Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

В весьма важном и любопытном историческом сочинении, на польском языке, под заглавием «Herbarz Polski Kaspra Niesieckiego, S. I. powiększony dodatkami z poźnieyszych autorów, rękopismów, dowodów urzędowych i wydany przez Iana Nep. Bobrowicza, w Lipsku, 1839» (т. е. «Гербарь [468]польский, Каспера Несецкого, иезуита, умноженный прибавлениями из изысканий новейших писателей, рукописей и официальных доказательств Иоанном Непомуком Бобровичем, в Лейпциге, 1839 года»), во втором томе, на странице 360 напечатано: «Булгарин (по-польски Bułharyn). Ten dom starodawny Kuropatnicki w § II o familiach rodowitej szlachty Polskiei i W. Ks. Lit. w rzędzie nazwisk umieszcza», т. е. «Этот древний дом Куропатницкий (знаменитый геральдик) поместил в списке родовых дворян польских и Великого княжества Литовского». Далее г. Бобрович помещает имена моих предков, занимавших звание послов на сеймах или другие важные государственные должности. Весьма жаль, что г. Бобрович, поставив на заглавии книги, что он дополнил прежних геральдиков собственными изысканиями из рукописей и официальных актов , упустил из вида важнейшее собрание официальных актов , а именно Метрику литовскую, при 3‐м департаменте Прав[ительствующего] сената уцелевшую, по счастию, от истребления, как то сталось с другими важными собраниями актов в Польше и Литве. В Метрике литовской он бы нашел документы нашей фамилии в начале и первой половине XVI века, доказывающие, что род наш был боярский при дворах князей литовских и владел потомственно, дедично , поместьями. Две такие грамоты, 1543 и 1546 годов, помещены мною в № 255 «Северной пчелы» 1843 года в доказательство, что все акты в Литве в первой половине XVI века писались по-русски белорусским наречием, а три грамоты, 1511 и 1512 годов, выписанные из метрик литовских, из книги № 9, акт 72320, книги № 28, стр. 63, сообщены мне недавно и хранятся у меня. Все они служат неоспоримым доказательством, что предки мои имели в Литве звание бояр при дворе князей литовских, занимали значительные места и были дедичами многих поместьев. В метрике, вытребованной мною в 1831 году из Минской римско-католической епархии, сказано: «Die 28 Iunii, anno 1789, ego Casimirus Kamiński Curatus Uzdensis, baptisavi Infantem filium, nomine Ioannem Thaddeum et Christophorum, natum 24 eiusdem, ex aqua, parentum Nobilium Magnificorum Dominorum Benedicti Szkanderbek de Princibus Bulgarorum Bułharyn, Vexiliferi Mozeriensis et Anielie de domo Buczynska, prima voti Mężenska, coniugum legitimorum etc.». Далее следует поименование свидетелей. На латинской метрике находится следующая русская надпись: «Оное свидетельство о рождении и крещении дворянина Ивана, Фаддея, Христофора, сына Венедикта Шкандербек из князей булгарских Булгарина и Анели, урожденной Бучинской, в первом замужестве Менжинской, по сличении с подлинными крестоприводными книгами Уздянского костела оказалось быть с оными сходным, о чем Минская римско-католическая духовная консистория за надлежащим подписанием и с приложением казенной печати свидетельствует. Июня 4 дня 1831 года. Подписано: Officyał Prałat i Kawaler X. Р. Rawa. Секретарь Пустановский». Княжеское происхождение рода нашего осталось в предании, в подписях на старинных сделках и на надписях в некоторых церквах в Литве; род наш вообще не искал признания этого титула на сейме, будучи в оппозиции противу признавания чужеземных титулов.

После этого позволяю всем и каждому аристократиться передо мною! Я же по-прежнему остаюсь братом каждого честного, благородного и даровитого человека.

(2)Род Бучинских, к которому принадлежит мать моя, считает в числе предков своих знаменитого канцлера Димитрия Самозванца, Яна Бучинского, верившего от души, что Димитрий истинный царевич. Я знал двух моих дядей: председателя гражданского губернского суда в Витебске и крайчего (т. е. кравчего) Великого княжества Литовского, старосту бабиновецкого. Третий брат их, Ян Бучинский, генерал-адъютант польского короля Станислава Августа (Понятовского), после разделения Польши удалился во Францию, продав все свое имение, и умер в Париже. Взятая им с собою значительная сумма денег пропала без вести. Я видел только его портрет, в белом кунтуше и малиновом жупане. Великолепный наряд! В доме крайчего Бучинского я видел множество драгоценных вещей, оружия, конских приборов в серебре и золоте, чапраков, шитых жемчугом, и много разной старинной серебряной посуды. Все это досталось роду Бучинских после канцлера Яна Бучинского. Имение и вся движимость перешли к последнему в этом роде Бучинских (герба Стремя), майору русской службы Роху Бучинскому (потом маршалу оршанскому), который умер холост, раздав имение разными сделками и обязательствами своим воспитанникам и воспитанницам, называвшим его при жизни папенькой.

(3)В сочинении моем «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях», во 2‐й части «Истории», на стр. 337 упомянуто, что значительная часть этого имения отдана за поголовщину фамилии Узловских. Дед мой в споре убил из ружья помещика Узловского и по Статуту Литовскому должен был заплатить виру (см. «Русскую Правду» Ярослава), т. е. поголовщину . В «Истории» я привел этот пример в доказательство, что в Статут Литовский вошло много из «Русской Правды» Ярославовой.

(4)Отец мой также находился при войске Костюшки, с собранною им дружиною. Но Костюшко, по старым фамильным связям и по письмам моей матери, не хотел подвергать его опасностям, убедясь в пылкости его характера. Костюшко уговорил отца моего принять звание военно-гражданского комиссара.

(5)Все военные люди знают, что залога называется один или несколько солдат, оставляемые в селе или усадьбе, с письменным видом от начальника отряда или даже от главнокомандующего, для предохранения жителей страны, где происходит война, от грабежей и насилий, производимых мародерами. Если нельзя оставить залогу , то дается охранительный лист .

(6)Польская панна в доме – это существо, известное в одной Польше. Панна обыкновенно бывает из бедных шляхтянок и исправляет звание камер-юнгферы, компаньонки, даже служанки (только из любви к господам своим); садится за стол с семейством хозяина и обыкновенно служит целью его шуток насчет женского пола вообще. Верность и услужливость их удивительные! Теперь уже переводятся настоящие панны.

(7)Мать моя была в первом замужестве за помещиком Менжинским и имела с ним троих детей: сына Иосифа, служившего сперва в конной гвардии, потом ротмистром в Конно-польском полку и адъютантом при графе Палене и умершего отставным майором Лубенского гусарского полка; дочерей: Елисавету, бывшую в замужестве за ст[атским] советн[иком] Степаном Филимоновичем Погоржельским, и Антонину, бывшую в замужестве за действ[ительным] ст[атским] советн[иком] Александром Михайловичем Искрицким. Отец мой также имел детей от первого брака: сына Михаила и дочь Марианну, бывшую в первом замужестве за помещиком Корейвой, а во втором за помещиком Гласко. От второго брака моих родителей остался я один. Все упомянутые здесь лица умерли.