Джон Голсуорси - Сага о Форсайтах. Книга 2

— Каким образом соответчик очутился на этой глухой дороге в пятидесяти милях от Лондона?

— Он ехал повидать меня.

— Вы это признаете?

— Так он сказал мне.

— Можете вы повторить нам точно его слова?

— Не могу, но я помню, что он попросил разрешения поцеловать меня.

— И вы разрешили?

— Да. Я высунула голову из машины, он поцеловал меня в щеку, вернулся к своей машине и уехал.

— И все-таки вы утверждаете, что не стали любовниками еще на пароходе?

— В вашем смысле не стали. Я не отрицаю, что он любит меня, — так по крайней мере он мне сказал.

— Вы утверждаете, что вы в него не влюблены?

— Боюсь, что не влюблена.

— Но вы позволили ему поцеловать себя?

— Мне было его жаль.

— И вы считаете, что так подобает вести себя замужней женщине?

— Может быть, и нет. Но с тех пор, как я ушла от мужа, я себя замужней женщиной не считаю.

— Ах, вот как?

Динни почудилось, что эти слова произнес весь зал. «Юный» Роджер вынул руку из кармана; он внимательно посмотрел на извлеченный оттуда предмет и положил его обратно. Приветливое лицо женщины, похожей на экономку, нахмурилось.

— А что вы делали после того, как он вас поцеловал?

— Поехала домой пить чай.

— И чувствовали себя очень хорошо?

— Даже превосходно.

Снова раздались смешки. Судья повернулся в ее сторону.

— Вы говорите серьезно?

— Да, милорд. Я хочу быть абсолютно правдивой. Даже если женщина сама не любит, она всегда благодарна за любовь.

Судья опять вернулся к созерцанию чего-то невидимого, находившегося над головой Динни.

— Продолжайте, мистер Броу.

— Когда и где произошла ваша следующая встреча с соответчиком?

— В доме моей тетки, в Лондоне. Я гостила тогда у нее.

— Он пришел к вашей тетке?

— Нет, к дяде.

— В этот раз он опять поцеловал вас?

— Нет. Я сказала, что если он хочет со мной видеться, то наши встречи должны быть платоническими.

— Очень удобное слово.

— А как же сказать иначе?

— Вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы, сударыня. Что он вам на это ответил?

— Что сделает все, как я хочу.

— Он виделся с вашим дядей?

— Нет.

— Это и было в тот раз, когда ваш муж заметил его выходящим из дома, где были вы?

— Вероятно.

— Ваш муж пришел сейчас же после ухода соответчика?

— Да.

— Он виделся с вами и спросил, кто этот молодой человек?

— Да.

— И вы сказали ему?

— Да.

— Кажется, вы назвали соответчика «Тони»?

— Да.

— Это его настоящее имя?

— Нет.

— Что же это, особое ласкательное имя, которое ему дали вы?

— Вовсе нет. Его все так зовут.

— А он звал вас, вероятно, Клер или «милая»?

— И так, и так.

Судья снова возвел глаза к чему-то невидимому.

— Современные молодые мужчины и женщины сплошь да рядом зовут друг друга «милыми», мистер Броу.

— Я знаю об этом, милорд… Вы тоже звали его «милый»?

— Возможно, но вряд ли.

— В тот раз вы были с мужем наедине?

— Да.

— Как вы держали себя с ним?

— Холодно.

— Вы ведь только что расстались с соответчиком?

— Одно не имеет никакого отношения к другому.

— Ваш муж просил вас вернуться к нему?

— Да.

— И вы отказались?

— Да.

— И этот отказ тоже не имел никакого отношения к соответчику?

— Нет.

— И вы серьезно пытаетесь уверить присяжных, леди Корвен, что ваши отношения с соответчиком, или, если угодно, ваши чувства к соответчику, не играли никакой роли в вашем отказе вернуться к мужу?

— Никакой.

— А теперь посудите сами: вы провели три недели в теснейшем общении с этим молодым человеком; вы позволили ему целовать себя и чувствовали себя после этого превосходно; вы только что с ним расстались; вы знали о его чувствах к вам, и вы хотите уверить присяжных, что это не повлияло на ваш отказ вернуться к мужу.

Клер наклонила голову.

— Отвечайте, пожалуйста.

— Думаю, что нет.

— Не очень естественно, не правда ли?

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

— А то, леди Корвен, что присяжным будет трудновато вам поверить.

— Я не могу заставить их поверить, я могу только говорить правду.

— Хорошо. А когда произошла ваша следующая встреча с соответчиком?

— На другой день вечером. Затем он пришел и на следующий вечер, в еще не обставленную квартиру, куда я собиралась переехать, и помогал мне красить стены.

— Несколько необычно, не правда ли?

— Возможно. Но у меня не было денег, а он сам покрасил свое бунгало на Цейлоне.

— Так. Чисто дружеская услуга с его стороны. Скажите, а в течение тех часов, которые вы провели вместе, между вами не было никаких любовных отношений?

— Между нами их никогда не было.

— В котором часу он от вас ушел?

— Мы оба раза вышли вместе в девять часов, чтобы поесть.

— А после этого?

— Я возвращалась к тетке.

— И перед тем вы никуда не заходили?

— Никуда.

— Хорошо. Вы виделись с вашим мужем, прежде чем ему пришлось уехать обратно на Цейлон?

— Да, дважды.

— Где в первый раз?

— У меня на квартире. Я тогда уже переехала.

— Вы сказали ему, что соответчик помогал вам красить стены?

— Нет.

— Почему же?

— А почему я должна была говорить ему об этом? Я ничего моему мужу не говорила, кроме того, что я не вернусь. Я считала свою жизнь с ним конченной.

— Просил ли он вас опять, при этом вашем свидании с ним, вернуться к нему?

— Да.

— И вы отказались?

— Да.

— В оскорбительной форме?

— Простите, я не понимаю.

— Грубо?

— Нет, просто.

— Подал ли вам муж повод думать, что он хочет с вами развестись?

— Нет. Но я его намерений не знала.

— А вы, как видно, тоже не посвящали его в свои?

— Старалась посвящать как можно меньше.

— Это была бурная встреча?

Динни задержала дыхание. Румянец на щеках Клер погас, лицо побледнело и осунулось.

— Нет, грустная и тягостная, я не хотела его видеть.

— Ваш защитник сказал, что ваш муж с того дня, как вы от него уехали, решил развестись с вами при первой же возможности, так как гордость его была задета. У вас тоже сложилось такое впечатление?

— У меня не было и нет никакого впечатления. Возможно. Я не знаю, что он может подумать.

— Хотя прожили с ним почти полтора года?

— Да.

— Но, как бы то ни было, вы опять категорически отказались вернуться?

— Да, я уже говорила.

— Считаете ли вы, что он действительно желал вашего возвращения, когда просил вас об этом?

— В ту минуту — да.

— Виделись вы с ним еще до его отъезда?

— Да, одну-две минуты, но не наедине.

— В чьем присутствии?

— Моего отца.

— И он опять просил вас вернуться?

— Да.

— И вы отказались?

— Да.

— После этого ваш муж, перед отъездом из Лондона, прислал вам записку и снова предложил уехать с ним?