Полное собрание сочинений. Том 43

Кто не хочет трудиться, тот и не ешь.

Апостол Павел.

Если много работаешь на других, то и не тяготись такой работой и не желай себе за нее похвалы, а знай, что труд твой, если ты любя делаешь его для других, полезнее всего для души твоей.

Отделение себя от ручного труда не может быть без потери умственной силы, способности понимать истину. Я не сомневаюсь, что ошибки и пороки нашей литературы и философии, — их излишняя утонченность, женственность, меланхоличность, — должны быть приписаны ослабленным и болезненным привычкам литературного сословия. Пускай книга будет не так хороша, но только бы тот, кто делает книгу, был бы способнее и лучше и не был бы, как видим это теперь, смешным контрастом тому, чтò он пишет.

Эмерсон.

В увеселениях нет ничего дурного.

Но не хороши такие увеселения, когда для них нужны приготовления, и трудятся для приготовления этих увеселений те люди, которые не участвуют в них.

Все люди достаточных классов — и это не сравнение, а описание действительности — вырастают и воспитываются в разбойничьем гнезде, и только, когда вырастут и оглядятся, то понимают, где они и чем они пользуются. И вот тут-то начинаются различные отношения к этому положению. Одни прямо пристают к разбойникам и грабят; другие думают, что они имеют право за свои воображаемые, ненужные заботы об ограбляемых пользоваться грабежом, не одобряя его; третьи возмущаются и хотят разрушить разбойничье гнездо, но они слабы, и их мало. Одно средство: знать, что это — разбойничье гнездо, и не участвовать в нем.

Милостыня только тогда доброе дело, когда подаешь от своих трудов.

Пословица говорит: сухая рука прижимиста, потная рука торовата. Так и в «Учении 12 апостолов» сказано: «Пусть милостыня твоя потом выходит из руки твоей».

Иисус Христос о половом общении учил так:

«Вам сказано, — сказал он, поминая слова закона Моисея, — не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем». (Мат., гл. 5, ст. 27—28.)

Слова эти означают то, что, по учению Христа, человек прежде всего должен стараться быть целомудренным, и что если человек может быть совсем целомудренным, то это лучше всего.

Как ошибочно и грешно смотреть на питание как на удовольствие, так же и еще более ошибочно и грешно смотреть как на удовольствие на половую похоть. Как только смотришь на питание как на удовольствие, так от него больше лишений и страданий, чем радостей, и для себя и для других; точно то же и с половой похотью. Как только смотришь на это дело как на удовольствие, так вместо радости — всякого рода беды, а пуще всего — вред для души и того или той, с кем сходишься, и часто погибель детей, которые рождаются от такого союза.

Можно думать, что стремление к браку и деторождению бывает в людях оттого, что люди, чувствуя себя не в силах осуществить в самих себе волю Бога, имеют надежду осуществить ее в своих детях. Подтверждение этой мысли можно видеть в том, что, чем ниже духовно стоит человек, тем сильнее его стремление к половому общению, и наоборот.

Брак — это такое соединение мужчины и женщины, при котором они обещают друг другу, что если они будут иметь детей, то только друг от друга.

Не забывай, что ты никогда не был и не будешь вполне целомудрен, если не на деле, то в мыслях, а что ты находишься на известной ступени приближения к целомудрию, и потому никогда не унывай в этом приближении: в минуты искушения, в минуты падения даже, говори себе: падаю, а ненавижу падение и знаю, что если не теперь, то после победа все-таки будет не за телом, а за мною, за истинным духовным мною.

Если человек будет, как это бывает среди нас, видеть в половом общении, хотя бы в браке, наслаждение, то неизбежно попадет в разврат. И потому человеку, и мужчине и женщине, должно стремиться к полному целомудрию, и тогда выйдет то, чтò должно быть.

Чем красивее женщина, тем она должна быть честнее, потому что только честностью она может противодействовать тому вреду, который может произвести ее красота.

Лессинг.

Телесные грехи объядения, лени, праздности, сладострастия дурны сами по себе. Но особенно дурны телесные грехи тем, что от них заводится самый дурной грех недоброжелательства, нелюбви людей к людям.

Если человек полагает свое благо в угождении телу, в объядении, праздности, сладострастии, то такой человек всегда будет враждовать с людьми, потому что то, чтò ему нужно, нужно и другим.

Мы сердимся на людей только тогда, когда мы живем телом, а не духом. Дух один и тот же во всех людях. Как же он может сердиться сам на себя?

Ты думаешь, что тот, на кого ты сердишься, твой враг, а твой главный враг — это тот гнев твой на брата, который запал в твое сердце. И потому как можно скорее помирись с этим врагом, потуши в себе это мучительное для тебя чувство.

Без любви можно обращаться только с вещами: можно рубить деревья, делать кирпичи, ковать железо без любви, но с людьми нельзя обращаться без любви, так же как нельзя обращаться с пчелами без осторожности. Свойство пчел таково, что если станешь обращаться с ними без осторожности, то им повредишь и себе. То же с людьми.

Не чувствуешь любви к людям, сиди смирно, занимайся собою, вещами, чем хочешь, но только не людьми. Только позволь себе обращаться с людьми без любви, и не успеешь оглянуться, как станешь не человеком, а зверем, и людям наделаешь зла, и себя замучаешь.

Есть увлечение в недоброжелательстве, в подыскивании обвинений против того человека, к которому недоброжелателен. И потому надо воздерживаться от этого взбивания в себе пены такого недоброжелательства — бояться заводить уксусное гнездо злобы.

Мы часто не видим добрых поступков людей. А не видим потому, что не любим этих людей. В этом большая ошибка. Чтобы избавиться от тяжелого чувства нелюбви к человеку, нужно как раз обратное: нужно видеть и особенно ценить все то хорошее, чтò есть в том человеке, которого мы не любим.

Не надо ни особенно презирать, ни особенно почитать никакого человека. Будешь презирать человека — не оценишь того добра, которое есть в нем. Будешь слишком почитать человека — будешь слишком много требовать от него. Справедливое отношение к каждому человеку — это то, чтобы не возвеличивать его как отдельное, телесное существо, но уважать его как однородное Богу и мне существо духовное.