Полное собрание сочинений. Том 56.

427. 167 24—25 . 3) о пространстве и времени. ― 24—26 декабря 1908 г. Толстой писал о пространстве и времени в ответ на письмо И. Сыпаялга. 27 декабря 1908 г Толстой продиктовал В. Г. Черткову письмо английскому писателю White, приславшему ему свою книгу (название ее неизвестно), в котором писал: «Понятие бесконечности как времени, так и пространства, само в себе не имеет никакого реального объективного значения, вследствие неизбежно присоединяемого к этим понятиям признака или свойства бесконечности. Для меня метафизическая основа всего есть сознание отделенности каждого из нас. Мы сознаем себя отделенными проявлениями Бога. Для того же, чтобы сознавать себя и Богом, и отделенным от Него, т. е. ограниченным, необходимы понятия пространства, наполненного веществом, и времени с неперестающим движением. Кант и немецкие философы выражают это тем, что пространство и время суть неизбежные формы нашего мышления». Письмо к Уайту в переводе на английский язык было подписано Толстым 12 января 1909 г.

428. 168 9. встретил меня юноша. — О посещении «юноши» (фамилия его неизвестна) 26 декабря 1908 г. в дневнике Д. П. Маковицкого записано: «Утром был трогательный 19-летний юноша из Москвы. Как начал говорить со Львом Николаевичем, так заплакал и долго не мог продолжать. Лев Николаевич дал ему книг и направил его к H. Н. Гусеву, так как он ехал в Рязань». У Гусева «юноша» не был.

429. 168 14. Приехали петерб[ургские] студенты с адресом. — 27 декабря 1908 г. в половине 2-го к Толстому приехала депутация студентов Петербургского университета, доставившая ему приветственный адрес по случаю его 80-летия. Делегация состояла из пяти студентов старших курсов: востоковед Осипов и юристы: Ленский, Кузьмин-Караваев, Шубаков и Войтинский. Делегаты вручили Толстому следующий адрес: «Дорогой Лев. Николаевич! Петербургское студенчество просит Вас принять его дружный привет... Все труженики на скудной ниве русского просвещения, все русские грамотные люди не могут не быть единомышленны в оценке Вашего богатырского подвига на поле оздоровляющего и освобождающего искусства. Ваше всегда задушевное и всегда правдивое художественное слово много раз будило общественную совесть и напоминало ей о горьком бездольи крестьянского люда, о безгласных героях труда и терпения, об одиноких борцах за всечеловеческую справедливость. Всю вашу долгую и славную жизнь бесстрашно обличали Вы все виды лицемерия и самообмана, поддерживаемые вековою привычкой. В жуткие дни безвременья и безволия отрадно вспоминать о Вашей непоколебимой вере в конечное торжество разума и добра над темными и косными силами истории. Нам остается только горячо пожелать Вам побольше светлых общественных впечатлений мира, правды и любви. Пусть в недалеком будущем наступит воскресение свободной человечности вне преград национальных, вероисповедных и сословных, пусть исчезнет разделение на хозяев и работников, пусть плоды просвещения всенародного победят навсегда власть тьмы».

Один из студентов, Н. Шубаков, описал посещение Толстого в газете «Современное слово» от 3 января 1909 г.

28 декабря. Стр. 168.

430. 168 17. Отдал Ч[ерткову] статью. — Статью «Христианство и смертная казнь» Толстой передал В. Г. Черткову для напечатания. После этого Толстой сделал еще несколько дополнений к этой статье и окончательно закончил ее лишь 2 января 1909 г.

431. 168 17—18 . хо[тел] писать «Погибшие», но не пошло. — «Погибшие» — одно из названий начатой Толстым художественной работы о революционерах. См. т. 37.

432. 168 20 . Бог, к[оторый] в «табе». — Перефразировка изречения В. К. Сютаева (см. прим. 209): «всё в табе».

433.168 20—2. Были студенты. — См. запись 27 декабря 1908 г.

29 декабря. Стр. 168—169.

434.168 26—27. писал — не зна[ю], как назвать. Может быть: Нет виноватых — начало художественного произведения о революционерах. Толстой вернулся к нему в мае 1909 г. См. т. 37.

435. 169 12. с М[арьей] Н[иколаевной] — с женой Сергея Львовича Толстого.

436 . 169 12—13 . Сер[ежей] мал[еньким] — с сыном от первой жены (Марии Константиновны Рачинской, 1865—1900) Сергея Львовича Толстого, Сергеем Сергеевичем Толстым (р. 24 августа 1897 г.). Во время мировой войны служил братом милосердия в Земском союзе; в настоящее время (1936 г.) преподаватель Московского областного комбината иностранных языков, Библиотечного института и Инженерно-технического института. Автор книг: «Самоучитель английского языка», изд. Центриздат, М. 1930; «Английская христоматия по типотехнике», изд. то же. М. 1930; «Английская христоматия по металлургии», изд. то же, М. 1930; «Разговорник по сельскому хозяйству на английском языке», изд. то же. М. 1930; «Англо-русский металлургический словарь» (1934); обработка (совместно с Крейнес) романов — Стивенсона «Остров сокровищ» и Уэльса «Первые люди на земле» для изучающих английский язык (1935); «Книга за книгой» (1936) и др. Женат был первым браком с 1918 г. на Марье Александровне Кржановской (1898—1919), вторым с 1926 г. на Вере Хрисанфовне Абрикосовой (р. 1906 г.).

436а. 169 13 . и его учит[елем]. — Учителем С. С. Толстого был студент юрист Московского университета Николай Александрович Цуриков, сын старого знакомого Толстого Александра Александровича Цурикова (участковый мировой судья в Орле, с 1901 г. — член Московской судебной палаты, ум. в июне 1912 г.).

30 декабря. Стр. 169—170.

437. 169 15 . Приехал Н[иколай] Н[иколаевич]. — Н. Н. Гусев 24 декабря 1908 г. уехал на пять дней к родным в Рязань, вернулся 30 декабря.

438. 169 16. письмо от Петровой. — Егор Петрович Петров (1874—1927), экономист, в то время работавший в кустарно-кооперативном отделе Московского губернского земства, переслал Толстому письмо своей жены Клавдии Романик-Петровой, сидевшей в Бутырской тюрьме в Москве, по его словам, только за то, что «поддерживала с крестьянами той деревни, где находится ее маленькое имение, добрые отношения». К. А. Романик-Петрова (1858?—1926) имела хутор в Хвалынском уезде, Саратовской губ. Была присуждена к 1 году крепости. Романик-Петрова в своем письме, обращаясь к Толстому на «ты», называла его «великий наш учитель» и описывала жизнь в тюрьме.

409. 169 16 . Отвечал ей. — В своем ответе Романик-Петровой, подписанном 31 декабря 1908 г., Толстой писал ей, что в ее положении (в тюрьме) спасение в том, чтобы выработать в себе к тем людям, с которыми приходится сталкиваться «(разумею, — писал Толстой, — и сотоварищей по заключению, будь это воры, убийцы, уголовные, и не менее, но наверное более развращенных людей, тюремщиков, с которыми вы поставлены в невольное общение)», «отношение тем большей любви, чем больше те люди, с которыми имеешь дело, думают, что делают тебе зло... Постарайтесь вызвать в себе самые добрые, сказал бы, нежные чувства, если это возможно, к грубым сторожам, тюремщикам, смотрителям. И знаю, что самое телесно-мучительное положение может претвориться в высокую духовную радость. Знаю, знаю, как это трудно, но верю, что это возможно, что одно приближение к этому может облегчить тяжесть вашего положения».