Конрад Эйкен - День-день!

В купальне было жарко — как в печи. Пахло просолённым деревом и водорослями. Она медленно разделась, ощущая ногами песок на досках. Слышала, как мисс Лейвери возится в соседней кабинке, как сбросила с шуршанием платье, задела локтем перегородку. Хелен Лейвери. Ей, пожалуй, тридцать. Может быть, двадцать восемь. Социальный работник, говорят. Ничего себе, социальный работник! Слоняется и строит из себя светскую даму. Притворщица, хитренькая, противная!.. А её цельный купальничек!.. Уж она‑то такого случая не упустит. Ноги, пожалуй, тяжеловаты, а фигурка хорошая, ничего не скажешь. И она ей вовсю пользуется.

Мисс Лейвери уже забрела по пояс в воду между двумя островками морской травы и двигалась грациозно, медленно покачиваясь к мистеру Олдкирку, который лежал на спине так, что чуть видны были его нос и усы. Зайдя глубже, она касалась воды ласточкиными взмахами рук: быстро, вперёд и назад.

— О–о! Какая прелесть! — воскликнула она, мягко шлёпнулась в воду и поплыла.

— Только не толкай меня! — отозвался Олдкирк. — Я сплю.

Солнечный свет отзывался цимбалами на сверкающем пляже. До зелёной лодки было страшно дотронуться: такая горячая, но мисс Рукер потащила её и столкнула в воду, забросила внутрь якорь и отгребла.

— Берегись! — пропела она, шлёпая веслом по воде.

— Приветствую вас! Куда путь держите? — пропыхтел мистер Олдкирк, как тюлень.

— В Мраморную гавань.

— Опасное место для юных леди, мисс Рукер. Не задерживайтесь там, когда стемнеет!

— Мраморная для меня открытая книга! — игриво откликнулась она.

— Ну да, ну да! — и с громким «Ха!» он нырнул, выдув облако пузырьков. — Тогда возьмите меня с собой!

Он сделал три мощных гребка, ухватился тёмной волосатой рукой за борт и, подтягиваясь, нарочно перевернул лодку. Мисс Рукер завизжала и нырнула рядом с его головой (заметив ухмылку) в восхитительно холодный удар воды. Погружаясь, она открыла глаза и увидела зелёные ноги и голубое туловище Олдкирка. Изогнувшись телом, чтобы оказаться рядом, она схватилась за его холодное твёрдое колено, обвила руками пояс и в экстазе потащила вниз, под себя. На мгновенье они сладостно сплелись под водой. Макушкой головы он ударился в ее колено, а рука его скользнула вдоль бедра. Потом они отстранились, лягая друг друга, и оба встали, отфыркиваясь.

— Хотели — у–ффф — утопить меня? — пролаял он, тряся головой. — Милая шуточка!

— Нет, это вы хотели!.. Мисс Рукер возбуждённо расхохоталась, перевернулась на спину, переводя дыхание и пристально вглядываясь в Олдкирка. Может быть, он решил, что под водой она коснулась его нарочно? Что‑то вспыхнуло в его глазах — острый лучик тайной близости, что‑то допущенное между ними — или просто вопрос?.. Резко отведя глаза, он поплыл к перевёрнутой лодке и стал толкать её к берегу. Мисс Лейвери, которая плохо плавала, стояла на мелком месте, по пояс, и, задыхаясь, приседала. Выглядела она смешно.

— Дети, что вы там разбаловались! — прокричала она, стуча зубами. Я замёрзла. Я, наверно, вылезу.

Мистер Олдкирк толкал лодку и плыл, молотя воду мощными ногами.

— Ты должна быть — у–уфф! — страшно рада — у–уфф! — что тебе повезло замёрзнуть в такой день. — У–уфф! «Хелен! — позвал он. — Подойдите, мисс Рукер! Дайте мне руку. Такая тяжесть!»

Она положила руки на угол зелёного носа. Лодка еле двигалась. Так просто ещё раз дотронуться до его ног. Приятная мысль — она рассмеялась и, пряча в воду хохочущий рот, фыркнула целым облаком пузырей. Их лица оказались так близко. Мисс Лейвери стояла и смотрела, подняла чуткие локотки и поправила волосы под купальной шапочкой.

