Бус Таркинтон - Суета и смятение

— Не перестаралась ли я с роскошью? — спросила она.

— Всё прекрасно, Мэри, — хрипло ответил он.

— И платье? — Она распахнула темный бархатный плащ, открывая взору серебристо-белое великолепие. — Думаешь, подойдет для следующего сезона в Ницце? — Она рассмеялась, вновь пряча блеск за чернотой бархата. — Кто бы мог подумать, что ему два года! Я его перешила.

— У тебя золотые руки, Мэри. — В голосе отца слышались необычное смирение, неприкрытая многозначительность и безмерное сожаление. Казалось, что он делает ей комплимент и умоляет ее о прощении одновременно.

На какую-то секунду Мэри тоже стала серьезной. Она подняла руку и опять положила ее ему на плечо, сжав в знак понимания и сопереживания.

— Не тревожьтесь, — прошептала она. — Я точно знаю, чего вы от меня хотите.

Это был великолепный, блистательный прием; и весьма шумный, ибо среди кадок с пальмами в дальнем конце огромной столовой прятался оркестр, а после некоторого замешательства гости почувствовали себя обязанными вести светские беседы — конечно, во весь голос. Все пятьдесят человек разместились за длинным столом, сделанным плотниками на скорую руку специально для этого случая, но он отнюдь не выглядел сколоченным наспех и казался незыблемым континентом из камчатого полотна и кружев, с побережьем из хрусталя и серебра, на котором цвели орхидеи, и лилии, и белые розы, — континентом обитаемым, с тремя изумительными, сияющими зданиями: одним в середине и двумя в разных концах — чудесами, сотворенными вдохновенными кондитерами. То были миниатюрные реплики Делового центра Шеридана, Жилого массива Шеридана и Насосной станции Шеридана. Почти все гости сразу поняли, что это, и единогласно объявили сходство бесподобным.

Стол был накрыт с поистине феодальной роскошью. Во главе восседал великий тан [10] Тан — глава шотландского клана, шотландский лорд. в окружении цвета семьи и приближенных особ; далее, в порядке убывания значимости, от баронов до министериалов [11] Министериал — представитель мелкого рыцарства. , расположились соседи из «старой» округи, управляющие, бухгалтеры, начальники отделов и прочие — и так до другого конца стола, где заняла почетное место, в утешение мелким сошкам, супруга тана. Именно здесь, среди вилланов, сидел Биббз Шеридан, смиренный Банко [12] Банко — персонаж пьесы «Макбет» Уильяма Шекспира, генерал Дункана, убитый по приказу Макбета. Ведьмы предсказывали ему, что он не станет королем, но будет основателем новой королевской династии. , гадающий, смогут ли есть те, кто на него поглядит.

Однако пир стоял горой, народ собрался здоровый, знающий, что ужин для того и подан, дабы вводить его в организм через отверстие на лице, созданное природой с однозначно определенной целью. К тому же никто на Биббза и не смотрел.

Но это было ему только на руку: голос его оставался слишком слаб, и он ни за что бы не перекричал царящий вокруг гвалт, не надорвав легких; более того, все тараторили и перескакивали с предмета на предмет так быстро, что он просто не успел бы высказаться в своей тягучей манере. Он почувствовал облегчение, когда оба соседа по столу по очереди вежливо поинтересовались его здоровьем и тут же ринулись искать живой беседы у сидящих по другую сторону от них. Все жевали и разговаривали одновременно. Болтовня заглушала и пиликанье музыкантов, и звон бокалов, и стук серебра о фарфор; гомон стоял невообразимый.

— Да, сэр! Начал с пустыми карманами…

— Желтые оборки по всему подолу…

— Я ему: «Уилки, пора твой отдел расширять», это я-то ему…

— Пятнадцать процентов в оборот на тридцать одну неделю…

— Он богатейший из богатейших…

— Жена ворчит, что придется мне штаны перешивать, ежели аппетит не умерю…

— Спрашиваю, видали статую турка в холле? Очень изящно…

— Ни доллара, ни цента вы от меня не получите, так ему и сказал, а он вскочил и…

— Да, этот младенец уже четвертый, потерять столько детей…

— Получили прибавку к жалованию и пустились в траты…

— Да, сэр! Денег ему не давать, посмотрим, как он…

— Погодите! Город миллионником станет, а она не остановится…

— Ну, если вы предложите мне лучшие условия…

Иногда, в краткие мгновения затишья, до Биббза долетал неумолчный отцовский бас, а однажды удалось расслышать целое предложение: «Да, юная леди, что заложено во мне, заложено в моих мальчиках: там, где рос один колос, вырастет два!» Это было его любимой присказкой, набившей оскомину Биббзу, и вот сейчас уже Мэри Вертриз внимала снисходительным назиданиям.

То был великий вечер для Шеридана, он очутился на гребне волны. Он осознавал себя таном и хозяином жизни; крупное, гладкое, раскрасневшееся лицо лучилось благодушием и счастливейшим, простейшим, мальчишеским тщеславием. На празднике он был воплощением здоровья, доброго нрава и власти. Во рту имелось тридцать своих, не искусственных, зубов, и он показывал их все, стоило лишь засмеяться; седые волосы не поредели с годами и торчали в стороны, как у батрака; мощная грудь скрывалась за обширной накрахмаленной манишкой, сверкающей бриллиантами, окружившими три огромные жемчужины; короткопалые сильные руки то и дело взмывали в живописных жестах; да, у него появился второй подбородок и талия стала далеко не стройна, но он был по-прежнему активен и готов действовать.

Он господствовал над столом, выкрикивая шутейные вопросы и потешаясь над всеми и каждым. Он искренне верил, что веселье не бывает тихим, и то, что он вносит лепту в общий гомон, грело его душу и, конечно, не могло не радовать гостей. Готовясь к приему, Эдит обнаружила, что отец не видит разницы между ансамблем и оркестром, а когда она объяснила ее, он принялся настаивать на ансамбле, пока в глазах дочери не выступили слезы; к счастью, размер нанятого ими оркестра удовлетворил его, развеяв сожаления по этому поводу.

Мистер Шеридан непрерывно следил за музыкой: отбивал ритм то кулаком по столу, то ногой под столом, иногда вилкой или ложкой по тарелке или бокалу, что, впрочем, ничуть не мешало его основным занятиям — поглощению пищи и громовому крику.

— Скажи им, пусть сыграют «Нэнси Ли»! — гаркал он через весь стол жене, пока музыканты играли, к примеру, «Тореадора». — Спроси их главного, знают ли они «Нэнси Ли»! — А когда извиняющийся дирижер отрицательно качал головой в ответ на послушный крик миссис Шеридан, а «Тореадор» продолжал греметь с новой силой, Шеридан ревел полузабытые им самим слова «Нэнси Ли», непроизвольно горланя свою обожаемую песню на мотив Бизе [13] Жорж Бизе́ (1838–1875) — французский композитор периода романтизма. «Тореадор» — «Песня тореадора с хором» из оперы «Кармен». :