Полное собрание сочинений. Том 34

В России, по исчислению министерства финансов, все имущества предметов, приготовляемых ежегодно, 3 1/ 2миллиарда, из этих трех с половиной миллиардов полтора, т. е. почти 1/ 3, собирается в виде податей и, под предлогом общей пользы, распределяется в виде содержания и жалованья царю, князьям, генералам, офицерам, солдатам, митрополитам, архиепископам, священникам, министрам и всякого рода чиновникам, тем самым лицам, которые приставлены к собиранию этих податей. Люди эти употребляют все средства — и насилия, и угрозы, и обман для того, чтобы собирать эти подати, и, собрав их, делят их между собой, постоянно поддерживая народ в убеждении, что собирание этих податей с рабочих необходимо для их блага. И обман так хитро устроен, что рабочие или верят в это, или делают вид, что верят, и не рассуждая покоряются.

На вопрос, отчего люди неработающие захватили землю работающих, ответ будет тот, что земля эта пожалована за заслуги или куплена. На вопрос, отчего люди неработающие, богатые владеют произведениями трудов миллионов рабочих, ответ будет: оттого, что эти богатства, эти деньги заработали сами люди неработающие или их предки; на вопрос о том, почему одни люди, малое число, неработающие, правители и их помощники, отбирают большую долю богатств всех рабочих людей и раздают их по своему произволу и пользуются ими, ответ будет: потому что это нужно для блага рабочих, мы же или богом, или судьбой, или преимуществами нравственными или умственными поставлены так, что должны собирать эти подати и распределять для блага всех.

Доказывать несправедливость и того, и другого, и третьего утверждения, кажется, не нужно, потому что ясно всякому, что земля не может быть предметом купли и продажи, и что если кто, не работающий на земле, считает землю своей и берет с рабочих их труд за свое право владеть, то делает он это только потому, что силою, угрозой, убийством завладел землею и может под страхом смерти заставить людей за право пользования землею платить ему своим трудом.

Таким способом была приобретена всякая земля нерабочим человеком, и таким только способом поддерживается власть на землю всякого землевладельца. Если не ездят теперь вооруженные люди среди поселян, собирая с них дань за свою землю, то сущность дела остается та же самая.

Право неработающих землевладельцев поддерживается тем же мечом, как и прежде. Нарушь рабочий это воображаемое право землевладельца, начни пахать его землю, считающуюся его, и сначала вышлет согнать пахаря своих людей, если он или многие не послушают, вышлет полицейских, если и полицейских не послушают, вышлет солдат, и будут колоть, стрелять работников до тех пор, пока они покорятся. Точно так же беззаконно, хотя и не столь очевидно владение богатствами, запасами и орудиями труда, необходимыми для рабочих и сделанными рабочими.

Очевидно, что владение неработающими, не нуждающимися в запасах той пищи, которая нужна для рабочих, и орудиями труда, без которых рабочий не может работать, очевидно, что такое владение возможно только потому, что такой обман, посредством которого неработающие отняли запасы и орудия труда у рабочего, поощрялся и поощряется силою, только потому, что законы утвердили и утверждают совершившийся грабеж со стороны неработающих, а строго запрещают, препятствуют грабежу рабочих. Как говорил мне знакомый раскольник бегун, признающий теперешнее правительство правительством антихриста: «Он (под он разумеется антихрист) ограбил народ, всё себе взял без закону, а потом установил закон, чтобы не грабить, не брать чужого. Он бы прежде, покуда еще не ограбил всего, установил бы этот закон, а не после, когда уже всё «у него в руках». Рассуждение это совершенно справедливо показывает, что законы, будто бы ограждающие собственность, суть законы, ограждающие только ограбленную собственность, которая уже находится в руках богатых, и нисколько не ограждает рабочих, не имеющих уже никакой собственности. Помещик, ограбив всё общество крестьян, отнявши всю землю крестьян и луга, и леса (нищенские наделы или наделы самой дурной земли), судит мужика за то, что он взял в лесу помещика необходимые для пищи дрова, траву для корма коровы, или фабрикант судит рабочего, унесшего с завода на 30 к. матерьяла, когда этот — два поколения фабрикантов грабили труды тысяч товарищей этого рабочего; или идет суд между миллионером нанимателем и рабочим. Рабочий имеет плату за труд, представляющую для фабриканта одну десятимиллионную его состояния, т. е. ничто, фабрикант же ищет с рабочего, ослабевшего, уставшего работать, исполнения условия, т. е. еще 1/ 4, 1/ 2года 12-часового личного, опасного, вредного для здоровья труда, т. е. части жизни, может быть, всей жизни человека. Ясно, что законы суть только обман и что основывается владение запасами, орудиями труда, капиталом, так же как и владение землей, на одном: на грубом насилии, на солдате со штыком и пулей, которое устроило существующий порядок и поддерживает его.

То, что на той же угрозе убийства основано ежегодное похищение податей (в России 1/ 3всего богатства народа), кажется, не нужно доказывать, — это слишком ясно. Деньги эти расхищаются, начиная с главы правительства, у нас царя, его дядей, братьев, министров, всякого рода генералов, всей этой ужасной, жадной стаи грабителей и, очевидно, не только не идут на пользу народа, но, напротив, идут, как это подробно будет показано после, на одурение, порабощение, ограбление его. Главный предлог расхода правительством этих денег — это предлог защиты государства от каких-то врагов. Но врагов, опасных для государства, уже давно, давно нет, так как все правительства уверяют свои народы, что они желают только мира. Обман слишком очевиден и глуп. Германская империя желает мира, и Французская республика желает мира, и того же желают русские, так на кого же они вооружаются? Вооружаются они только на своих рабочих, труды которых они поедают, и нарочно дразнят другие правительства, чтобы был повод кого-то опасаться и грабить народ.

Так что оправданий собирания этих податей и в особенности насильственно нет никаких. А берутся подати только потому, что если кто их не даст, с того их возьмут силою. Даже это насильственное собирание податей служит явным доказательством того, что они собираются не на благо народа. (То, что в Англии, Германии, Франции подати определяются парламентом, т. е. мнимо избранными представителями народа, не изменяет дела, так как все знают, что выборы так устроены, что представители эти не представляют народ.)

Помню мудрое слово русского мужика религиозно свободомыслящего. Он не платил податей, и когда к нему пришли с требованьями уплаты, он потребовал, чтобы ему сказали, на что пойдут эти подати, говоря, что если подати пойдут на доброе дело, то он сейчас же даст не только то, что с него требуют, но и больше, если же подати пойдут на дурное, то он не может дать ни копейки.