Полное собрание сочинений. Том 61

Похоронена она в Рудакове 4в нарочно сделанном склепе. Николаю 5телеграфировали, и он мог по времени успеть приехать к похоронам, но он не нашел нужным этого сделать. И признаюсь, мне вчуже было очень грустно думать, что она умерла и похоронена одна среди только слуг. Письмо ваше, любезная Евгения Владимировна, мне было очень приятно получить и как-то утешительно было видеть из него Вашу искреннюю любовь и печаль о Вашей, справедливо названной вами, несчастной и покинутой сестре. Ежели Вам может быть сколько-нибудь то утешительно, то знайте, что я от души поплакал над гробом Вашей сестры. Как только я увидал ее в гробу, я совершенно забыл Ольгу Владимировну, которую я изредка видал последнее время, а помнил только одну миленькую, добрую и жалкую, нелюбимую белокурую девочку Олиньку, которую я всегда любил. —

Желаю, чтобы передаваемые мною сведения были для вас утешительны, пользуюсь случаем уверить Вас в моей искренней к Вам преданности и уважении.

Гр. Л. Толстой.

23 апреля.

Ясная Поляна.

P. S. Доверенность я получил и постараюсь исполнить ваше поручение. 6

Впервые опубликовано в юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой», М. 1928, стр. 57—59. Год определяется содержанием.

На письме карандашом, вероятно рукой Е. В. Липранди, надпись: «Как хорошо это написано!»

Евгения Владимировна Липранди, рожд. Арсеньева (1845—1909) — одна из трех сестер Арсеньевых, опекуном которых был Толстой. См. тт. 47, 59 и 60.

1О. В. Енгалычева, рожд. Арсеньева (1838—1867) — сестра Е. В. Липранди. В 1857 г. она вышла замуж за офицера, Петра Гавриловича Енгалычева, с которым впоследствии разошлась.

2Наталья Петровна Охотницкая.

3Имение Арсеньевых, в 7 км. от Ясной Поляны.

4Село, в приходе которого было Судаково.

5Николай Владимирович Арсеньев, брат О. В. Енгалычевой.

6О какой доверенности упоминает Толстой, не установлено.

1867 г. Мая 31. Я. П.

31 мая.

Я все ждал от Вас, любезный Михаил Сергеич, известий и, не получая, пишу о наших делах.

В каком положении находится ваша работа и работа граверов?

Какие вы выбрали сцены? 1и третье, ежели Вам не нужна более рукопись, пришлите мне ее поскорее. Мне она очень нужна . У меня голова кругом идет от затеянного мною печатания.

Катковск[ая] типография сначала согласилась сделать мне кредит, 2потом на последние мои предложения замолчала; так что я думал печатать здесь в Туле без картин первое издание, но и тут неудобства: надо в цензуру отдавать, а это страшно и долго. С этой же почтой пишу Каткову последний раз, 3а в половине мая 4думаю сам быть в Москве. Андрей Евстафьевич мне писал, что Вы передавали ему, что с граверами у вас дело не идет и что вы мне об этом напишете. В это же время я решил было печатать в Туле и потому просил его передать Вам, что я прошу вас (тем более, что и без того есть затруднения) приостановиться работой. Теперь я повторяю то же. Что я издам с картинами, это верно, но издам ли первое издание с карт[инами] нынче осенью, или второе на будущий год, этого я еще не знаю.

Кланяюсь вашей жене и целую ваших детей за себя и жену.

Ваш Л. Толстой.

Пожалуйста, отвечайте поскорее и пришлите рукопись.

Отрывок впервые опубликован в ТТ, 3, стр. 153. Год определяется сопоставлением с письмами №№ 195, 197 и 201.

Подготовка иллюстраций к «Войне и миру» все еще не налаживалась. Рихау отказывался гравировать, М. С. Башилов не мог найти других граверов. Об этом в начале апреля А. Е. Берс писал Толстому, уговаривая его отказаться от картинок. Не получая известий от самого Башилова, Толстой настоящим письмом решил временно приостановить его работу, которая так и не была возобновлена.

В течение года была приготовлена двадцать одна иллюстрация только к первой части (в современных изданиях — к первым двум частям) первого тома.

1Сцены для иллюстраций ко второму тому, о котором Толстой писал Башилову 28 февраля, что он «переписывается».

2См. письмо к М. Н. Лаврову от 24...25 марта, № 204.

3Письмо неизвестно.

4Несомненная ошибка вместо «июня». Толстой приехал в Москву 17 июня, тогда и было окончательно решено дело издания.

