Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

Что заставило государя назначить его главнокомандующим? Все терялись тогда в догадках, и опытные люди говорили, что это сделано для возбуждения народного духа, для того чтоб припомнить славное время Екатерины Великой, которой память была священна для народа. В этом духе прославлял назначение Каменского великий Державин, называя его в стихах своих «мечом, оставленным Екатериною» [953]. Каменского употребили в том смысле, как турки употребляют знамя Магометово – только для вида [954]. Кутузов, которого Екатерина II называла своим генералом и о котором Суворов писал в донесении о взятии Измаила [955]: «Генерал Кутузов шел у меня на левом крыле, но был моею правою рукою » [956], – Кутузов был устранен и назначен (в октябре 1806 года) киевским военным губернатором, управляющим и гражданскою частью. Хотя Кутузов был не виновен в потере Аустерлицкого сражения, но ответственность лежала на нем, и назначением его в главнокомандующие опасались дурного впечатления на войско. Притом же Кутузов, которого почитали человеком чрезвычайно хитрым, имел множество неприятелей, опасавшихся его влияния на дела. Предстояла великая задача: способен ли Каменский, семидесятиосьмилетний старец, никогда не бывавший главнокомандующим армии, прославившийся только как начальник отдельных отрядов, в войнах с необразованными азиатцами противостать гениальному Наполеону? Я тогда еще слышал от многих, что по пылкости характера и по нетерпеливости Каменский неспособен быть главнокомандующим, в котором одно из важнейших качеств должно быть непоколебимое хладнокровие . Для ограничения пылкости Каменского, кажется, и придумано было средство, которое, однако ж, не удалось, как мы после увидим.

Другой человек, противопоставленный Наполеону, был граф [957]Леонтий Леонтьевич Беннигсен, на которого полагали тогда всю надежду [958]. Беннигсен был родом ганноверец, из богатой баронской фамилии. В 1806 году ему был шестьдесят второй год (он родился 10 февраля 1745 года). Он вступил в ганноверскую службу пажом, на десятом году от рождения; четырнадцати лет уже был прапорщиком в ганноверской пешей гвардии, и в 1762 году, семнадцати лет, – капитаном и в этом чине участвовал в последнюю кампанию Семилетней войны. По заключении мира Беннигсен вышел в отставку подполковником и женился, приняв во владение богатые свои поместья, по смерти отца. Но он был в душе воином, воином по страсти, и мирная жизнь была для него тягостна. Слава русского оружия прельстила его, и он в 1773 году вступил в русскую службу в чине премьер-майора и определен в Вятский мушкетерский полк, а потом переведен в Нарвский. Нарочно упоминаю названия полков, чтоб они гордились именами знаменитых мужей, служивших в их рядах. Наполеон изобрел превосходное средство к поддержанию воинского духа в полках, приказав, чтоб знаменитые мужи, служившие в них, и по смерти оставались в полковых списках. В 1777 году Беннигсен произведен был в подполковники в Киевский легкоконный полк, а в 1788 году в полковники и назначен командиром Изюмского гусарского полка. При императрице Екатерине II командование полком было весьма важно, потому что полковник был не только полным хозяином, но, так сказать, властелином полка, выбирал офицеров и распоряжался почти безотчетно хозяйственною частью. В открывшуюся в следующем году войну с турками он поступил, с полком своим, в знаменитую Екатеринославскую армию под начальство князя Потемкина, отличился во многих делах, особенно на приступе к Очакову [959], и был в 1790 году произведен в бригадиры [960]. В 1792 [году] Беннигсену поручен летучий отряд в Литве для прикрытия Белоруссии. Действуя отлично в продолжение всей польской войны, Беннигсен награжден был орденом Св. Владимира 3‐й степени, золотою шпагою, украшенною бриллиантами, Георгием 3‐го класса; получил в потомственное владение 1080 душ в Минской губернии и произведен в генерал-майоры. Ища славы и военных трудов, Беннигсен, по завоевании Польши, перешел в армию графа Зубова [961], посланного в 1796 году в Персию, содействовал к взятию Дербента [962]и пожалован за это орденом Св. Анны 1‐го класса. Десять лет сряду после этого Беннигсен не обнажал меча и в этот промежуток времени пожалован в генерал-лейтенанты, в 1798 году, и в генералы от кавалерии, в 1802 году. В ноябре 1805 года Беннигсену поручена была под начальство Северная армия, с которою он и выступал в Германию для соединения с Кутузовым, но не подоспел к Аустерлицу и по заключении мира воротился в Россию.

