Полное собрание сочинений. Том 26

В наше время каждый мыслящій человѣкъ сознаетъ въ себѣ два я, отрицающіе одинъ другаго. Сознаніе безсмысленности личной жизни проявляется понемногу 385 (л. 3) и, наконецъ, человѣкъ видитъ, что жить надо и жить не зачѣмъ. Является противорѣчіе въ жизни, и человѣку кажется, что 386 жизнь его останавливается. Кажется противорѣчіе, но его нѣтъ. Это противорѣчіе есть только дѣйствіе двухъ 387 силъ, изъ которыхъ. и слагается жизнь. 388 Жизнь не останавливается, но только начинается, такъ какъ изъ этихъ двухъ силъ личнаго и разумнаго сознанія и слагается 389 дѣятельность жизни человѣческой.

Если человѣкъ сознаетъ себя и животнымъ и разумнымъ, то онъ не можетъ уже не признать своей жизни въ разумномъ сознаніи, обнимающемъ жизнь личностей, а долженъ признать требования разумнаго сознанія, и тогда и не будетъ противорѣчія. 391 Подобное этому совершается въ ростѣ животной личности при появленіи новыхъ требованій, какъ требованія половыя. 392 Происходить противорѣчіе, разрѣшающее удовлетвореніе своихъ требованій. Тоже и съ высшими требованіями разумнаго сознанiя. Различіе только въ томъ, что удовлетвореніе высшихъ требованій животнаго — видно, удовлетвореніе же требованій разума не видно намъ. 393 Съ зерномъ разложеніе его — признакъ жизни. Тоже и въ животной личности, отрицаніе ея блага есть признакъ начала того, что есть человѣческая жизнь.

Противорѣчіе только кажется человѣку, извращенному ложнымъ ученіемъ міра. Состояніе раздвоенія, испытываемое человѣкомъ, подобно тому, что испытываетъ человѣкъ, перекрученными пальцами катающій шарикъ и чувствующій ихъ два. Человѣкъ перекрутилъ разумъ и животную личность, которая не есть жизнь, призналъ за жизнь, и ихъ стало двѣ. Но жизнь одна въ разумномъ сознаніи. Человѣкъ не можетъ не признать этого, п. ч. разумное сознаніе включаетъ личное, но не на оборотъ. Признаніе разумомъ своей личности жизнью есть заблужденіе, подобное тому, въ которое впало бы животное, признавъ закономъ своей жизни одну тяжесть. Оно бы чувствовало противорѣчіе до тѣхъ поръ, пока не познало бы, что тяжесть есть одинъ изъ низшихъ законовъ, долженствующихъ служить ей для достиженія ея цѣлей. Тоже и съ человѣкомъ. Стоитъ ему признать свою жизнь въ разум[номъ] сознаніи, и уничтожается кажущееся противорѣчіе.

Люди заблудшіе 395 вѣрятъ, что сознаніе призракъ, и потому они не могутъ признать въ немъ жизнь. Для того, чтобы они могли понять жизнь, имъ надо прежде всего освободиться отъ своего суевѣрія. Освободившись же отъ своего суевѣрія, они не могутъ 396 не убѣдиться въ 397 томъ, что разумное сознаніе включаетъ въ себя животное. Пусть спроситъ себя каждый: 1) удовлетвореніе требованій какого изъ двухъ сознаній важнѣе для него, 2) какое въ дѣйствительности 398 управляетъ одно 399 другимъ и 3) въ какомъ изъ двухъ всѣ люди сознаютъ жизнь свою и другихъ людей. 1) При неудовлетвореніи разумнаго сознанія 400 наслажденiя животнаго теряютъ свою прелесть, при неудовлетвореніи животнаго же благо разумнаго сознанія увеличивается. 401 2) Разумное сознаніе можетъ велѣть животному страдать и даже убить себя. Животное же не можетъ ни на мгновеніе прекратить дѣятельность разумнаго. 3) Утверждаемъ 402 мы жизнь и въ себѣ и въ другихъ только по признаку свободы выбора поступковъ: животное мы не можемъ себѣ представить иначе, какъ подлежащимъ закону необходимости, разумное сознаніе не можемъ себѣ представить иначе, какъ подлежащимъ только своему закону разуму, т. е. свободнымъ.

