Полное собрание сочинений. Том 44

23. Усиліе правдивости. Причина всѣхъ суевѣрій въ довѣріи къ внѣшнимъ людскимъ ученіямъ. И потому духовное усиліе противъ суевѣрій — въ признаніи божественности своей природы и проявленія ея въ разумѣ, допускающемъ истину только въ томъ, чтò согласно съ нимъ.

24. Усиліе воздержанія въ поступкахъ. Усилія самоотреченія, смиренія, правдивости всѣ всегда такія, что человѣку нужно не столько думать о томъ, чтò ему должно дѣлать, сколько о томъ, отъ чего ему должно воздержаться.

25. Усиліе воздержанія въ словѣ. Усиліе воздержанія, нужное въ поступкахъ, так же нужно и въ словѣ, потому что словомъ можно разъединять людей, можно и соединять ихъ.

26. Усиліе воздержанія въ мысляхъ. Важнѣйшее же усиліе воздержанія есть усиліе мысли. Усиліе это особенно важно потому, что въ мысли зарождаются и грѣшные, и соблазнительные, и суевѣрные и слова и поступки.

27. Жизнь только въ настоящемъ. Жизнь человѣческая проходитъ не во времени, въ продолженіе столькихъ-то дней, мѣсяцевъ, лѣтъ отъ рожденія и до смерти, но всегда происходитъ сейчасъ, въ настоящую минуту. И потому благомъ или зломъ жизни человѣческой можетъ быть только то, чтò въ настоящую минут происходитъ съ нимъ. То же, чтò въ настоящую минуту происходитъ съ человѣкомъ, — всегда во власти его. Дѣлаетъ человѣкъ сейчасъ, въ настоящую минуту то усиліе, которое соединяетъ его съ другими людьми и съ Богомъ, — и ему хорошо. А это всегда можетъ дѣлать человѣкъ.

28. Нѣтъ зла. И потому, чѣмъ больше полагаетъ человѣкъ въ минуту настоящаго усилій для освобожденія себя отъ грѣховъ, соблазновъ и суевѣрій, тѣмъ меньше могутъ быть чувствительны для него всѣ тѣ тѣлесныя бѣдствія, которыя считаются несчастьями.

29. Нѣтъ смерти. Тѣло живетъ во времени, и потому для тѣла есть смерть; душа же живетъ въ настоящемъ, а для настоящаго нѣтъ ни начала, ни конца, и потому для души нѣтъ и не можетъ быть смерти.

30. Послѣ смерти. То, что люди на нашихъ глазахъ умираютъ, показываетъ намъ только то, что тѣла людей измѣняются, но про жизнь нашу, которую мы знаемъ въ настоящую минуту, мы знаемъ, что она есть и не можетъ уничтожиться, потому что она одна только есть. Не было бы ея — ничего бы не было.

31. Жизнь — благо. Жизнь человѣка — это все большее и большее соединеніе души, отдѣленной тѣломъ отъ другихъ душъ и отъ Бога, съ тѣмъ, отъ чего она отдѣлена. Соединение это дѣлается тѣмъ, что душа все больше и больше освобождается отъ тѣла. И потому, если человѣкъ понимаетъ, что въ этомъ освобождении его жизнь, и желаетъ этого освобожденія, то жизнь его не можетъ быть ничѣмъ инымъ, какъ только тѣмъ, чего онъ желаетъ, т. е. благомъ.

Такъ какъ одни мѣсяцы имѣютъ тридцать дней, a другіе — тридцать одинъ, то въ тридцатидневныхъ мѣсяцахъ соединены вмѣстѣ два рядомъ расположенные отдѣла.

Подъ мыслями, которыя я заимствовалъ у друтихъ мыслителей, я обозначаю ихъ имена. Но многія изъ такихъ мыслей были мною сокращены и измѣнены, согласно моему разумѣнію.

Всѣ же мысли не подписанныя составлены мною.

31 марта 1910 г.

Ясная Поляна.

Ищу истиннаго пониманія того, чтò есть жизнь, и знанія того, чтò по этому пониманію мнѣ надо и чего не надо дѣлать.

Знаю, что истинная жизнь моя не въ моемъ тѣлѣ, а въ томъ отдѣленномъ отъ всего духовномъ началѣ, которое я сознаю собою и называю душою.

