Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

Русские сражались весь день 19 числа и, кроме того, сделали большой переход. 20 числа они также весь день были в движении и выдержали самое кровопролитное сражение. Не было времени подумать ни о пище, ни об отдыхе. Оба полководца были в затруднительном положении. Граф Каменский по упорному сопротивлению шведов думал, что они станут защищать свою позицию до последней крайности. Усталость войск и отдаление отряда Казачковского, которого почти невозможно было подкрепить, возбуждали в нем опасения. Превосходство шведов на всех пунктах было ощутительно; но граф Клингспор, удостоверившись, что ни шанцы, ни батареи, ни засеки, ни болота не могут удержать русских и отвратить их от наступательных действий, и опасаясь также быть обойденным отрядами генерала Казачковского и подполковника Лукова, вознамерился бросить укрепленную свою позицию при Руоне и Такале и отступить к другому, заранее укрепленному, местоположению при Сальми. Таким образом, распоряжения графа Каменского столько же, как и храбрость наших войск, содействовали к отступлению графа Клингспора. В ночи, когда наши обозы уже вытягивались на большую дорогу к Алаво, чтоб быть готовыми к отступлению в случае необходимости, и когда граф Каменский, получая известия от разных отрядов, делал свои соображения к следующему дню, полковник Кульнев привез радостную весть, что огни на шведских биваках редеют и тухнут один за другим. Граф Каменский сделал немедленно распоряжение, чтобы на другой день возобновить нападение и начать преследование неприятеля.

21 числа, на самом рассвете, неутомимый Кульнев переправил вброд чрез залив озера Куртане казаков и егерей, занял оставленные шведами укрепления и начал строить мост, который искусством инженерного поручика Теша скоро был кончен. Авангард тотчас переправился, и разъезд наш открыл неприятеля в одной версте на большой дороге к Сальми. Шесть рот 3‐го егерского полка под начальством майора Худинского устремились на неприятеля и тотчас начали перестрелку, а ротмистр конной гвардии князь Кудашев (бывший волонтером при корпусе) с двумя ротами того же полка пошел лесом вправо, чтоб выйти на большую Линдулакскую дорогу и открыть отряд подполковника Лукова. В трех верстах от Руонского моста Линдулакская дорога выходит на большую Таммерфорскую. В углу соединения находится возвышение. Шведы, отступая медленно, остановились здесь, растянули цепи стрелков по обеим сторонам дороги и поставили пушки на возвышениях.

К майору Худинскому послан был на подкрепление батальон Пермского полка и две роты Петровского. Прочие войска авангарда оставались между тем в брошенных неприятелем укреплениях. После упорного, хотя непродолжительного боя неприятель был вытеснен из своей позиции и отступил к Сальми. Отряд подполковника Лукова в то же время соединился с авангардом [1507], который быстро преследовал неприятеля.

Шведы держались крепко в Сальми. Сражение продолжалось три часа, и сперва успех был сомнителен. Наконец полковник Кульнев решился на отчаянное предприятие. Он послал шесть рот 3‐го егерского полка, две роты Севского и две роты Пермского под начальством майора Худинского в обход левого неприятельского фланга, а две роты 3‐го егерского и две роты Петровского мушкетерского с майором Кузминским отрядил для защиты нашего левого фланга. Сам Кульнев, устроив остальные войска в боевой порядок, остановился противу центра неприятельской позиции. Лишь только майор Худинский достигнул до своего назначения и показался на левом фланге неприятеля, Кульнев дал знак к общей атаке. В то же время показался отряд генерала Казачковского по ту сторону озера, в тыле у неприятеля. Шведы производили жестокий ружейный и картечный огонь, но авангард наш, вышед из опушки леса, с криком «ура!» бросился в штыки на шанцы и батареи. Шведы едва успели увезти свои орудия. Защитники шанцев, не успевшие спастись бегством, были исколоты на месте, крепкая позиция взята, и наши гусары преследовали неприятеля на десять верст. Авангард остановился в Сальми.

Этим кончилось трехдневное упорное сражение, в котором два храбрые воинства почти в равном числе оспаривали друг у друга победу и славу. Шведы имели большое преимущество, защищаясь в неприступной позиции. Они едва верили этому событию! Сражение при Куртане, делающее столько же чести побежденным, как и победителям, достопамятно в военной истории России и Швеции [1508]!

Потеря с обеих сторон была значительная, судя по малочисленности войск. С нашей стороны убит один штаб-офицер, ранено 15 обер-офицеров [1509], нижних чинов убито 128, ранено 648, без вести пропали 51 человек. Неприятель потерял убитыми 1500 человек, в плен взято до полутораста рядовых и несколько офицеров [1510].

Разбитый неприятель бросился к морскому берегу для соединения с находившимися в разных местах отрядами и для спасения своих запасных магазинов. Граф Клингспор пошел на Лилькиро к Вазе, а часть его корпуса под начальством генерала Грипенберга взяла направление чрез Нидергерми [1511]к Нюкарлеби. Граф Каменский пошел сам вслед за корпусом графа Клингспора, а генерала Казачковского с Калужским мушкетерским, 26‐м егерским полками, батальоном Азовского мушкетерского, нашим эскадроном и двумя орудиями послал на Нидергерми, приказав ему занять в этом месте переправу чрез реку. Полковнику Властову велел следовать от Линдулакса к Гамлекарлеби и стараться быть в сообщении с генералом Казачковским. Граф Каменский надеялся, что, действуя в тыле неприятеля обходными отрядами Казачковского и Властова, принудит его к отступлению без боя от Нюкарлеби.

Я уже сказал, что во время ретирады графа Клингспора жители под надзором шведских инженерных офицеров заблаговременно укрепляли позиции в тыле шведского войска, и оно всегда останавливалось в безопасности от нечаянного нападения, отдыхало спокойно и находило на месте продовольствие. Кроме того, те же крестьяне подвозили заранее фураж и провиант, истребляли мосты, делали засеки на дороге, и все это избавляло солдат от лишних трудов, давало большое преимущество шведам пред нами и не только затрудняло графа Каменского в движениях, но и подвергало войско большой потере людей при штурмовании укрепленных шанцами и засеками позиций. Для лишения шведов этих преимуществ граф Каменский составил особый план войны , а именно вознамерился действовать обходами , назначив для этого отряд генерал-майора Казачковского. Этот слабый отряд состоял до занятия нами Гамлекарлеби из Калужского мушкетерского (которого генерал Казачковский был шефом), имевшего 806 человек фронтовых под ружьем, 26‐го егерского полка в 602 человека фронтовых, одного батальона Азовского мушкетерского полка в 300 человек и нашего эскадрона, в котором было не более 75-ти человек улан. Наш отряд претерпевал гораздо более трудностей, нежели прочее войско, потому что мы беспрестанно должны были идти проселочными дорогами или тропинками и соблюдать величайшую осторожность, как передовой пост авангарда. Но передовые посты сменяются для отдыха, а мы были бессменными! Этот план войны удался графу Каменскому, должно, однако, и то сказать, что он рисковал нашим отрядом, подвергая его опасности быть отрезанным и уничтоженным. Эта участь непременно бы постигла нас, если б шведы действовали смелее, решительнее и не следовали неотступно школьным правилам стратегии. Однажды отряд наш едва не подвергнулся разбитию.