Полное собрание сочинений. Том 65

2Роман «We Two» («Мы двое») вышел в Англии в 1884 г.

3Walt Whitman (Уот Уитмен, 1819—1892) — американский поэт-демократ. Книга Уитмена, упоминаемая Толстым и сохранившаяся в яснополянской библиотеке: Walt Whitman, «Leaves of Grass», Walter Scott, London 1887 (Уот Уитмен, «Листья травы», изд. Вальтера Скотта).

4Брошюра английского богослова и естествоиспытателя Генри Друммонда (1851—1897) «The greatest Thing in the World» («Самое великое в мире»), вышедшая в 1889 г. В яснополянской библиотеке сохранилось шестое издание (Лондон 1890).

5Здесь сделана сноска рукой Татьяны Львовны: «Отец просмотрел еще раз эту книгу и не одобряет ее, поэтому я ее и не посылаю, он не велел. Татьяна Толстая».

6William Dean Howells (Уильям-Диан Хоуэлз или Гоуэлс (1837—1920) — американский писатель-реалист. По свидетельству посетившей Толстого в то время американки мисс Гапгуд, Толстой хвалил роман Хоуэлза «The undiscovered country» («Неведомая страна»)» В яснополянской библиотеке сохранился роман Хоуэлза «The Rise of Silas Laphan», Boston 1884 («Карьера Сайлеса Лафена», Бостон).

7 Nathaniel Hawthorne (Натаниель Гоуторн, 1804—1864) — американский писатель, автор многочисленных рассказов. В письме с почтовым штемпелем «Тверь 12 ноября 1890 г.» Никифоров сообщал: «Готорна я перевел и послал в одну провинциальную газету».

8André Theuriet (Андре Терье, 1833—1907) — французский писатель и поэт, воспевавший патриархальную деревню.

1890 г. Июля 25. Я. П.

Дорогой Виктор Александрович.

Письмо это вам передаст доктор Лöвенфельд, берлинский переводчик некотор[ых] моих писаний, очень образованный и приятный человек. Я просил его передать вам кое-что о моем предисловьице и узнать о судьбе его. Если можно, дайте ему экземпл[яр] этого предисловия.

Любящий вас Л. Толстой.

Дата определяется сопоставлением упоминаний в предыдущем письме к Гольцеву (см. № 114) и в настоящем письме о статье «Для чего люди одурманиваются?», записью в Дневнике Толстого 26 июля 1890 г. об отъезде (накануне) Лёвенфельда (т. 51, стр. 68) и ответным письмом Гольцева от 28 июля.

1890 г. Июля 28. Я. П.

Очень рад был получить ваше письмо, Александр Владимирович, и очень благодарен за ту доброту, с которой вы приняли мое резкое суждение.

Страстное влечение ваше к литературе говорит в пользу того, что я ошибся, что очень вероятно и чего очень желаю.

Повторяю только то, что пишите только в том случае, если потребность высказаться будет неотступно преследовать вас. —

Еще раз спасибо за вашу доброту.

Любящий вас Л. Толстой.

Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», 37—38, М. 1939, стр. 420. Дата определяется записью в Дневнике Толстого 28 июля (см. т. 51, стр. 69).

Ответ на письмо А. В. Жиркевича от 14 июля 1890 г., в котором он благодарил Толстого за откровенно высказанное мнение о его литературном таланте и писал, что с советом Толстого — бросить литературу — он не может согласиться, потому что «не в силах» побороть своего влечения. См. заключительное прим. к письму № 105.

1890 г. Июля 31. Я. П.

31 июля.

Сейчас получил твои брошюры, любезный друг, и, заглянув в воспомин[ания] о Кривцове, 1не мог оторваться от нее и прочел; так замечательно хорошо, просто, естественно и содержательно она написана. Пожалел я об одном, что не рассказано очень важное: отношения к крепостным. Невольно возникает вопрос: как, чем поддерживалась вся эта утонченность жизни? Была ли такая же нравственная тонкость, — чуткость в отношениях с крепостными? Я уверен, что отношения эти должны были быть лучше, чем у других, но это хотелось бы знать. С заключением я, противно ожиданию своему, совершенно согласен, и в особенности поразила меня справедливость мысли о зловредном действии на общество развившейся журналистики нашего времени, конца XIX в., при формах правления ХV-го.

Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. 2У нас это самое совершилось теперь. И более всего несоответствие этого заметно — именно на журналистике. — Брошюру о химии 3взял читать сын. 4Он специально занимался химией и писал диссертацию об атомистич[еских] теориях. Я тоже прочту и постараюсь понять. Очень, очень жалею о том, что ты так дурно провел лето. Надеюсь, что совершенно здоровый, проезжая, заедешь к нам. Жена благодарит за память. Прошу передать наш привет жене. 5

Любящий тебя Л. Толстой.

Я совершенно здоров, так же, как и все домашние.

Впервые опубликовано в книге: «Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Письма Толстого и к Толстому. Юбилейный сборник», Гиз, М.—Л. 1928, стр. 29.

Борис Николаевич Чичерин (1828—1904) — юрист и философ-идеалист. Был профессором Московского университета. В молодости был дружен с Толстым, но дружба их была нарушена резким различием убеждений. См. т. 47, стр. 410—411 и статью Н. Г. Чернышевского «Г. Чичерин как публицист». — Избранные философские сочинения, Госполитиздат, II, 1950, стр. 619.

Ответ на письмо Чичерина от 27 июня 1890 г. (см. в упомянутом выше сборнике Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, стр. 299—300).

1Николай Иванович Кривцов (1791—1849), брат декабриста С. И. Кривцова; был ранен в Бородинском сражении и под Кульмом (лишился ноги); друг Пушкина. Толстой читал статью Чичерина «Из моих воспоминаний. По поводу дневника Н. И. Кривцова», М. 1890 — отдельный оттиск из журнала «Русский архив» 1890, I, стр. 501—525 (сохранилась в яснополянской библиотеке).

2Толстой имеет в виду статью Герцена «Письмо к императору Александру II» (Полное собрание сочинений и писем под редакцией М. К. Лемке, т. IX, СПб. 1919, стр. 27).

3В. Tchitchérine, «Le système des éléments chimiques (Résumé d’un mémoire imprimé dans le Journal de la Société phisico-chimique russe)» (Б. Чичерин, «Система химических элементов. Краткое изложение сочинения, напечатанного в Журнале Русского физико-химического общества»). Брошюра эта сохранилась в яснополянской библиотеке.

4Сергей Львович Толстой.

5Анна Алексеевна Чичерина, рожд. Капнист.

Чичерин отвечал письмом, опубликованным в указанном сборнике, стр. 300—303.

1890 г. Августа 3. Я. П.

Спасибо, Д[митрий] А[лександрович], за ваше письмо.

То, что вы пишете, очень, очень интересно и много занимало меня, именно наше отношение к церковной вере. Я пришел к следующему: Отчего я не волнуюсь, не вступаю в рассуждения по случаю распоряжений министра финанс[ов] о конверсиях или минист[ра] воен[ного] о мобилизац[ии] и т. п.? Оттого, что все конверсии и мобилизации чужды мне: я знаю, что это происходит в области заблуждений, греха. Почему же распоряжения, проповеди архиерея и исцеления Иоанна 1как будто вызывают во мне протест, желание сказать, что это не хорошо, что это обман? Это оттого, что, обманутый словом «христианский», я предполагаю, что это деятельность родственная мне, в одном направлении, только отклоняющаяся. Если вы во мне заметите отклонение и я в вас, мы ведь сейчас с жаром станем говорить друг другу. Хотя церковные христиане и свящ[енник] И[оанн] и гораздо отдаленнее нам кажутся от нас, но все-таки признаем их занятыми одним с нами, и от этого наше желание поправить их ошибки. Но это заблужденье. Между нами и ими, т. е. их деятельностью и нашей (люди всегда останутся братьями, и нашим братом бедный И[оанн]), нет ничего общего. Менее, чем между деятельностью военного министра и нашей. Нас вводит в заблуждение слово. Я это болью, страданием изведал. На слово христианск[ий] бросишься, и вдруг оказывается, что тут ничего нет похожего, и ты во всем помеха. Я стараюсь выработать, и отчасти достигаю, и вам желаю, такое отношение к этим делам, т. е. слушать рассказ о том, как тот ходил причащаться, а этот к св. Иоанну так, как слушаешь рассказы о том, как этот ездил с визитами, 2а этот затравил зайца.