Полное собрание сочинений. Том 34

Разумеется, с ним не стали говорить, а сломали запертые им ворота и силою увели корову и продали на подати. Так что в сущности истинная, настоящая причина податей есть только одна: власть, которая собирает их, возможность податями ограбить тех, которые не дают охотно, и даже за отказ — избить, заточить в тюрьму, побить в случае сопротивления.

Так что причина теперешней ужасной, нелепой жизни, избытка одних и нищеты других, ошибки людей есть завладание меньшинством землею, захват земли, труда, вообще капиталистов и собирание податей.

Все же три приема ограбления рабочего народа имеют в основе одну причину.

Причина эта — власть меньшинства правящих классов, основанная на палачах, на солдатах, на войске. Попытается ли человек освободиться от порабощения земельной собственности — задумает пахать землю, которая ему нужна для пропитания; попытается ли освободиться от нужды, взяв запасы хлеба, им же произведенные, которые нужны ему для пищи, или орудие труда, без которого он не может выйти из рабства, попытается ли уклониться от уплаты податей, или пользоваться без пошлин произведениями других стран — явится солдат, войско и велит ему покориться, если же он не покорится, убьют его.

Так что главная причина, производящая все бедствия людей, это власть, солдатство, войско, которое находится в руках меньшинства людей правительства. Что же такое это войско? Откуда оно берется и из кого составляется? Кто те солдаты, которые будут убивать тех, кто будет пахать землю, чтобы кормить семью, или будет пользоваться теми орудиями труда, которые они сами сделали, или не будут отдавать чужим людям плоды своих трудов? Солдаты эти — дети тех самых рабочих людей, те самые рабочие люди, которых грабит правительство.

Когда в первый раз поймешь это, дело представляется непостижимым. Как довести людей до того, чтобы они сами губили себя?

А между тем это есть и установлено так твердо, что люди живут этим обманом, как будто уверенные в себе, и не боятся раскрытия этого обмана.

Как же это делается? А вот как. Набирают молодых людей насильно подряд всех, как только им минет 21 год, а где добровольно — за плату тех, которые не могут, не умеют или не хотят найти себе честного труда, и молодые люди эти отводятся от своего прежнего места жительства, поселяются в казармах, все одинаково одеваются, все одинаково кормятся, в одни и те же часы встают, едят то же и все вместе обучаются тому, чтобы всё делать по команде в раз: бегать, прыгать, кричать, без рассуждения повиноваться приставленным начальникам. За непослушание наказывать самыми жестокими мерами, даже смертью. Людей этих обучают там маршировке, беганью, прыганью по команде, верховой езде, гимнастике, но главное обучают повиновению и употреблению оружия, чтобы они по приказанию могли рубить, колоть, стрелять, ранить и убивать людей; обучают, не давая им общаться с свободными людьми, месяцами, годами, и люди очень скоро в этом обучении делаются неразумными машинами, которые исполняют над другими всё, что им велят. Для того же, чтобы еще вернее завладеть этими людьми, их при поступлении заставляют присягать в том, что они будут исполнять всё то, что им будет приказано; для того же, чтобы люди эти не опоминались и не поняли этот обман, в котором они находятся, их не переставая одурманивают всеми возможными средствами: и пестрыми блестящими нарядами, и музыкой, и барабанным боем, и водкой, и восхваленьем тех, которые наиболее потеряли человеческий образ и стали злыми машинами, по приказанию других идущими на смерть и убивающими других.

Начальство же среди этих людей распределено так, что десятки людей подчиняются одному низшему начальнику; десятки же таких унтер-офицеров подчинены одному низшему офицеру, взводному командиру, у которого под властью уже до 100 человек; несколько же взводных подчинены одному ротному, у которого во власти до 300 человек; несколько ротных подчинены одному батальонному, у которого бывает до 1000 человек; несколько батальонных подчинены полковому; полковой подчинен бригадному; бригадный —дивизионному; дивизионный — корпусному, корпусные — главнокомандующему, главнокомандующие подчинены царю или президенту.

Вот эти-то, превращенные в машины люди, находясь во власти царей и правителей, отбирают землю у рабочих, удерживают произведения их труда, заставляют их платить пошлины, заставляют всех рабочих людей отдавать свои труды нерабочим. Несмотря на то, что эти люди — солдаты, которые, под угрозой смерти, для богатых нерабочих сгоняют рабочих с земли, которою они владеют, штыками и пулями разгоняют стачки и отбирают посредством податей труды бедных в пользу богатых, и несмотря на то, что люди эти сами набраны из рабочих, они, как только они солдаты, не могут не повиноваться начальству, которое велит им убивать своих. При этом начальство старается так разместить солдат, чтобы, когда приходится посылать солдат против жителей, шли бы солдаты из других дальных местностей; но даже если бы пришлось, как это и бывает иногда, солдату итти убивать своих односельцев-братьев, солдаты так вышколены и одурены, что они и в этих случаях не противятся. Так что такое непонятное дело, что сами рабочие в виде солдат отбирают от себя свои труды и отдают их нерабочим, делается потому, что берутся люди из народа и так вышколиваются и одуряются, что не могут уже не делать того, что им велят. Хорошо, но если это так и люди, поступая в солдаты, лишаются своего разума и своей свободы и делают то, что не только противно их выгоде, но и их совести (потому что всякий человек считает дурным делом убийство, а все солдаты готовятся к убийству или совершают его), но как же люди эти не видят, что солдатство есть устроенное одурение людей и что поэтому не надо ходить в солдаты?

Почему люди, зная, что солдатство одурит их и заставит делать не только вредные для себя, но и дурные дела, не отказываются от злодейства? А происходит это потому, что люди считают солдатство хорошим делом, не считают убийство, совершаемое в военной службе, дурным делом; происходит оттого, что люди верят в учение людское, которое им передают за истину, и не верят в учение божеское; приемлете учение, к[оторое] друг от друга, а не приемлете то, которое от единого бога. Так что корень ошибки кажется не во власти, не в том, что дает власть — в солдатстве, а в том, что люди идут в солдаты, обманутые ложным ученьем, в том, что люди не знают истинного учения и обманываются ложным. Корень всего зла свелся к познанию истинного учения.

От этого и нищета, и разврат, и ненависть, и казни, и убийство. Сначала это кажется странным, но когда вдумаешься, то видишь, что это так и не может быть иначе. В самом деле, как в человеке, что бы он ни сделал, в каком бы положении ни находился, корень его поступка и причина положения — в его душевном, духовном состоянии, в том, что он считает хорошим и дурным, потому что во всяком деле человеку прежде надо решить, что хорошо, что дурно, потом сообразно с этим поступать.