1867 г. Июня 27. Я. П.

Я 3-го дня приехал из Москвы, 1куда ездил по делам печатания и своего здоровья. 2С печатанием кончил в вольной типографии 3и теперь должен всё лето усидчиво заниматься и никуда не отлучаться. Кроме того пью воды, предписанные Захарьиным. 4Вследствие всего этого я к тебе долго не могу приехать; а видеться с тобой очень желаю. — Приезжай к нам с Машей, 5когда наша невеста уедет в Москву. 6Я тебя извещу. За англичанкой посланы 50 р., которые прошу тебя возвратить, ежели ты богаче меня. Что Машенька, я ничего о ней не знаю.

Датируется на основании слов: «Я 3-го дня приехал из Москвы» (см. прим. 1). Нижний край письма оборван.

1Уехав из Ясной Поляны 16 июня, Толстой вернулся обратно 25 июня. См. письмо к С. А. Толстой, т. 83, № 66.

2Толстой в это время страдал болезнью печени и сильными головными болями.

3В Москве Толстой вел переговоры об отдельном издании «Войны и мира» с М. Н. Катковым, издателем «Русского архива» П. И. Бартеневым и типографией Ф. Ф. Риса, на которой и остановил свой выбор. С П. И. Бартеневым Толстой тут же сговорился, что он будет наблюдать за печатанием и править корректуру. См. письмо к С. А. Толстой от 22 июня 1867 г., т. 83, № 68.

Печатание романа затянулось: к декабрю 1867 г. были напечатаны только три тома, четвертый вышел в марте 1868 г., пятый — в мае 1869 г. и шестой в декабре 1869 г. Таким образом, роман «Война и мир» печатался два с половиной года.

4Григорий Антонович Захарьин (1829—1897) — заслуженный профессор и директор терапевтической клиники Московского университета. Толстой и в последующие годы неоднократно обращался к нему за советом. О визите Толстого к Захарьину в 1867 г. см. т. 83, № 66.

5Мария Михайловна Толстая.

6Толстой имеет в виду Т. А. Берс, которая 24 июня 1867 г. вышла замуж за А. М. Кузминского.

1867 г. Июня 28. Я. П.

Ежели бы я вам писал, милый друг Афан[асий] Афанасьич, всякий раз, как я о вас думаю, то вы бы получали от меня по два письма в день. А всего не выскажешь и кроме того — то лень, а то слишком занят, как теперь. На днях я приехал из Москвы и предпринял строгое лечение под руководством Захарьина, и главное, печатаю роман, в типографии Риса, готовлю и посылаю рукопись и коректуры, и должен так день за день под страхом штрафа и несвоевременного выхода. Это и приятно, и тяжело, как вы знаете.

О «Дыме» я вам писать хотел давно и, разумеется, то самое, что вы мне пишете. От этого-то мы и любим друг друга, что одинаково думаем умом сердца , как вы называете. (Еще за это письмо вам спасибо большое. Ум ума и ум сердца — это мне многое объяснило.) Я про Дым думаю то, что сила поэзии лежит в любви — направление этой силы зависит от характера. — Без силы любви нет поэзии; ложно направленная сила, — неприятный, слабый характер поэта претит. В Дыме нет ни к чему почти любви и нет почти поэзии. Есть любовь только к прелюбодеянию легкому и игривому, и потому поэзия этой повести противна. Вы видите, — это то же, что вы пишете. — Я боюсь только высказывать это мнение, потому что я не могу трезво смотреть на автора, личность к[отор]ого не люблю, 1но, кажется, мое впечатление общее всем. Еще один кончил. Желаю и надеюсь, что никогда не придет мой черед. И о вас то же думаю. Я от вас всё жду, как от 20-летнего поэта, и не верю, чтобы вы кончили. Я свежее и сильнее вас не знаю человека. Поток ваш всё течет, давая тоже известное количество ведер воды — силы. — Колесо, на которое он падал, сломалось, расстроилось, принято прочь, но поток всё течет, и, ежели он ушел в землю, он где-нибудь опять выйдет и завертит другие колеса. Ради бога не думайте, чтобы я вам это говорил потому, что долг платежом красен и что мне всегда говорите подбадривающие вещи, — нет, я всегда и об одном вас так думаю. Хотел еще писать, но приехали гости и помешали. Прощайте, обнимаю вас, милый друг, целую руку М[арьи] П[етровны] и прошу за меня пожать руку Борисову, у которого надеюсь быть осенью. — Я адресую в Мценск, п[отому] ч[то] вы там на выборах. —