Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

Марш русской гвардии 1807 года

Николай Иванович Греч, излагая свое мнение о первых двух частях моих «Воспоминаний» (см. «Северную пчелу» 1846 г., № 147‐й), назвал рассказ мой импровизациею [930]. Это самая верная характеристика моих «Воспоминаний». Решившись издать в свете отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни, с тою единственно целью, чтоб представить хотя краткий, но верный очерк чудной эпохи, в которую мне привелось жить, я бросаю на бумагу мои воспоминания точно так, как бы я рассказывал о былом в кругу приятелей, без всяких приготовлений и требований. Может быть, иное и было не так, как я рассказываю, но по составленному мною плану это вовсе не мешает делу, потому что, желая представить верный очерк прошлого времени, а говорю так, как мы думали тогда , как верили тогда , и представляю предметы с той точки зрения, с которой тогда на них смотрели. Это именно и должно составлять главное достоинство моих «Воспоминаний», если они имеют какое-либо достоинство. Что же касается до важных исторических событий, то, разумеется, что тогдашние рассказы об них я сверял с новейшими известиями. Впрочем, я уже говорил, что пишу не военную и не политическую историю моего времени, и потому не выставляю себя авторитетом в делах войны и политики. Пишу, что сам видел, и историческими событиями только поясняю виденное. Когда эта часть моих «Воспоминаний» уже печаталась, вышло в свет сочинение его превосходительства Александра Ивановича Михайловского-Данилевского «Описание второй войны императора Александра с Наполеоном, в 1806 и 1807 годах». Сочинение это, сверх всех других достоинств, его отличающих, особенно важно тем, что все события в нем рассказаны с необыкновенною искренностью и точностью. Я не мог пользоваться этим сочинением при составлении третьей части моих «Воспоминаний» и не стал бы им пользоваться, если бы оно вышло и прежде моей книги, ибо не имел намерения составлять полную картину описанной в нем войны [931].

Желающим знать все подробности этой войны и все военные и политические соображения и события тогдашней эпохи, советую прочесть это сочинение, написанное по официальным документам и с рассказов важных государственных лиц. Лестно мне, что в некоторых заключениях о тогдашних событиях и выводах из происшествий я встретился с знаменитым военным историком, вовсе не зная о его образе мыслей и взгляде на дела.

Импровизируя мои «Воспоминания», я никак не мог избегнуть необходимости говорить о самом себе; иначе они лишились бы современного характера. Противники мои без всяких доказательств старались внушить читателям моим недоверчивость к моим рассказам, что и теперь, вероятно, не преминут сделать. Отношения наши не переменились, и некоторые люди в порывах страстей позволяют себе уклоняться от справедливости, чтоб только унизить своего противника! Бог с ними! Всему, что я рассказываю, есть наочные свидетели, из старых моих товарищей, и хотя бы я был даже таков, каким стараются изобразить меня мои противники, все же я не осмелился бы говорить неправду в лицо живым людям. Все здесь верно или представлено так, как мы верили тогда .

Из свойства моего рассказа читатели убедятся, что Николай Иванович Греч совершенно постиг дело, назвав мои «Воспоминания» импровизациею. Повторяю, что воображаю себе, будто сижу в зимний вечер перед камином и рассказываю приятелям по их желанию о былом ! Кто не желает слушать, может бросить книгу – и делу конец.

Я уже говорил, что весь Петербург и вся Россия с величайшим нетерпением ожидали известий из нашей армии, действовавшей противу французов, и что первые известия наполнили сердца радостью. До выступления нашего в поход мы торжествовали две полные победы над самим Наполеоном под Пултуском и под Прейсиш-Эйлау и несколько блистательных побед над его маршалами при Голымине, Морунгене, под Лопачином, под Насильском [932]и т. п. Забавно, что в Париже и во всей Франции торжествовали те же самые победы! Французские бюллетени возвещали о разбитии русских, а русские реляции доносили о совершенном поражении французов! [933]Французских бюллетеней мы в России не видали, следовательно, имели полное право торжествовать победы; но Европа была в недоумении. Теперь, по прошествии сорока лет, можно сказать сущую правду, и так я скажу, что с обеих сторон удар был силен, но обе стороны неправильно присвоивали себе эхо. Победы не было, но нравственный перевес и слава остались на стороне противников Наполеона.

В сообщаемых мною отрывках из моих «Воспоминаний», я по возможности стараюсь избегать политики и частных исторических очерков тогдашней эпохи, но исключить их вовсе почитаю невозможным. Можно ли говорить о плавании, не назвав моря, не определив широты и не сказав о погоде? Каким образом рассказывать о современности , не представив очерка тех событий, в которых сам рассказчик, так сказать, утопал! Итак, волею-неволею, любезные мои читатели, взгляните на ход военных действий в Пруссии, до прибытия гвардии к армии, и познакомьтесь с людьми, которым поручено было бороться с первым полководцем нашего времени и его учениками, покрытыми славою.