Полное собрание сочинений. Том 31

Вдова. Сами не знаем. Переночевать хоть бы.

Николай Иванович (садится) . Нет, я не могу так больше...

Люба (выпроваживает просителей).

Марья Ивановна (подходит) . Что ты, Коля?

Николай Иванович.Нет, я не могу так больше. Не могу так жить.

Марья Ивановна.Да что же?

Николай Иванович (со слезами в голосе) . Как что? Я нынче вышел сюда. Тут вы пьете кофе, лакеи, крендельки, lawn-tennis, встали в 11 часов, всё свежее, мытое... И ты видела, прибежала от Константина Машка с запиской. Второй день не ели. Я пошел туда. 2-й день не ели, он распух, жена беременная, и дети не ели, плачут. Бросились на хлеб, как зверьки. А мы здесь... Разве можно так жить. Если мы звери или мы дики, то так. А ведь мы христиане, веруем...

Марья Ивановна.Да что же делать?

Николай Иванович.Я знаю, что делать.

Борис (хочет уйти) .

Люба.Куда вы?

Борис.Я боюсь, что я мешаю.

Люба.Нет, вы свой человек, оставайтесь.

Марья Ивановна.Что же...

Николай Иванович.Нет, ты скажи: правда это или нет? Ведь можно этого не видеть, но когда глаза открылись, кончено, нельзя так жить, как мы живем. Ведь это мученье. Ведь разве неправда, что вон у этой старухи нет жилища, у женщины с тремя детьми посадили мужа в острог и им есть нечего, и разрушается то хозяйство, которое было. А эти двое сирот. Ведь это не на театре, а живые, настоящие, не евшие дети.

Марья Ивановна.Да ведь они много прибавляют, выдумывают, вон, Ефим...

Николай Иванович.Знаю я, знаю, что теперь они лезут, как мухи на мед, на те гроши, которые я раздаю. Но ведь от этого мое-то положение не лучше. Ты говоришь Ефим. Он украл, говорят, лес. Но отчего же он украл 2 бревна, которые ему нужны, чтоб укрыть семью, а не я, у которого тысячи таких бревен?

Марья Ивановна.Но как же быть, ведь нельзя им всё отдать. Ведь нельзя пустить по-миру детей. Ведь пойми ты...

Николай Иванович.Я не знаю и не могу знать, что будет и с моими детьми, и с этими сиротами, а знаю то, что бог меня послал сюда, чтоб делать его волю, а воля его в том, чтобы мы любили братьев, а мы их ловим и сажаем в острог. Не могу я так жить и не должен. Закон для меня обязателен. Отчего же мои дети должны развращаться в роскоши, а эти чахнуть?

Марья Ивановна.Что же, тебе всё равно, что свои дети, что чужие?

Николай Иванович.Всё равно.

Марья Ивановна.Боже мой, что ж это? За что это? (Плачет.)

Николай Иванович.Как же быть, как же быть? Научи [?]. Подумай [?], но пойми меня, войди в меня. И не меня, а бога, вспомни и его закон. Он не сказал: своих детей люби, а сказал: люби бога и ближних. Просящему дай.

Марья Ивановна.Нет, ты жесток.

Николай Иванович.Я жесток. Это ужасно, ужасно. Нельзя так продолжать. (Хватается за голову и уходит.)

Княгиня (подходившая и всё слышавшая) . Бедная Марья Ивановна, простите, я нечаянно услыхала и поняла всё. Вы страдаете, но ради бога не сдавайтесь. Если вы теперь сделаете шаги уступки, всё пропало. Я это знаю, опытом знаю. Вы должны стать за детей. Подайте на высочайшее имя. Он не имеет права раздавать именье. Оно детское.

[Марья Ивановна.]Я не знаю... Я после [?]... Простите меня. Я теперь ничего не могу сообразить. Мне его жалко. Он страдает. Но и так продолжаться это не может. (Плачет.) (Встает и вместе уходят.)

Люба.Вот и рассудите.

Борис.Не могу. Но знаю, что это очень важно. Я бы желал понять его.

Люба.Как понять. Он принимает à la lettre 111 111 [буквально] нагорную проповедь. А если принимать ее, так это так всё и выходит. И нет никакой жизни.

Борис. 112 112 Зачеркнуто: Нет, тут что-то есть. Я бы желал поговорить с ним. Я не знаю 113 113 Зач.: Но можно не видеть этого, этих сирот, но если увидел, тут что-то надо другое. (раздумчиво) , я не знаю 114 114 Зач.: Какой славный человек твой отец. , но это не пройдет, тут что[-то] большее.

На террасе сидит и вяжет одеяло княгиня Черемшанова, дама лет 40, не богато, но просто и элегантно одетая — в черном, решительная дама, и молодой священникеще с недлинными волосами. На лон-тенисе играя мелькают княжна Тоня Черемшанова, дочь княгини, хорошенькая, кокетливая девушка. Степа Сарычов, старший сын Николая Ивановича и Марьи Ивановны, с усиками, кончающий курс студент, в кителе и обтянутых штанах. ВаняСарычов, второй сын Николая Ивановича и Марьи Ивановны, гимназист 16 лет, в русской рубашке, не играет, но, дожидаясь очереди, мешает всем. ЛюбаСарычева, 22-летняя девушка, старшая дочь Николая Ивановича и Марьи Ивановны, и Митрофан Дмитрич, кончивший курс студент, учитель Вани, в грязной тужурке. Деревенские мальчикибосые подбирают шары.

Княгиня Черемшанова. Я потому вас спрашиваю, что, во-первых, как своих родных, люблю всю семью Сарычевых, и мне больно видеть, что у них какое-то расстройство.

Священник (улыбаясь) . Какое же расстройство. Видите, как веселятся (указывая на играющих, среди которых слышны крик и спор) .

Княгиня.Эти не понимают. А разве я не вижу, что Маша, Марья Ивановна, сама не своя, и что с Николаем Ивановичем что-то удивительное делается. Он совсем на себя не похож. Так, во-первых, я их люблю, а, во-вторых, забыла, что во 2-х, ну, да всё равно... Я вас спрашиваю: что это такое?

Священник.Я не усвою хорошенько ваш вопрос.

Княгиня.Ну, батюшка, перестаньте, пожалуйста, со мной хитрить. Вы очень хорошо понимаете, про что я спрашиваю. Спрашиваю я про то, какую такую веру новую нашел Николай Иванович, по которой выходит, что надо мужикам давать деньги на водку, а своих детей пустить по-миру. Он говорит, что это христианство, вы священник православный, стало быть, должны знать и должны сказать, что правильно, что неправильно. А то на что же вы священник и волосы длинные носите и рясу.

Священник.Да меня, княгиня, не спрашивают.

Княгиня.Как не спрашивают. Я спрашиваю, вы должны разъяснить, хорошо или дурно он поступает. Он вчера мне говорит, что в евангелии сказано: просящему дай. Так ведь это надо понимать в каком смысле?

Священник.Я объяснить не могу.

Княгиня.Да вы не хотите, потому что мне говорят, что и вы на его стороне и вместо того, чтобы образумить человека, вы его поддерживаете. Какая же это религия, когда он в церковь не ходит и не говеет сколько лет.

Священник.Очень вы мне вопросы затруднительные предлагаете, только я полагаю, что Николая Ивановича осуждать нельзя, особенно с христианской точки зрения, так как он движим истинно христианским духом. Позволите (закуривает) .

Княгиня.Ох, кабы я была архиерей, я бы вас... Да курите, курите. Мне всё равно.