Аугусто Бастос - Я, верховный

Грансир [259] Грансир, Жан Батист Ришар — коммерсант из Кале, побывавший в Южной Америке, где познакомился и сблизился с Бонпланом. В 1823 г. Грансир, запасшись письмом за подписью Жоржа Кювье и других французских академиков, отправился в Парагвай, чтобы вызволить своего друга. Его миссия не увенчалась успехом. Свои наблюдения и впечатления Грансир изложил в четырех письмах, отправленных в 1824—1825 гг. из Парагвая и Бразилии и опубликованных в немецкой и французской печати. В этих письмах, противопоставляя Парагвай другим государствам Рио-де-ла-Платы, Грансир одобрительно отзывался о правительстве Франсии, которое, по его словам, обеспечило населению спокойствие и безопасность. был не таков, как другие. Он приехал за Бонпланом. Увидел Парагвай и убедился в лживости россказней о нашей стране. Сказал с полной ясностью то, что должен был сказать, не слишком греша против истины. За океаном от него ждали известий самые выдающиеся ученые того времени. Издалека они видели в Бонплане человека, которым он уже не был: Гумбольдт [260] Гумбольдт, Александр фон (1769—1859) — знаменитый немецкий ученый и путешественник, автор научных трудов по ботанике, зоологии, геологии, геофизике, орографии, гидрографии и т. д., составивших целую энциклопедию естествознания и стяжавших ему прозвище «Аристотеля XIX века». В 1799 г. вместе с Бонпланом предпринял путешествие в Южную Америку, где провел почти пять лет. Это путешествие, во время которого были собраны огромные материалы не только по естественным наукам, но и по этнографии, истории, языкам и т. д., называют вторым, научным открытием Америки. — Бонплана, который спас его от кайманов во время кораблекрушения на Ориноко, был его спутником в снегах Чимборасо, среди ночи разыскивал своего товарища в чаще эквадорской сельвы; другие, люди с павлиньими глазками вместо глаз, — ученого царедворца из Мальмезона и Наварры, искусного садовника Жозефины. Самые прозорливые — корифея науки, естествоиспытателя, который, исколесив вместе с Гумбольдтом всю Америку, где они в общей сложности проделали путь в девять тысяч лиг, вернулся в Париж с коллекцией растений, в которой были представлены шестьдесят тысяч видов, в том числе около десяти тысяч доселе неизвестных. Гумбольдту и Бонплану, Кастору и Полуксу природы, не суждено было встретиться вновь под экваториальными созвездьями.

Как вам живется в Мисьонесе, дон Амадео? — спрашиваю я. Чудесно, Ваше Превосходительство! Любопытно, что он не выпаливает это по-французски. Следит за собой, извлекши урок из того, что произошло с Грансиром, когда тот приехал «выручить его из плена». Верни этому пришельцу, приказал я майордомо [261] Майордомо — глава городской администрации, обычно являвшийся также старшим сборщиком налогов. Итапуа, его дерзкое письмо и скажи ему от моего имени, что его до смешного надменный тон, неразборчивый почерк и скверные чернила делают эту легковесную бумагу непонятной и не заслуживающей внимания. Скажи так называемому и, без сомнения, мнимому посланцу Института Франции, что мы не даем разрешения на въезд лицам, которые могут быть заподозрены в попытках подрыва безопасности, спокойствия и независимости нашей республики. Что за смехотворный предлог выдвигает француз, заявляя, что приехал сюда в поисках слияния или соединения Амазонки и Рио-де-ла-Платы [262] В письме на имя Франсии Грансир заверял диктатора, что его поездка отнюдь не носит политического характера, а имеет своей единственной целью установление гидрографических связей между бассейнами Рио-де-ла- Платы и Амазонки на предмет их соединения каналом. ? Даже если бы оно существовало, хотя всем известно, что его здесь нет, мы не открыли бы доступ в нашу страну натуральным шпионам под видом натуралистов: прикрываясь интересами науки и утаивая свои истинные цели, они всюду суют свой нос и занимаются другими делами, помимо научных изысканий, которые ведут на словах или для виду. И кроме всего этого, как может посланец Института Франции ссылаться на незнание испанского языка? Что же здесь делать невеждам? Если он не знает нашего языка, то и правительство не обязано знать его язык. Скажи поэтому кабальеро Грансиру, что мы здесь не говорим по-французски и что правительство Парагвая не намерено оплачивать переводчика для того, чтобы выслушивать и уразумевать его лживые речи, так что он не только не будет принят, но и должен смазывать пятки. Иначе говоря, дорогой майордомо, пусть этот новый шпион, или кто он там есть, немедленно убирается восвояси, если не хочет, чтобы ты с ним расправился по-свойски, то есть попросту расстрелял его, как ты привык поступать с непрошеными гостями с того берега.

Старина Амадео знает, что я говорю по-французски, но у него лишь ненароком срываются с языка словечки и междометия, которые людишки, щеголяющие ученостью, намеренно вставляют в свои писания, чтобы сделать вид, будто знают то, чего не знают. Как вы думаете, удастся вам здесь собрать шестьдесят тысяч видов растений? О, я думаю, oui, oui, Monsieur le Dictateur [263] Да, да, Господин Диктатор (франц.). , если Dieu [264] Бог (франц.). и Ваше Превосходительство позволят! Я слышу веселый смех жизнерадостного дона Амадео. Парагвай — обетованная земля для растений, Ваше Превосходительство: их здесь больше, чем звезд на небе или песчинок в пустыне. Я упорно обследовал оболочки нашей планеты. Я раскрывал их, как книгу, в которую три царства природы вместили свои архивы. На каждой странице этой книги каждый вид, прежде чем исчезнуть, оставил свой след, память о себе. Сам человек, последним появившийся на свет, оставил доказательства своего древнего существования. Вы прочли все эти страницы, дон Амадео? Это невозможно, Ваше Превосходительство! На это потребовались бы миллионы лет, да и через миллионы лет мы были бы еще только в начале! Что вы скажете о страницах этой книги в Парагвае? Мне нужно их еще изучать и изучать, Ваше Превосходительство. Обшаривать оболочку за оболочкой до самой глубины. Читать слева направо и справа налево, сверху вниз и снизу вверх, на лицевой стороне и на обороте. Этого мало, дон Амадео. Здесь вы должны читать эти страницы с бескорыстной страстью. Абсолютно бескорыстной. Тот, кто достиг бы этого, положил бы начало невиданной породе людей на этой планете. Такие, какие мы есть, мы не способны даже представить их себе. Вы правы, Ваше. Превосходительство. Я собрал в вашей стране, где все три царства природы в высшей степени богаты и разнообразны, около ста тысяч растений и открыл двенадцать тысяч совершенно неизвестных видов. Я хотел бы, Monsieur le Dictateur, остаться здесь до конца моих дней, если Ваше Превосходительство мне позволит. По мне, дон Амадео, вы можете оставаться здесь сколько угодно. Здесь мы имеем дело с вечностью, Я — в своей сфере, вы — в вашей. Но он был впутан в клубок заговоров, козней, происков врагов нашей страны. Я не говорю, что он предоставлял себя в их распоряжение, но так или иначе ничтожные фальсификаторы использовали его.