Полное собрание сочинений. Том 66

1О ком хлопотал в настоящем письме Толстой, а также результаты хлопот и ответ Раевского неизвестны.

1891 г. Октября 27. Тула.

Благодарю за уведомление. Очень жаль, что так вышло. Задержка неприятна. Но всё к лучшему. Мы сейчас едем в Данк[овский] уезд. Пишу со станции. Пришлите, пожалуйста, и поскорее корректуры. Адрес: Рязанской губ., Дан[ковский] уезд. Почтовая станц[ия] Чернава, Бегичевка и т. д.

Ваш Л. Толстой.

Печатается по первой публикации в сборнике «Н. Я. Грот», стр. 213. Дата публикации подтверждается содержанием письма.

Ответ на письмо Грота от 25 октября из Москвы, в котором Грот сообщал, что десятая книга журнала «Вопросы философии и психологии» арестована, а статья Толстого «О голоде» будет направлена в Главное управление по делам печати.

1891 г. Октября 29. Бегичевка.

Целую вас, дорогой Алекс[андр] Никиф[орович]. Она забыла попросить вас узнать, почем и где можно купить льну.

Приписка к письму Т. Л. Толстой от того же числа, в котором она сообщала, что, по мысли Льва Николаевича, она предполагает организовать выделку холстов из льна, с целью дать заработок крестьянским женщинам, и спрашивала, как можно устроить сбыт этих холстов.

1891 г. Ноября 3. Бегичевка.

Неделю тому назад, нынче 3 Nоября, мы — я, Таня, Маша, Вера Кузм[инская] 1уехали, с согласия трудно добытого С[офьи] А[ндреевны], с 500 р. в Данковск[ий] уезд на границе Епифан[ского] — местность очень голодную, и живем там у Раевского.

Все заняты и хорошо. Столовые для самых бедных, у девочек еще школа и желание и попытки помощи во всех родах. Я очень рад за них. Время очень интересное, положение напряженное и опасное. Я написал одну статью — поспешную и потому нехорошую в журнале Грота. Ее арестовали и едва ли пропустят, и послал другую в Рус[ские] Вед[омости]; не знаю, пропустят ли. Должно быть. Статья не важная, но нужная, ставящая вопрос о том, есть ли у нас достаточно хлеба. 2— Пишу коротко, п[отому] ч[то] и очень занят, и слаб, но хотелось вам сказать словечко. Пишите нам: Данковск[ий] уезд, почт[овая] станция Чернава.

3Статью Un devoir social 4я получил и прочел. Передайте мою благодарность автору и извинение, что не пишу ему. Статья хорошая, но я полагаю то, что высказал в Послесловии, 5что нельзя проповедывать немного воздержание и только вне и до брака. Но вы сами решите, можно ли и нужно ли ему говорить это. У меня перед нашим отъездом б[ыл] Попов. 6Он поехал к Черт[кову]. Очень я рад этому. Целую вас. Помогай вам бог жить и делать по его воле. И мне того же желайте. А то всё забываешь. Нынче узнал, что умер Дьяков. 7Близко всем, но мне очень. И хорошо это помнить. Так пока прощайте, милый друг.

Л. Толстой. 8

Отрывки были напечатаны П. И. Бирюковым в статье «Краткая биография Л. Н. Толстого» — «Л. Н. Толстой», сборник статей, изд. «Русская быль», серия III, М. 1910; стр. 76, и в Б, III, стр. 221.

1Вера Александровна Кузминская (р. 1871), племянница С. А. Толстой.

2Статья «Страшный вопрос», начатая Толстым 28 октября и законченная 1 ноября. Впервые опубликована в газете «Русские ведомости» 1891, № 306 от 6 ноября.

3Абзац редактора.

4О статье «Un devoir social» («Общественный долг») Бирюков писал 18 сентября: «В «Union chrétienne» («Христианском союзе») была на-днях очень интересная лекция д-ра медицины Müller’a o целомудрии.... Я просил его дать его лекцию, чтобы послать вам».

5«Послесловие» к «Крейцеровой сонате». См. т. 27.

6Е. И. Попов.

7Дмитрий Алексеевич Дьяков (1823—1891), друг молодости Толстого. См. т. 60, стр. 361.

8Последняя фраза письма и подпись приписаны карандашом на отдельном листке рукой Бирюкова и подклеены вместо неровно оборванного и затерянного автографа.

1891 г. Ноября 4. Бегичевка.

М. Г.,

Я очень тронут тою симпатией, которую выражает английский народ к бедствию, постигшему ныне Россию. Для меня большая радость видеть, что братство людей не есть пустое слово, а факт.

Мой ответ на практическую сторону вашего вопроса следующий: Учреждения, которые всего лучше работают в борьбе с голодом нынешнего года, — это без сомнения земства, а потому всякая помощь, какая будет препровождена им, будет хорошо употреблена в дело и вполне целесообразно. Я теперь живу на границе двух губерний, Тульской и Рязанской, и всеми своими силами стараюсь помогать крестьянству этого округа, и состою в ближайших сношениях с земствами обеих этих губерний. Один из моих сыновей 1трудится для той же самой цели в восточных губерниях, из которых Самарская находится в самом худшем положении. Если деньги, которые будут собраны в Англии, не превзойдут той суммы, которая необходима для губерний, в которых теперь работаем я и мой сын, то я могу взяться, с помощью земств, употребить их наилучшим возможным для меня образом. Если же собранная в Англии сумма превзойдет эти размеры, то я буду очень рад направить вашу помощь к таким руководителям земств других губерний, которые окажутся лицами, заслуживающими полного доверия и которые будут вполне готовы дать публичный отчет о таких деньгах. Способ помощи, который я избрал, хотя он вовсе не исключает других способов, это — организация обедов для крестьянского населения.

Я надеюсь написать статью относительно подробностей нашей работы, 2— статью, которая, будучи переведена на английский язык, даст вашему обществу понятие о положении дел и о средствах, употребляемых для борьбы с бедствием настоящего года.

Преданный вам

Лев Толстой.

16 ноября 1891.

Печатается по публикации в газете «Московские ведомости» 1892, № 11 от 11 января. Перевод сделан «Московскими ведомостями» по английской публикации письма членами комитета «Russian Famine fund» в лондонской газете «Daily News» от 14 января нов. ст. 1892 г. Письмо опубликовано в тот же день в газете «Daily Telegraph» и многих других лондонских газетах. В АТ сохранился черновой текст на английском языке, почти совпадающий с окончательным текстом.

Ответ на письмо лондонского издателя Фишера Унуина из Лондона от 5 ноября нов. ст. 1891 г., в котором Фишер Унуин писал о сборе пожертвований в Англии для помощи пострадавшему от неурожая русскому крестьянству и о двух затруднениях, связанных с организацией фонда. «Первое касается, — говорил он, — пересылки денег из Англии в Россию; второе — того, кому и в какие пункты или области их следует адресовать». Унуин спрашивал, согласен ли Толстой дать свое имя для подтверждения солидности «всякого движения в Англии, направленного к сбору денег и пожертвований, устройства их, распределения в верных местах и среди достойных людей». «Наша мысль состоит в том, чтобы вы сделались посредником между руководителями сбора пожертвований в Англии и добровольными местными комитетами или земствами, которыми, как мы слышали, организована помощь. Мы будем, таким образом, смотреть на вас, как на наше доверенное лицо и советчика, и вы тем самым окажете нам большую услугу и существенную помощь в нашей работе в Англии».