Полное собрание сочинений. Том 55

515. 219 9. Есть русская дума. — В то время как Толстой писал это, происходили выборы в первую Государственную Думу, которая была открыта 27 апреля 1906 г. и распущена 9 июля 1906 г.

516. 219 13-14. я убъю Дубасова. — Федор Васильевич Дубасов (1845—1912) — адмирал, в 1905—1906 гг. генерал-губернатор Москвы. Подавлял вооруженное восстание в Москве в декабре 1905 г. В 1906 г. было произведено два покушения на Дубасова: 23 апреля была брошена бомба в коляску, на которой он подъезжал к своему дому на Тверской, причем был убит его адъютант, а Дубасов был ранен в ногу и лицо; бросивший бомбу социалист-революционер Б. Вноровский сам был убит на месте. Второе покушение было произведено летом 1906 г. в Петербурге в Таврическом саду; Дубасов был слегка ранен. Третье покушение было произведено 2 декабря 1906 г. членами «Летучего боевого отряда» рабочими П. Воробьевым и В. Березиным.

517. 219 17. Кубасов — вымышленная Толстым для данного случая фамилия по созвучию с Дубасовым.

518. 220 25. (Из ночной книги). — «Ночной» записной книжкой Толстой называл ту, которая лежала у него в спальне на ночном столике и в которую он, зажигая свечу, ночью вписывал приходившие ему мысли. Напечатана в настоящем томе, стр. 337—373.

519. 221 7. (Тоже, что б[ыло] в той книжке). — Сущность мысли 16 в записи 25 апреля 1906 г. — та же, что и мыслей 5 и 7 того же числа.

520. 221 20-21. О раскольниках при Петре..... антихрист. — Петр I Алексеевич (1672—1725) — сын царя Алексея Михайловича, царствовал с 1689 г. 28 марта 1906 г. Д. П. Маковицкий записывает: ,,После обеда Лeв Николаевич читал нам из «Истории» Соловьева про протопопа Аввакума. Во время чтения прослезился. С большим уважением и любовью говорил о нем. Хвалил выдержки из «Жития Аввакума», приводимые Соловьевым: «Коротко и образно»“.

521. 222 17. Стахович. — Михаил Александрович Стахович (1861—1923) — общественный и политический деятель, друг семьи Толстых. См. т. 51.

522. 224 16-18. а тут сыновья..... и я не выдержал и недобро говорил с ним. — О споре Толстого с сыновьями Д. П. Маковицкий записал 1 мая 1906 г.: «В 8 часов вечера приехали из Тулы Сергей и Илья Львовичи. Разговор зашел на политические темы. Меня не было, когда у Льва Николаевича, по словам Андрея Львовича, был горячий спор с Ильей Львовичем. Илья Львович с восхищением говорил о какой-то барышне, которая в Саратове живет уроками и бегает с одного конца города на другой. Лев Николаевич возражал ему, что всё это — деньги, ворованные у народа. Потом при мне был спор с Сергеем Львовичем о Генри Джордже. Сергей Львович говорил, что одно освобождение земли недостаточно, необходимо еще и обобществление капитала. Лев Николаевич ответил ему, что освобождение земли это — первый шаг, после которого нельзя остановиться». На другой день, 2 мая, Маковицкий записывает: «Утром Лев Николаевич сказал мне: «Печень болит, от этого зол и делаюсь. Стараюсь держаться»... В 4 часа я зашел к нему. О своем состоянии Лев Николаевич сказал: «Давно не было таких болей. Как вздохну, так заколет». (Причина вчерашних споров с Ильей и Сергеем Львовичами — печень и утомительные разговоры, непрерывно продолжавшиеся с 6 вечера до половины 12-го ночи)».

523. 225 29-31. Какая радость...... блаженное сущест[во]. — Эта мысль включена Толстым в измененном виде в его «На каждый день» (2 августа, 8). См. т. 44, стр. 73.

