Полное собрание сочинений. Том 35

Никитина 552 552 Зач.: убрали понесли на носилках в крепость, и между солдатами стало известно, что вышел к нам главный наиб Шамиля, и бывшие к дороге выбежали посмотреть. Офицер крикнул было на солдат, но полковой командир остановил его.

— Пускай посмотрят своего старого знакомца. Ты знаешь, кто это? — спросил он у ближе стоявшего солдата.

— Никак нет-с, Ваше Сиятельство.

— Хаджи-Мурат. Слыхал?

— Как не слыхать, Ваше Сиятельство, били его много раз.

— Ну, да и от него доставалось.

— Так точно, — отвечал солдат довольный тем, что удалось поговорить с начальником.

Хаджи-Мурат подъехал к Воронцову и, наклонив голову, прижал правую руку к груди и сказал:

— Отдаюсь в волю великого падишаха русского и буду служить ему.

Воронцов выслушал переведенные ему переводчиком слова и протянул руку в замшевой перчатке Хаджи-Мурату. Тот пожал руку, и еще сказал, что он рад тому, что первый начальник русский, с которым он имеет дело, сын великого сардаря (главнокомандующего).

— Люди эти, мои нукера будут так же как и я служить русским, — прибавил он, указывая на своих.

Воронцов оглянулся на них и кивнул им головой. О свите было уже выговорено через лазутчиков.

Воронцов повернул свою лошадь и, пригласив Хаджи-Мурата ехать с собой рядом, поехал назад к крепости.

Свита Воронцова и Хаджи-Мурата поехала сзади. Солдаты, между тем, собравшись кучкой, делали свои замечания.

— Сколько душ загубил, проклятый, теперь поди как его ублаготворять будут, — сказал один.

— А то как же, правая рука Шамиля. Теперь небось!

— А молодчина! Что говорить! Джигит!

— А рыжий-то, рыжий, как зверь косится.

— Ух, собака, должно быть.

Говорили и об Никитине. Все жалели его.

— Как же, кричат: берегись, — не слышит.

Воронцов с трудом сдерживал свою радость. Он недавно был на Кавказе, и вот ему удалось первому выманить и принять главного, могущественнейшего, второго после Шамиля, врага России.

Одно было неприятно: в Воздвиженской жил генерал Меллер-Закомельский и по настоящему надо было ему донести и через него вести дело, а он сделал всё это сам. Как бы не было неприятности. Но в сущности не посмеет обидеться.

Подъехав к дому, Воронцов передал адъютанту нукеров Хаджи-Мурата, а сам ввел его к себе в дом и представил жене.

Оставив Хаджи-Мурата в гостиной с женой и шурином, Воронцов прошел в канцелярию сделать распоряжение об отправке курьера к отцу, в Тифлис.

В канцелярии адъютант объявил Воронцову, что необходимо дать знать воинскому начальнику Меллер-Закомельскому и что вообще и сначала надо было дать знать ему. Действительно так нужно было поступить. Воронцов 553 553 Зачеркнуто: хотелось самому отличиться и он всё сделал сам не подумал об этом, теперь же велел написать донесение.

Когда он, окончив эти дела в канцелярии, вернулся к себе, он увидал своего пасынка Бульку на коленях у Хаджи-Мурата и кинжал Хаджи-Мурата на Бульке.

— Он прелестен, твой разбойник, — сказала Марья Васильевна мужу. — Булька стал любоваться его кинжалом. Он подарил его ему. Надо будет отдарить его.

Воронцов подошел к Хаджи-Мурату. Хаджи-Мурат, не вставая, подарил его своей заразительной улыбкой белых зубов из под черных стриженных усов; гладя мальчика по курчавой голове, проговорил:

— Джигит! Джигит!

Переводчик же передал Воронцову желание Хаджи-Мурата совершить молитву.

Его отвели в уборную, но ему не понравилось, и он вышел в сарай и там, разувшись, сделал омовение и стал с своими нукерами на молитву.

Всё было бы хорошо, но в это время рыжий, старый генерал барон Меллер-Закомельский, узнав о том, что из гор вышел Хаджи-Мурат и явился не к нему, а к Воронцову, вышел из себя и послал тотчас же за Хаджи-Муратом своего адъютанта.

Воронцова застал адъютант за обедом. Он попросил подождать и тотчас же отправился с Хаджи-Муратом к Меллеру.

Умная Марья Васильевна поняла, что тут что-то не так и, несмотря на успокоение мужа, пошла вместе с ним к генералу.

— Vous feriez beaucoup mieux de rester, c’est mon affaire, pas la vôtre. 554 554 [Гораздо лучше тебе остаться, это мое, а не твое дело.]

— Vous ne pouvez pas m’empêcher d’aller voir madame la générale. 555 555 [Ты не можешь мне препятствовать посетить генеральшу.]

— Можно бы в другое время.

— А я хочу теперь.