Итак, и Беннигсен никогда не действовал на войне не только как главнокомандующий, но даже как корпусный командир, и о воинских его способностях как полководца нельзя было судить по прежней его службе. Он был храбр, распорядителен, но если взять в соображение, что главные его действия как начальника отряда были противу польских конфедератов, т. е. восставшей шляхты и малого числа регулярного войска, неопытного, дурно вооруженного, предводимого людьми неискусными в военном ремесле, то прежние успехи Беннигсена не могли служить достаточным ручательством в будущем, особенно в войне с таким полководцем, каков был Наполеон. Всеми, однако ж, было признано, что Беннигсен был человек обширного ума, и хотя он не мог получить классического образования, вступив в военную службу почти в детских летах, но приобрел глубокие стратегические сведения чтением, размышлением и практикою в войне. Природа создала его воином, наделив страстною любовью к военному ремеслу, быстротою соображений, военным глазомером, необыкновенным мужеством, редкою смелостью и дивным хладнокровием. Беннигсен был высок ростом, довольно сухощав, имел выразительные черты лица и быстрый взгляд. Важный, величественный его вид, барская манера и всегдашнее хладнокровие внушали уважение и возбуждали какую-то невольную доверенность к нему в старших, в равных ему и в подчиненных. Говорили тогда, что Беннигсен подал записку, в которой разобрал критически кампанию 1805 года и Аустерлицкое сражение и представил план будущей войны с Франциею. Не знаю, куда девались эти важные документы [963], но что они существовали, это слышал я от близкого к нему человека, генерала от артиллерии Александра Борисовича Фока [964], о котором буду говорить впоследствии. Знавшие хорошо Беннигсена, утверждали, что он был человек чрезвычайно тонкого ума и вкрадчивый, когда ему было это нужно, и питал в душе непомерное честолюбие, а потому весьма многие так же боялись его, как и Кутузова.

Граф [965]Федор Федорович Буксгевден, генерал от инфантерии, родом лифляндец, был в это время пятидесяти шести лет (род. 1750 года, на острове Эзеле) и так же, как Беннигсен, по страсти к военному ремеслу вступил в службу в 1764 году, в первом юношеском возрасте. О первой службе его нет никаких известий. В 1769 году, участвуя в войне противу турок, без сомнения в малом чине, он, неизвестно по какому случаю, заслужил особенную милость генерал-фельдцейгмейстера [966], знаменитого графа Григория Григорьевича Орлова, который определил его в свою свиту и взял с собою в путешествие по Германии и Италии [967]. В 1783 году он был уже полковником, а в 1787 году флигель-адъютантом ее императорского величества. Это отличие весьма замечательно, потому что число флигель-адъютантов в то время было весьма ограничено и этим званием облекались только лица, приближенные к государыне, пользовавшиеся особенною ее милостью и доверием. Тогда уже он имел Георгиевский крест 4‐го класса [968]и командовал Кексгольмским мушкетерским полком (ныне Гренадерский императора Франца I полк). В 1789 году в чине бригадира Буксгевден участвовал в Шведской войне, на гребном флоте, отличился несколько раз, получил Георгия 3‐го класса и произведен в генерал-майоры, сохранив звание флигель-адъютанта ее величества. В 1790 году Буксгевден отличался в сухопутных действиях против шведов и по заключении мира пожалован Аннинскою лентою. В Польской войне 1793 и 1794 годов он командовал дивизией, приобрел доверенность и благосклонность великого Суворова, который за отличие на Прагском штурме назначил его командатом Варшавы и правителем всей завоеванной Польши [969]. За эту войну он получил Владимирский орден 2‐й степени, десять т[ысяч] рублей единовременно и богатое поместье в Лифляндии, в потомственное владение. Император Павел Петрович при вступлении на престол назначил его с.-петербургским военным генерал-губернатором (он был тогда генерал-поручиком), но в конце 1798 года Буксгевден получил увольнение от службы и удалился в Германию. Император Александр, вступив на престол, призвал Буксгевдена и назначил его генерал-губернатором Остзейских губерний и главным начальником войск, в них расположенных. В 1805 году повелено было Буксгевдену с корпусом своим следовать усиленными маршами в Ольмюц, для соединения с Кутузовым, что он исполнил весьма поспешно, и потом участвовал с честью в Аустерлицком сражении, командуя нашим левым флангом. Буксгевден пользовался репутациею храброго воина и распорядительного генерала, но и он также не получил классического образования, никогда не начальствовал целою армией и не действовал самостоятельно против неприятеля. Буксгевден был толст и неповоротлив, довольно крут в обращении с подчиненными, нрава упрямого и непреклонного [970]. Важнейшее его достоинство в армии составляла благосклонность к нему Суворова, который никогда не ошибался в выборе своих помощников. В то время достаточно было сказать о генерале «он любимец Суворова» , чтоб возбудить к нему неограниченную доверенность в войске.