524. 226 13. старичок из Коломны — Федор Денисович Быков, крестьянин села Боброва, Мещеринской волости, Коломенского уезда, Московской губ., по ремеслу плотник, близкий Толстому по взглядам. Был в Ясной поляне 19 мая 1906 г. В «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого о его посещении рассказывается: «Утром приехал и пробыл до вечера Ф. Д. Быков, плотник из Коломенского уезда, весь проникнутый учением Христа. Говорил, что не боится ни людей, ни смерти, скорее желает ее. Верит, что настоящая жизнь — духовная, в Боге. «Трава не боится косы: нарастает другая, так и ты не бойся смерти», — говорил он жене. Читал Льву Николаевичу написанные им разъяснения евангельских притч. Лев Николаевич дал ему много своих книг... Когда Лев Николаевич пришел к нему проститься, Быков сказал, как он рад, что видел учителя, второго Христа. Увидев, что Льву Николаевичу это неприятно, Быков прибавил: «Может быть, будут наследовать и вторые и третьи Христы». Когда он торжественно-серьезно сказал, что чтит Льва Николаевича за то, что он страдает за правду, Лев Николаевич ответил: «Я не страдаю, а следовало бы». На прощанье Быков поклонился Льву Николаевичу в ноги. Лев Николаевич сказал: — «Не кланяйтесь. Есть люди, которые кланяются каждому человеку, подразумевая, что кланяются духу божьему в нем. Так понимаю я ваш поклон». Они поцеловались. У Льва Николаевича от волнения задрожал голос. Я проводил Быкова на станцию. Дорогой он сказал мне: — «Два года, как я знаю Льва Николаевича, и теперь, как простился с ним, и жить мне будет радостно, и умирать». Когда я вернулся, пили вечерний чай. Лев Николаевич сказал мне: — «Меня всегда трогают старики, которые идут вперед. Обыкновенно старики бывают неподвижны в своих взглядах, а он движется. Я очень рад, что он вам понравился; он весь поглощен этим». Впоследствии я узнал от А. М. Хирьякова, что этот старик был у Льва Николаевича в первый раз в 1904 году. Денег на дорогу у него не было: он продал свой тулуп».

525. 226 14. Еврей , отказывающийся от военной повинности. — Это был Хаим Липа (Ефим) Осипович Дымшиц (р. 1884 г.), посетивший Толстого 20 мая 1906 г. В «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого о посещении Дымшица рассказывается: «Выйдя на утреннюю прогулку, Лев Николаевич встретил незнакомого молодого человека, поговорив с которым пригласил его с собой погулять. Вернувшись домой, сказал мне: — «Этот молодой человек — еврей; он против революции. Дал мне читать свои мысли — превосходные, — какие могут быть у 22-х летнего... Хочет отказаться от военной службы. В сентябре написал об этом воинскому начальнику, что в случае призыва не явится на ставку. Теперь едет в Витебскую губернию отказываться. Ему, как еврею, будет особенно тяжело. Не поверят ему». Мне Дымшиц (фамилия этого еврея) сказал, что таких, как он, между евреями друзьями есть несколько. Молчаливый, очевидно, бедный, оборванный. Когда я пригласил его поесть, не пошел, ушел на Козловку.

«Сегодня Льву Николаевичу не работалось. Когда он взялся за работу (пишет теперь «Две дороги»), листы улетели от ветра в окно, и покамест Лев Николаевич собирал их, — один улетел в спальню, — и складывал по порядку (он не нумерует страниц, когда пишет), — у него пропала охота писать. Тогда он послал внучку Анночку ко мне в лечебницу за Дымшицем. Узнав, что он уже ушел, сказал: — «Удивительная скромность». Потом сказал мне, что прочел его рукописный разбор Нагорной проповеди — хороший, и что его статьи надо отдать Горбунову, чтоб выбрать то, что годится для печати».