Пауло Коэльо - Мактуб

Старинная перуанская легенда рассказывает о некоем городе, где все были счастливы. Жители его делали все, что им заблагорассудится, и прекрасно друг друга понимали.

Все – кроме префекта, который пребывал в печали, оттого что ничем не мог управлять.

Тюрьма пустовала, в суд никто не обращался, нотариальная контора прогорала, ибо слово стоило много дороже бумажки с печатью.

И в один прекрасный день префект привез откуда-то работяг, главную площадь городка окружили забором, из-за которого теперь днем и ночью слышно было, как стучат молотки и визжат пилы.

Через неделю префект пригласил всех жителей на торжественное открытие. Убрали забор, и взорам собравшихся открылась… виселица.

Люди стали спрашивать друг друга, зачем она тут. И обращаться к силе закона по тем делам, которые раньше решали между собой полюбовно. И выстроились очереди в нотариальную контору, чтобы оформить документы, которые раньше заменялись обыкновенным честным словом. И, убоясь закона, вновь стали слушать префекта.

Легенда гласит, что виселица так никогда и не была использована по назначению. Но хватило одного ее присутствия, чтобы все переменить.

Немецкий психиатр Виктор Франк описал опыт своего пребывания в нацистском концлагере: «…подвергаемый унизительному наказанию узник сказал: „Ах, какое счастье, что нас не видят наши жены, мы умерли бы со стыда!” От этих слов мне вспомнилось лицо моей жены, и меня точно отбросило от этого ада. Вернулось желание жить, и я понял, что человек живет любовью, и только в любви – его спасение.

И вот, пребывая в этих муках, я все же оказался способен постичь Бога – и именно потому что сумел представить себе лицо той, кого любил.

Охранник велел всем остановиться, но я не послушался, ибо в этот миг не был уже в аду.

Хоть даже и не знал, жива моя жена или нет – но это ничего не меняло.

И образ ее вернул мне достоинство и придал сил. Я понял: даже если у человека отнято все, у него всегда остается блаженное право вспомнить лицо любимой, и это может даровать ему спасение».

Говорит наставник:

– Отныне – и на срок в несколько столетий – человечество будет бойкотировать суеверных.

Энергия Земли нуждается в обновлении. Новые идеи требуют пространства. Плоть и дух – вызовов. Будущее стучится к нам в двери, и все идеи – за исключением тех, что зиждутся на предрассудках – получают шанс проявиться.

Все, что будет важно, останется; все ненужное – отринется. Но пусть каждый думает только о своих победах, ибо кто мы такие, чтобы судить о мечтах ближнего?

И чтобы твердо верить в правильность избранной дороги, вовсе необязательно доказывать, что кто-то иной пошел неверным путем. Тот, кто поступает так, не доверяет собственным шагам.

Жизнь подобна грандиозным велосипедным гонкам, цель которых исполнить Свою Стезю.

На старте мы – все вместе, и все охвачены воодушевлением и сплочены чувством товарищества. Но по мере того как продолжается гонка, первоначальная радость уступает место разнообразным и истинным вызовам – усталости, однообразию, неверию в собственные силы. Мы замечаем, что кое-кто отказывается принимать их и продолжает крутить педали – но не потому ли, что просто не могут остановиться посреди шоссе? Их – много, они держатся поблизости к машине сопровождения, переговариваются между собой и просто исполняют некую повинность.

Мы, остальные, в конце концов отрываемся от них и с этой минуты обречены сами справляться с одиночеством, с неожиданными и крутыми поворотами трассы, с поломками.

И мы рано или поздно спросим себя, имеют ли смысл подобные усилия.

Да, имеют. Главное – не сдаваться.

Наставник и ученик ехали по Аравийской пустыне. Наставник использовал каждую минуту, чтобы наставить ученика в вере.

– Надо все вверить Всевышнему. Он никогда не оставит своих детей.

Когда под вечер остановились на привал, наставник попросил ученика привязать коней к скале, возле которой они оказались. Тот отправился было исполнять поручение, но на полпути вспомнил слова учителя.

«Да он же испытывает крепость моей веры, – подумал он. – Оставлю коней на попечение Господа». И не стал их привязывать.

А утром обнаружилось, что кони исчезли.

В ярости ученик накинулся на своего наставника:

– Ты ничего не понимаешь в том, что такое Бог, – горько сетовал он. – Я поручил Ему сторожить наших коней. А теперь их нет!

– Бог хотел присмотреть за ними, – отвечал наставник. – Но чтобы привязать их, Ему в эту минуту были нужны твои руки.

– Быть может, Иисус послал кого-то из своих апостолов в ад, спасать души, – сказал Джон. – И даже если ты оказался в аду, не все еще потеряно.

Эта мысль удивила странника. Джон служит пожарником в Лос-Анджелесе и сегодня у него выходной.

– Почему ты так считаешь? – осведомляется странник.

– Потому что бывал в аду здесь, на этом свете. Входил в объятые огнем здания, видел мечущихся в отчаянии людей, которые пытались выйти, и много раз успевал спасти их, рискуя собственной жизнью. Мне – всего лишь малой частице этой огромной вселенной – приходилось действовать как герою во множестве огненных геенн. И если я, ничтожество, мог поступать так, представь, чего только не сумеет совершить Иисус!

Я совершенно уверен – кое-кто из его апостолов «внедрен» в преисподнюю и занят там спасением грешных душ.

Говорит наставник:

– Во многих первобытных цивилизациях существовал обычай хоронить покойников в позе зародыша. «Усопший рождается для новой жизни, а потому ему надо придать ту же позу, в которой он пребывал, придя в наш мир» – так рассуждают его соплеменники.

Для них чудо перевоплощения есть повседневная часть бытия, а потому смерть – это всего лишь очередной шаг по нескончаемо-долгой дороге мироздания.

Но постепенно мир утрачивал такое щадящее представление о смерти.

Не имеет значения, что мы думаем, что делаем, во что веруем: все мы рано или поздно умрем.

И лучше поступить по примеру индейцев племени яки, которые обращаются к смерти за советом. Постоянно спрашивают у нее: «Если я все равно умру, скажи, что мне надлежит делать сейчас?»

Ибо жизнь ни о чем не попросишь и советов от нее не получишь. А если нам нужна помощь, лучше всего посмотреть, как решают (или не решают) свои проблемы другие люди.

Ибо наш ангел-хранитель неизменно стоит рядом и часто говорит с нами устами нашего ближнего. Но этот ответ приходит лишь в те минуты, когда мы, не ослабляя внимания, не позволяем повседневным заботам и тревогам замутить сияющее чудо жизни.

Пусть наш ангел говорит так, как он привык, и тогда, когда он сочтет это нужным и своевременным.