— Вы плаваете, как рыба, — сказал мистер Олдкирк. — Должно быть, вы внучка Венеры. Разве это не Венера явилась в заливе Даксбери из вод морских на громадной раковине?

Мисс Рукер рассмеялась, озадаченная. Он льстил ей или посмеивался? Что он хотел сказать, вспомнив Венеру?

— Нет, — ответила она, — ничего подобного. Но до чего мне здесь нравится!

На мелком месте они перевернули лодку, вылили из неё воду и уложили вёсла. Пока Олдкирк забирался в лодку, подтягиваясь к лежащему в ней якорю, мисс Рукер вышла на пляж к купальне. Мисс Лейвери стояла перед дверью и снимала шапочку. Лицо у неё было жёстким. Она дрожала. Резко хлопнула шапочкой по косяку двери и язвительно улыбнулась.

— Я знаю, почему ты это сделала! — сказала она, вошла внутрь и захлопнула за собой дверь.

Мисс Рукер смотрела на дверь в ярости, еле сдерживаясь, чтобы не рвануть её и не крикнуть той в лицо убийственное оскорбление. Лиса! Змеюка!.. Она зашла в своё отделение, горячее, как печь, и скинула купальник. Мисс Лейвери что‑то заподозрила… Ну и пусть подозревает… Она медленно вытиралась теплым полотенцем, любуясь красотой своего холодного тела. И пусть себе подозревает! Так ей и надо… А вправду, как это было восхитительно!.. Пусть мисс Лейвери слышит, как она поёт. «Я сказал им, как ты…»

Через пять минут мисс Лейвери опять хлопнула дверью и ушла. Мисс Рукер улыбнулась.

III.

Миссис Олдкирк, томная и милая в розовом крепдешиновом халате, откинулась в плетёном кресле, положила голову на подушечку и закрыла глаза. Её шлёпанцы с серебряной вышивкой и помпончиками скрестились на скамейке под ногами. Журнал выпал у неё из рук.

— Божественно! — бормотала она. — Нет ничего лучше массажа головы… Как вы хорошо это делаете, мисс Рукер. У вас есть чувство прикосновения… Не так сильно сверху, а сейчас чуть–чуть сильнее по бокам и ниже к шее.

Мисс Рукер стояла у плетёного кресла и смотрела поверх головы своей пациентки в туалетное зеркало. Массаж. Массаж. Так нестерпимо жарко. Бриз утих. Тянуло ко сну. Трень–трень–трень–трень–трень пели сверчки в горячей траве под полуденным солнцем. Томно замерла длинная пронзительная трель цикады — видно, на дереве, подумала она, и вспомнила, как видела однажды саранчу, на которую набросилась громадная полосатая пчела — а, может, оса? Обе упали на землю в сухую траву, и тяжелая пчела наверху, злобно изогнув хвост, ужалила серое задранное брюшко в складочках, а бедняжка всё время пищала и вертелась. Тогда пчела — или оса — жужжа, улетела прочь, а серая саранча, цвета золы, повертелась на спинке и затихла…

Ниже по гладкой мягкой шее. Нажатия круговыми движениями над и за ушами. Что случилось с миссис Олдкирк? Слишком молода для перемены жизни — нет, что‑то другое. Что‑то таинственное. Она очень мила по–своему: мягкая ленивая госпожа со своим странным, удивительно богатым и ко всему безразличным внутренним миром. Какой‑то винтик ослаб — это плохо. А, может, это потому, что она…

Миссис Олдкирк зевнула.

— Я так люблю, когда кто‑то возится с моей головой: верх блаженства. Когда я иду в парикмахерскую, мне бы хотелось сидеть там целый день. Я бы заплатила им, чтобы они делали причёску часами. Особенно, если мастер — мужчина! Такое трепетное ощущение, когда причёску вам делает мужчина. Вы не замечали? Будто током покалывает по всему телу.