Так поговорили муж с женой, остановившись на крыльце. Хаджи-Мурат, опустив глаза, делал вид, что он не замечает, но блестящие глаза его играли. Наконец они пошли все трое. Хаджи-Мурат оказался хромым. Одна нога его была короче другой. Но он шел все-таки легко в своих мягких черных чувяках.

Когда они вошли, Меллер с мрачной учтивостью проводил Марью Васильевну к жене. Адъютанту велел проводить Хаджи-Мурата в приемную и не выпускать, а князя Воронцова строго попросил к себе в кабинет, и сам прошел в дверь вперед его.

— Какое вы имели право вступить в переговоры с неприятелем без моего ведома? — сказал он, затворяя дверь.

— Ко мне пришел лазутчик и объявил желание Хаджи-Мурата, — отвечал бледнея гордый Воронцов, не привыкший к такому обращению.

— Я спрашиваю, какое вы имели право?

— Как вы хотите, барон, чтобы я отвечал вам на такой вопрос?

— Я вам не барон, а Ваше Превосходительство.

И тут вдруг прорвалась долго сдержанная злоба барона. Он высказал всё: и то, что они, кавказцы, здесь проливают кровь, а петербургские авантюристы приезжают, чтоб у них из под носа выхватывать награды. Это не честно.

— Я не позволю вам этого говорить.

— А я вам не позволю...

— Молчите или я...

В это время вбежали две жены и бросились на мужей. И стали мирить их. Воронцов признался, что он был неправ. Барон признался, что он погорячился.

Решено было оставить Хаджи-Мурата у Меллера и послать к начальнику левого фланга.

556 556 Зачеркнуто: Хаджи-Мурат сидел рядом в комнате и очевидно всё понял или, по крайней мере, понял то, что ему нужно было понять, то, что русские генералы и полковники — ничтожные, презренные люди. В это время Никитин, зная, что он умирает, лежал в лазарете причастившись и исповедывавшись и разговаривал с пришедшим к нему Кондаковым.

— Слава Богу, — говорил он, между стонами, — развязала меня Царица Небесная, сколько бы еще грешить пришлось. Ведь я нынче ночью бежать к Шмелю хотел. Теперь одно только бы: хозяйка замуж вышла да брат матушку не оставил. А мне хорошо. Тут же сразу молча попросил свечку в руки и помер.

Через день пришло приказание отправить Хаджи-Мурата с его мюридами в Грозную и оттуда в Тифлис.

557 557 Зачеркнуто: За это время невольного бездействия среди чуждых людей, после напряженной деятельности последних двенадцати лет, в душе Хаджи-Мурата произошел великий переворот. <���За это время в Тифлисе приставленный к нему Л[орис]-М[еликов] потребовал от него рассказа о своей жизни. Х[аджи]-М[урат] в первый раз вспомнил всё> Хаджи-Мурат родился в 1812 году в небогатом аварском семействе Гаджиевых. Дед его был уважаемый всеми человек, 558 558 Зач.: джигит ученый и набожный старик, 559 559 Зач.: и джигит, воен ходивший в Мекку и носивший чалму. Отец его был 560 560 Зач.: веселый горец знаме[нитый] известный джигит и храбрец. Мать Хаджи-Мурата красавица 561 561 Зач.: Фатима из елисуйского ханства, кормилица хана Буцала Ханум была взята ханьшей Паху-Бике во дворец ханов и выкормила Умар-Хана. Уже после этого она родила 562 562 Зач.: Хаджи-[Мурата] сына, которого назвала Хаджи-Муратом. 563 563 Зач.: и который рос с старшим Ханьша полюбила 564 564 Зач.: Фатиму, мать Х[аджи]-М[урата]. кормилицу и ее сыновей. Старший Осман и Хаджи-Мурат часто приходили во дворец и играли с молочными братьями Умар-Ханом и Буцал-Ханом. 565 565 Зач.: Молодые ханы были слабы и трусливы Молодые Гаджиевы, Осман и Хаджи-Мурат, были как орлы смелы, ловки и сильны, 566 566 Зач.: красивы и умны особенно Хаджи-Мурат, и умны, и молодые ханы любили их. Они вместе охотились, вместе джигитовали, вместе 567 567 Зач.: баловались играли с девушками. Но дед Хаджи-Мурата любил мальчика по-своему и не радовался на его молодечество, а хотел сделать из него муллу, кадия, ученого и набожного человека. «Богатство мирское остается здесь, — говорил он, перебирая четки, — нужно добывать богатство вечной жизни». И потому Хаджи-Мурат обучался сначала дома арабск[ой] грамоте, потом отдан в муталимы к соседнему мулле. С этим соседним муллою пришел в один вечер мулла из 568 568 Зач.: Бухары гор и в мечети стал проповедывать. Он сказал: (Ист. 569 569 Зач.: Каб[ардинского] полка 13 и 14 Сборник 2, стр. 12, прим. отчеркнутое).