Полное собрание сочинений. Том 2

Одно было нехорошо. Не считая никого достойнымъ понимать мои умствованія, я никому не сообщалъ ихъ и все бол ѣе и бол ѣе разобщался и холод ѣлъ ко всему семейству. Я не только не привязывалъ себя къ жизни новыми нитями любви, я понемногу разрывалъ т ѣ, которыя существовали. Я думалъ, что мн ѣникого не нужно въ жизни. Впрочемъ, это не былъ эгоизмъ, это была неопытная гордость молодости. Ежели я хлад ѣлъ къ другимъ, то не потому, что бы я любилъ себя. Напротивъ, я все это время былъ недоволенъ собой, не любилъ себя. Одно, что мн ѣнравилось въ себ ѣ, это умъ, который доставлялъ мн ѣнаслажденія. Но я любилъ ни себя, ни другихъ, а чувствовалъ въ себ ѣсилу любви и любилъ что то такъ, in's blaue hinein. 150 150 [сам не зная что.] Скоро однако эта потребность любви приняла бол ѣе положительное направленіе. —

Гл. 2. Троицынъ день.

Это было дней 10 посл ѣнашего прі ѣзда. Было чудесное весеннее утро, я совершенно забылъ про праздникъ — это вовсе меня не интересовало — и часовъ въ 6, разсуждая о чемъ-то, ходилъ по росистой еще крыш ѣ, когда меня поразили экипажи, выкаченные изъ сараевъ, на дворн ѣбол ѣе, ч ѣмъ обыкновенно, оживленное движеніе и яркіе, чистые, розовые, голубые и б ѣлые цв ѣта рубашекъ и платій, которые видн ѣлись то около дворни, то около колодцевъ и закутъ. Несмотря на увлеченіе, съ которымъ я занимался умозрительными занятіями, я съ величайшимъ вниманіемъ сл ѣдилъ всегда за каждымъ женскимъ, особенно розовымъ, платьемъ, которое я зам ѣчалъ или около пруда или на лугу или въ саду передъ домомъ. Въ это утро я вид ѣлъ ихъ н ѣсколько и на лугу и въ саду; он ѣнагибаясь собирали что-то. Тутъ только я вспомнилъ, что нынче Троицынъ день, и что папа вчера спрашивалъ, въ чемъ кто хочетъ ѣхать въ Церковь. Я спряталъ свою тетрадь и пошелъ въ садъ зач ѣмъ-то; въ ту сторону, гд ѣмного было сиреней. —

Впервые печатаемый (по рукописи, описанной в 1 т., стр. 314) план романа «Четыре эпохи развития» (стр. 241—242), 151 151 Первые строки его, относящиеся к «Детству», напечатаны нами и в 1 том. (стр. 307). можно думать, был набросан в начале работы над второй редакцией «Детства», вероятно, в сентябре 1851 года. 152 152 См. 1 том в объяснительной статье "История писания «Детства»", стр. 306—307 Этот план содержания «Отрочества» и «Юности» значительно отличается не только от их окончательных редакций, но и от первоначальных, поскольку о них можно судить по сохранившимся рукописям, но весьма вероятно, что по этому плану не писалось ни «Отрочество», ни «Юность». Из плана видно, что содержание каждой из первых трех частей задуманной тетралогии должно было составлять описание двух дней, но это было выполнено более или менее только в «Детстве» содержание же «Отрочества» и «Юности» вышло из этих тесных рамок.

Впервые печатаемый (по рукописи, описанной в 1 т., стр. 314) второй план романа «Четыре эпохи развития» (стр. 243—245), на основании имеющегося в нем указания, что „«Детство» уже написано“, можно датировать 1852 годом. Точнее определить время его писания затруднительно, так как о «написанном» «Детстве» Толстой мог сказать, закончив работу и над II ред., и над III, и над IV. Вторая редакция «Детства» закончена была в январе 1852 г., четвертая — 3 июля 1852 г. 153 153 См. 1 том в объяснительной статье „История писания «Детства»“, стр. 306, 311.

Впервые печатаемый (по рукописи, описанной ниже под № 3) текст соответствует тому, что намечено, как начало «Отрочества», в первом плане «Четырех эпох развития» (стр. 241): «Первый день. Мы опять в Москве с сестрой. ‹у нас новый гувернер. Бабушка очень огорчена.› Мне 15 лет. ‹классы› брату 16. Утро. Он едет держать экзамен, разговор с ним. Мои классы...». Время написания этой главы — декабрь 1852 г. — первая половина мая 1853 г. См. дальше „История писания «Отрочества»“.

Первое упоминание о работе над «Отрочеством» находим в дневнике Толстого, в записи под 29 ноября 1852 г. „...Примусь за... «Отрочество»“. 154 154 Здесь и везде дальше цитируем по подлинникам дневников, хранящихся в Публичной библиотеке Союза ССР им. Ленина. На другой день такая запись: «... вечером за Отрочество, которое окончательно решился продолжать. 4 эпохи жизни составят мой роман до Тифлиса. Я могу писать про него, потому что он далек от меня. И как роман человека умного, чувствительного и заблудившегося, он будет поучителен...». Затем до мая 1853 г. записи дневника молчат об «Отрочестве», и можно думать, что в период времени с декабря 1852 г. по апрель — первая половина мая 1853 г. были написаны лишь два начала «Отрочества»: начало I главы (напечатано в этом томе, стр. 246—251), по тексту близкое к началу первого плана, напечатанного выше (стр. 241—242), и отрывок, озаглавленный «Отрочество» и начинающийся словами: «Мы все опять в Москве» (см. дальше „Сравнительный обзор состава глав трех редакций «Отрочества»“, о главе IV).

Снова к «Отрочеству» Толстой обратился, вероятно, не ранее второй половины мая 1853 г. В записи дневника, датированной: «15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22 мая», находим: «... пишу Отрочество с такой же охотой, как писал «Детство». Надеюсь, что будет так же хорошо». В следующей записи: «22, 23, 24, 25, 26, 27 мая. Писал мало, зато окончательно обдумал О[трочество], Ю[ность], М[олодость], которые надеюсь кончить». Об этом же на другой день: «Писал и обдумывал свое сочинение, которое начинает ясно и хорошо складываться в моем воображении». 31 мая: «История Карла Ивановича [т.е. главы VIII — X окончательной (III) редакции] затрудняет меня».

На этом работа приостановилась, о чем говорит запись в дневнике под 25 июня: «Почти месяц не писал ничего. В это время ездил с кунаками в Воздвиженскую.... Приехав домой, решился пробыть здесь [в ст. Старогладовской] месяц, чтобы докончить Отрочество, но вел себя целую неделю так безалаберно.... Не могу писать.... бросил писать.... Тщеславился сочинениями перед Громаном, которому читал Историю Карла Ивановича. — Завтра. Встать рано, писать Отрочество до обеда».

После этого, почти месячного, перерыва идет полоса напряженной работы до 21 июля, о чем говорят почти ежедневные записи дневника, из которых приведем запись от 3 июля: «.... Встал поздно, писал хорошо.... Завтра писать, писать и писать Отрочество, которое начинает складываться хорошо». Числа 9 июля Толстой уехал из Старогладовской в Пятигорск, где жила в это время сестра его Марья Николаевна. Здесь и была закончена первая редакция «Отрочества», что видно из записи дневника от 24 июля: «.... писал довольно много, так что кончил Отрочество, но еще слишком небрежно».