Полное собрание сочинений. Том 45

Не всегда могут люди иметь то, что не находится в их власти, не принадлежит им, то, что другие могут отнять у них, — всё это не во власти людей. Во власти же людей только то, чему никто и ничто не может помешать.

Первое — это все блага мирские: богатство, почести, здоровье. Второе — это наша душа, наше духовное совершенствование.

И в нашей власти как раз всё то, что нам нужнее всего для нашего блага, потому что ничто, никакие мирские блага не дают истинного блага, а всегда только обманывают. Истинное же благо дают только наши усилия приближаться к духовному совершенству, а усилия эти всегда в нашей власти.

С нами поступлено так, как поступил бы добрый отец с своими детьми. Нам не дано только то, что не может дать нам блага. Дано же всё то, что нужно нам.

Эпиктет.

Человек испортил себе желудок и жалуется на обед. То же и с людьми, недовольными жизнью.

Мы не имеем никакого права быть недовольными этой жизнью. Если нам кажется, что мы недовольны ею, то это значит только то, что мы имеем основание быть недовольными собой.

Человек сошел с дороги, присел к реке, заграждающей ему путь, и говорит, что тот, кто послал его идти, обманул его, и он в отчаянии ломает руки, стоя над рекой, и бросается в реку, проклинает пославшего его и погибает в ней, а не хочет знать того, что на том пути, с которого он сбился, были везде мосты и все удобства для путешествия. То же бывает и с людьми, сбивающимися с единого истинного пути жизни. Они недовольны жизнью, часто губят себя только потому, что сошли с этого пути, и не хотят признаваться в своей ошибке.

Не думай, чтобы недоумение перед смыслом человеческой жизни и непонимание его представляло бы что-либо возвышенное или трагическое. Недоумение человека, перед смыслом жизни подобно недоумению человека, попавшего в общество, занятое чтением хорошей книги. Недоумение этого человека, не вслушивающегося или не понимающего то, что читают, и суетящегося среди занятых людей, представляет не нечто возвышенное и трагическое, а нечто смешное, глупое и жалкое.

Как человек, не привыкший к роскоши, но случайно попавший в нее, с целью возвысить себя в глазах людей делает вид, что роскошь так привычна ему, что он не только не удивляется ей, но пренебрегает ею, так и неразумный человек, считая признаком возвышенного мировоззрения пренебрежение к радостям жизни, делает вид, что жизнь ему надоела, что он может представить себе нечто гораздо лучшее.

Был такой благодетель, что хотел как можно больше добра сделать людям, и стал думать, как бы так сделать, чтобы никого не обидеть и чтобы всем было на пользу. Если раздавать добро прямо по рукам, то не сообразишь, кому давать, кто больше того стоит, а потом всех не уравняешь, — те, кому не достанется, скажут: «Зачем тем дал, а не нам?»

И вздумал благодетель устроить в таком месте, где много народа, постоялый двор и собрать в этом дворе всё, что только может быть на пользу и на удовольствие человеку. И устроил благодетель во дворе теплые горницы, и печи хорошие, и дрова, и освещение, и амбары, полные хлеба всякого, и подвалы с овощами, и запасы плодов, и всякие напитки, и кровати, и постели, и всякую одежду, и белье, и обувь, и всего столько, что на многих и многих достанет. Сделал так благодетель, а сам ушел и стал дожидаться, что будет.

И вот стали заходить добрые люди, поедят, попьют, переночуют, а то и переднюют, и день, и два, и неделю. Другой раз и возьмут что-нибудь из обуви и одежды, кому нужда. Уберут всё, как было до прихода, чтобы другим прохожим можно было также пользоваться, и уйдут и только знают благодарит неизвестного благодетеля.

Но вот раз зашли во двор люди смелые, дерзкие и недобрые. Сейчас расхватали всё, что было, по себе, и поднялась у них из-за добра ссора. Сначала побранились, дошло дело до драки, стали друг у дружки отнимать, стали назло портить добро, только чтобы другому не доставалось. И когда довели дело до того, что перепортили всё, что было, и стали сами зябнуть, и голодать, и терпеть друг от дружки обиды, тогда стали бранить хозяина, зачем он плохо устроил, не приставил караульщиков, мало добра заготовил, и зачем всяких плохих людей пускает. Другие же говорили, что и нет никакого хозяина, а постоялый двор сам устроился.

И ушли эти люди из постоялого двора голодные, холодные, сердитые и только и делали, что всячески ругали друг друга, и постоялый двор, и того, кто его устроил.

То же самое делают в мире люди, когда, живя не для души, а для тела, губят свою жизнь и жизнь других людей, осуждают не себя, а друг друга или бога, если признают его, или самый мир, если не признают бога, а полагают, что мир сам собою устроился.

Надо быть всегда радостным. Если радость кончается, ищи, в чем ошибся.

Если человек недоволен своим положением, он может изменить его двумя средствами: или улучшить условия своей жизни, или улучшить свое душевное состояние. Первое не всегда, второе всегда в его власти.

Эмерсон.

Мне кажется, что человек должен за первое правило себе поставить — быть счастливым и довольным. Надо стыдиться, как дурного поступка, своего недовольства и знать, что если у меня или во мне что-нибудь не ладится, то мне не рассказывать надо об этом другим и не жаловаться, а поскорее постараться поправить то, что не ладится.

Исполнение закона бога — закона любви, дающего высшее благо, возможно во всяком положении.

Мы все в этой жизни как неуки-лошади, обратанные, введенные в хомут и оглобли. Сначала бьешься, хочешь жить для себя, по своей воле, ломаешь оглобли, рвешь сбрую, но не уйдешь, умаешься. И только когда умаешься, забудешь о своей воле, подчинишься высшей воле и повезешь, — только тогда найдешь успокоение и благо.

Воля бога совершится во всяком случае, буду ли я или не буду исполнять ее; но от меня зависит быть противником этой воли и лишить себя блага участия в ней, или быть проводником ее, втянуть ее в себя, насколько она может вместиться во мне в виде любви, и жить ею и испытывать ненарушимое благо.

«Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас. Ибо иго мое благо и бремя мое легко», — сказано в учении Христа. Слова эти значат то, что как бы тяжело ни было человеку, какие бы горести и беды ни напали на него, ему стоит только понять и принять в сердце истинное учение о том, что жизнь и ее благо в соединении души с тем, от чего она отделена телом: с душами других людей и с богом, и сразу исчезнет всё кажущееся зло. Стоит только человеку полагать свою жизнь в соединении любовью со всем живущим и с богом, и жизнь его тотчас же вместо муки становится благом.