Готхольд Лессинг - Драмы_Басни в прозе

Одоардо.Под особую охрану? Принц, принц! Впрочем, да. Конечно, конечно. Совершенно верно, под особую охрану! Не правда ли, принц? Не правда ли? О! Как прекрасно правосудие! Превосходно! (Быстро опускает руку в карман, в котором находится кинжал.)

Принц (подходит к нему). Владейте же собой, любезнейший Галотти…

Одоардо (в сторону, после того как вынул из кармана пустую руку). Эти слова сказал его ангел-хранитель.

Принц.Вы ошиблись, вы не поняли его. Под словом «охрана» вы подразумеваете тюрьму и даже тюремное заключение.

Одоардо.Позвольте мне так думать, и я успокоюсь.

Принц.Ни слова о тюрьме, Маринелли! Здесь легко совместить строгость законов с уважением к ничем не запятнанной добродетели. Если уж Эмилия должна находиться под особой охраной, то я знаю самую для нее пристойную. Дом моего канцлера Гримальди — без возражений, Маринелли! Я сам отвезу ее туда и передам на попечение одной из достойнейших дам. Эта дама будет мне отвечать за нее. Вы заходите слишком далеко, Маринелли, поистине слишком далеко заходите, требуя большего. Вы ведь знаете, Галотти, моего канцлера Гримальди и его супругу?

Одоардо.Как не знать? Я знаю даже милых дочерей этой благородной четы. Кто их не знает? (К Маринелли.) Нет, сударь, не допускайте этого. Если Эмилия должна находиться под охраной, то ее следует заключить в самое глубокое подземелье. Прошу вас — настаивайте на этом. Безумен я, обращаясь с такой просьбой! Старый я дурак! Да, она была права, эта добрая сивилла {83} , — кто не теряет рассудка в некоторых случаях, тому нечего терять!

Принц.Я не понимаю вас, любезный Галотти, что же больше могу я сделать? Оставьте это так, прошу вас. Да, да, в доме моего канцлера. Там ей следует быть, я сам отвезу ее туда, и если она не будет встречена с величайшим почетом, то слово мое больше ничего не значит. Только не беспокойтесь! Так и порешим! Вы же, Галотти, можете располагать собой, как вам угодно. Вы можете последовать за нами в Гвасталлу, можете вернуться обратно в Сабионетту — как вы хотите. Было бы смешно предписывать вам. А теперь, до свиданья, милейший Галотти! Идемте, Маринелли, уже становится поздно.

Одоардо (в глубоком раздумье). Как? Неужели я совсем не могу поговорить с моей дочерью? Даже здесь? Ведь я на все согласен, все нахожу превосходным. Дом канцлера, разумеется, лучшее убежище добродетели. О ваша светлость, отвезите туда мою дочь, именно только туда. Но до этого я бы все-таки очень хотел поговорить с ней. Она еще не знает о смерти графа. Она не сможет понять, почему ее разлучают с родителями. Ее надо подготовить к этому, надо успокоить ее насчет разлуки, я должен поговорить с ней, ваша светлость, я с ней должен поговорить.

Принц.Так идемте же…

Одоардо.О, дочь с таким же успехом может выйти к отцу. Здесь, с глазу на глаз, я быстро покончу с нею. Только пришлите ее, ваша светлость.

Принц.Пришлю. О Галотти, если бы вы пожелали стать моим другом, моим руководителем, моим отцом!

Принц и Маринелли уходят.

Одоардо Галотти.

Одоардо (глядя им вслед, после паузы). А почему бы и нет? Очень охотно… Ха, ха, ха! (Дико озирается.) Кто здесь смеется? Клянусь богом, кажется, смеялся я сам. Все правильно! Весело, весело! Так или иначе, а представление идет к концу! Ну, а (пауза)… если она заодно с ним? Если это лишь обыкновенный фарс? Если она не стоит того, что я хочу для нее сделать? Хватит ли сил сознаться в этом самому себе? То, что задумано мною, может остаться лишь помыслом. Ужасно! Прочь, прочь! Я не хочу дожидаться ее, нет! (К небу.) Тот, кто толкнул ее, невинную, в эту пропасть, тот пусть и спасает ее. Зачем ему моя рука? Прочь! (Хочет идти и видит входящую Эмилию.) Слишком поздно! О, ему нужна моя рука, она нужна ему.

Эмилия, Одоардо.

Эмилия.Как? Вы здесь, отец? Вы один? А матушка? Ее здесь нет? А граф? Его тоже нет? И вы так взволнованы, отец?

Одоардо.А ты так спокойна, дочь моя?

Эмилия.А почему бы и нет, отец? Либо еще ничего не потеряно, либо потеряно все. Заставляем ли мы сами себя сохранять спокойствие или же нас вынуждают к этому, разве это не одно и то же?

Одоардо.А как, по-твоему, обстоит дело сейчас?

Эмилия.Потеряно все — и мы должны быть спокойны, отец.

Одоардо.И ты спокойна, потому что должна быть спокойна? Кто же ты такая? Девушка и моя дочь? Мне, мужчине и отцу, стыдно перед тобой. Но я хочу узнать, что значит, по-твоему, «все потеряно»? Ты говоришь о смерти графа?

Эмилия.И о смерти, и о причине смерти. Ах, так это правда, отец мой? Значит, вся эта страшная повесть, которую я прочитала в диких, заплаканных глазах моей матушки, — правда? Где моя матушка? Куда она ушла?

Одоардо.Опередила нас с отъездом… если только мы последуем за ней.

Эмилия.Чем скорее, тем лучше. Ведь если граф убит, если такова причина его смерти, то зачем мы медлим здесь? Скорее бежим, мой отец!

Одоардо.Бежим? Какая в том надобность? Ты находишься, ты остаешься в руках своего похитителя.

Эмилия.Я остаюсь в его руках?

Одоардо.Одна! Без матери, без меня!

Эмилия.Я остаюсь в его руках, одна? Отец мой, никогда! Или вы больше не отец мне. Я остаюсь одна в его руках? Хорошо, только попробуйте оставить меня, только попробуйте. Я хочу посмотреть, кто меня удержит, кто меня заставит, кто тот человек, который вправе принуждать другого.

Одоардо.Я думал, ты спокойна, дитя мое.

Эмилия.Да, я спокойна. Но что вы называете быть спокойной? Сидеть сложа руки? Переносить незаслуженные страдания? Терпеть, чего стерпеть нельзя?

Одоардо.О, если ты так думаешь — дай заключить тебя в объятья, дочь моя! Я всегда говорил, что природа намеревалась сделать женщину вершиной творения, но ошиблась глиной и выбрала слишком мягкую. Во всем остальном — вы нас выше. О, если таково твое спокойствие, я снова обретаю в нем свое. Дай обнять тебя, дочь моя! Подумай только, под предлогом судебного расследования — о, адское комедиантство! — он хочет вырвать тебя из наших объятий и увозит к Гримальди.

Эмилия.Вырвать? Увезти? Хочет вырвать, хочет увезти, хочет, хочет! Будто у нас нет собственной воли, отец?

Одоардо.Я пришел в такую ярость, что уже схватился за кинжал (вытаскивает его), чтобы кому-то, одному из двух, — одному из двух пронзить сердце.

Эмилия.Ради всего святого, не надо, отец. Жизнь — единственное, чем обладают порочные люди. Мне, отец мой, мне дайте этот кинжал.