарки? Немедленно верните, пугало огородное, эту дурацкую шляпу, которой вас хотели подкупить! А за вашу провинность налагаю на вас месячный арест.

На то самое место, где 12 октября 1811 года сидел Эчеваррия, глядя на парад и кусая ногти, я два года спустя сажаю третьего посланца портеньо, Николаса де Эрреру. Конгресс в составе тысячи с лишним депутатов без голосования, единодушным шумным одобрением выдвинутого предложения установил Консулат [241] «Конгресс... установил Консулат». 12 октября 1813 г. депутатами Конгресса, первого в истории Парагвая общенационального выборного органа, был принят разработанный Франсией проект государственного устройства. Согласно этому документу, верховную власть и командование вооруженными силами республики должны были совместно осуществлять консулы Франсия и Иегрос, председательствуя в правительстве по очереди в течение 4 месяцев каждый. . Я занимаю кресло Цезаря, Фульхенсио Йегрос — кресло Помпея. Мой свояк, бывший председатель Правительственной Хунты, теперь отодвигается на второе место после меня.

Формирующаяся в Буэнос-Айресе после падения Триумвирата Верховная исполнительная власть посылает к нам угрюмого Эрреру. Он прибывает в Асунсьон в мае — злосчастном месяце для портеньо. С тех пор он ждет, чтобы его приняли. Я распорядился держать его в складе таможни. Роскошное помещение этот барак для товаров, попахивающих контрабандой. Эррера, у которого пальцы унизаны перстнями, в ярости от этой роскоши. Незадачливый посланник изливает злость в конфиденциальных посланиях своему правительству.

«Меня водят за нос, прибегая к оттяжкам. Меня практически держат под арестом в складе таможни. Мне говорят, что я буду принят только после Конгресса, но никто не знает, когда созовут этот пресловутый Конгресс. Несомненно лишь одно: здесь портеньо ненавидят больше сарацинов. Если Конгресс откажется послать делегатов и объявит нам войну, половина провинции возьмется за оружие... Серое преосвященство этого правительства, все более тиранического и все более порабощающего народ, стремится лишь выиграть время и без помехи пользоваться преимуществами независимости. Этот человек, проникшийся максимами римской республики, смехотворным образом пытается перенять у нее образ правления. Он выказал невежество, непоследовательность и ненависть к Буэнос-Айресу. Он убедил парагвайцев, что провинция сама по себе государство, не имеющее себе равных; что Буэнос-Айрес улещает ее, потому что нуждается в ней; что под предлогом объединения он хочет поработить континент; что он насильственно вынудил народы послать своих представителей на ассамблею; что все наши преимущества — вымысел. И в его обхождении со мной сквозит даже враждебность, поскольку я так и не был признан посланцем Верховной исполнительной власти провинций Рио-де-ла-Платы и ко мне относятся лишь как к представителю Буэнос-Айреса; равным образом и за Вашим превосходительством не признают никакой власти за его пределами». (Памятная записка Николаса де Эрреры Верховной исполнительной власти, ноябрь 1813.)

Теперь он сидит на той самой скамье, где сидел Эчеваррия. Еще одна безличная личность, олицетворяющая вероломство. Перед тем я разрешил ему присутствовать на Конгрессе и изложить свои притязания. Ему на все было сказано, нет, нет и нет. Я заявил ему, что Парагвай не нуждается в договорах, чтобы защитить свою свободу и сохранить братские отношения с другими государствами в соответствии с его естественными устремлениями и принципами. Через два месяца Эррера уедет восвояси с пустыми руками. Не добившись ни объединения, ни союза, ни договора. Только и получив пару новых башмаков и полосатое пончо, подаренные ему взамен одежды и обуви, которую он вконец истрепал, обивая пороги. Едва избежав взбучки, которую хотели задать ему граждане за его наглое поведение на Конгрессе.