Знаю тоже, что духовное начало это — не во мнѣ одномъ, а во всѣхъ живыхъ существахъ.

Раздѣленное тѣлами существъ духовное начало это я сознаю еще и само въ себѣ, ни съ чѣмъ не связаннымъ, ничѣмъ не ограниченнымъ, и называю это неограниченное сознаніе всего Богомъ.

Духовное начало это, будучи одно и то же во мнѣ, въ другихъ существахъ и въ самомъ себѣ, въ Богѣ, стремится къ соединенію съ тѣмъ, отъ чего оно отдѣлено.

Соединеніе это совершается тѣмъ, что намъ представляется любовью.

Въ этомъ соединеніи я сознаю свое высшее благо и потому стремлюсь ко всему тому, чтò увеличиваетъ во мнѣ любовь, и воздерживаюсь отъ всего того, чтò уменьшаетъ, ослабляетъ ее.

Уменьшаетъ и ослабляетъ любовь къ людямъ и Богу заблужденіе о томъ, что жизнь моя — въ моемъ тѣлѣ. Заблужденіе это порождаетъ ошибки, грѣхи, препятствующіе моему соединенію съ душами другихъ людей и Богомъ.

Самый обыкновенный грѣхъ есть грѣхъ тѣлоутодничества. Боюсь его и хочу бороться съ нимъ и избавиться отъ него: не ѣсть лишняго, не имѣть лишнихъ одеждъ, помѣщенія, вещей, не нѣжить тѣло, а удовлетворять требованіямъ тѣла только для того, чтобы оно могло исполнять требованія души.

Другой, связанный съ грѣхомъ тѣлоугожденія, это — грѣхъ тѣлесной праздности и пользованія трудами другихъ людей, принужденныхъ дѣлать для меня то, чего они не успѣваютъ дѣлать самимъ себѣ.

Третій, столь же губительный, какъ два первые грѣха, это — грѣхъ сладострастія, нарушенія любви и уваженія къ человѣку, какъ къ духовному существу, a отношеніе къ человѣку другого пола, какъ къ предмету удовлетворенія похоти.

И четвертый, худшій изъ всѣхъ грѣховъ, это — грѣхъ недоброжелательства, гнѣва, мести, ненависти къ людямъ. Грѣхъ этотъ хуже всѣхъ грѣховъ потому, что прямо противуположенъ тому проявленію любви ко всѣмъ людямъ, которое соединяетъ человѣка съ людьми и Богомъ.

Боюсь грѣховъ, и тѣмъ болѣе боюсь тѣхъ соблазновъ, которые оправдываютъ ихъ, и главнаго и губительнаго соблазна — гордости, признанія себя чѣмъ-то особеннымъ, такимъ, для котораго грѣхи перестаютъ быть грѣхами: я — особенный человѣкъ, мнѣ нужны лучшая пища, одежда, удобства, нужна и работа другихъ людей. Не могу я, какъ особенный человѣкъ, удовлетвориться и семейной жизнью съ однимъ супругомъ или супругою, не могу и оставить безнаказанными оскорбленія, нанесенныя мнѣ, особенному человѣку.

Ужасенъ и губителенъ соблазнъ гордости личности, но еще ужаснѣе и губительнѣе соблазнъ гордости соединенiй людскихъ: семей, сословій, народовъ. И потому не признаю никакихъ различій между людьми, зная, что, какъ не можетъ быть преимуществъ у одного человѣка передъ другимъ, такъ не можетъ быть и преимуществъ у многихъ передъ многими; не можетъ быть такихъ преимуществъ потому, что то, чѣмъ живъ я и всѣ люди, одно во мнѣ и во всѣхъ и во всемъ.

Какъ ни губителенъ соблазнъ гордости сословной для души человѣка, подпавшаго ему, послѣдствія этого соблазна, состоящiя въ перенесеніи руководства жизни изъ своей совѣсти и разума въ оцѣнку людьми своихъ поступковъ, въ славу людскую, самыя губительныя для души человѣка.

Знаю, что жизнь моя въ соединеніи, посредствомъ любви, моего духовнаго существа съ другими существами и Богомъ, и потому мнѣніе обо мнѣ людей не можетъ быть цѣлью моихъ усилій. Усилія мои для соединенія своей души съ другими существами и Богомъ, наоборотъ, большей частью бываютъ противуположны мнѣнію міра.