Что такое разумъ? Знаемъ ли мы разумъ? Разумъ есть начало и основа всего. Все, что мы знаемъ, мы знаемъ только, п[отому] ч[то] знаемъ разумъ, и знаемъ, что всѣ знаемъ его одинаково, что онъ есть то, что соединяетъ насъ всѣхъ во едино. Разумъ есть законъ, который мы должны исполнять [въ] нашей жизни, какъ законъ жизни дерева есть тотъ законъ, который исполняетъ дерево. Законъ разума одинъ во всемъ. Только во внѣшнемъ мірѣ онъ совершается безъ нашего участія, въ насъ же подчиненъ этому закону нашей личности, есть 403 дѣло нашей жизни. Заблужденіе наше состоитъ въ томъ, что мы совершаемъ безъ нашего участія законъ подчиненія разума въ нашемъ животномъ, принимали за тотъ законъ, въ подчиненіи которому состоитъ наша рабья жизнь.

Съ древнихъ временъ людямъ казалось, что изучать тотъ видимый законъ, по которому совершается существованіе человѣка, значить изучать жизнь, и на этомъ заблужденіи основывалась и теперь основывается ложная наука. Люди изучаютъ историческое внѣшнее существованіе людей и законы, которымъ подчиняется ихъ животная личность, и имъ думается, что они изучаютъ жизнь и что въ этомъ только и наука. Но изученіе существованія людей и законовъ животной личности и низшихъ законовъ, которымъ она подчинена, не можетъ открыть человѣку тотъ единственный законъ разума, 404 въ подчиненіи которому состоитъ жизнь человѣка. Знанія эти нужны и поучи тельны, но только тогда, когда не теряется изъ вида главная цѣль. Но когда, какъ это дѣлается теперь, отрицается даже возможность познанія того эакона, которому должна быть подчинена животная личность человѣка, знанія эти становятся губительны, извращая сознаніе людей.

Является ложное познаніе. Ложное познаніе состоитъ въ томъ, что люди думаютъ, что знаютъ то, чего не знаютъ, и на оборотъ. Ложное познаніе это происходить отъ ложнаго представленія о жизни. При ложномъ представленіи 405 признается существующей животная личность. Она то и то, что ее составляеть, представляется познаваемымъ и извѣстнымъ, а благо разума и сознаніе непознаваемыми и неизвѣстными. Въ дѣйствительности же это какъ разъ на оборотъ. Познаваемость предмета уменьшается по мѣрѣ проявленія его во времени и пространствѣ. Совершается тоже, что съ зрѣніемъ. Отдаленіе кажется самымъ простымъ.

Познаніе 406 увеличивается не вслѣдствіе проявленія познаваемыхъ предметовъ въ пространствѣ и времени, а наоборотъ. Знаемъ мы прежде всего благо, потомъ разумъ для достиженія блага, потомъ свою личность, потомъ другія живыя личности, потомъ мертвое вещество. Все наше знаніе о мірѣ есть перенесете на внѣшнія явленія того, что мы въ себѣ знаемъ. Знаемъ же мы въ себѣ стремленіе къ благу и разумъ и необходимость подчиненія этому разуму. Въ животныхъ мы знаемъ ихъ стремленіе къ благу и подчиненіе разуму, въ веществѣ знаемъ одно подчиненіе разуму. Не по веществу мы знаемъ животныхъ и не по животнымъ себя, а на оборотъ. Весь міръ располагается для человѣка всегда въ трехъ планахъ; разумное сознаніе, животное и вещество. И истинное знаніе всегда то, которое начинается съ самаго нужнаго и доступнаго перехода къ менѣе нужному и доступному, а не наоборотъ. Намъ кажется только, что животное однообразнѣе человѣка и вещество однообразнѣе животнаго, но это кажется только по отдаленію отъ насъ (нашего закона жизни) этихъ предметовъ. Жизнь человѣческая 407 включаетъ въ себя два вида существованія: животнаго и вещества, которые существуютъ безъ усилій человѣка, только его жизнь разумная совершается имъ для его блага. 408