Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5

10без вашей помощи, без этой исповеди, я не знал бы, как выйти. Знаете ли, зачем мне

11нужна была эта исповедь? – спросил он, давая

12глазам своим полную волю высказывать чувства.

13

Она сделала утвердительный знак головой.

– Как? вы узнали мою тайну? – говорил он, удивленный, смущенный, – не может быть. Вы думаете что-нибудь другое…

– Вы любите меня, – сказала она, взглянув на него сквозь слезы.

Он изменился в лице.

– А вы…

14

У него при всем знании женского сердца, при всей ясности взгляда на всякий сложный узел, при уменье

235

разрешать легко вопросы, зашевелилось сомнение, не хотела ли она бросить эту исповедь, как камень, воздвигнуть стену между ним и собой. Он думал, может быть, еще на дне ее сердца осталось…

1Он почувствовал, как похолодело у него в левом боку, как… Он не знал, что подумать.

2

– Отчего вас тяготил этот секрет, отчего вам хотелось высказать мне всё? – спросил он и с волнением ждал ответа и боялся.

Вдруг она

3сквозь слезы же улыбнулась.

4

– К чему эти вопросы? – сказала она, глядя на него, – вы играете со мной?

– Я – играю!

– Да: к лицу ли вам притворство?

5Разве вы не угадали давно…

6

– Ей-богу, сию минуту

7угадываю только, – сказал он убедительно и, схватив ее руку, горячо поцеловал.

8– Обломов всё перепутал. Я думал, что передо мной ученица: я не знал, что азбука пройдена…

9

– Простите меня, я не верю, – сказала она, – вы не угадали меня!

10

– Почти полгода

11бьюсь, – сказал он, – над этим вопросом и не помню, чтоб в жизни что-нибудь казалось

236

мне мудренее этого. Без вашей исповеди я бы еще полгода пробился понапрасну.

1

Она не могла скрыть улыбки торжества.

– А вы? – спросил он, – вы так легко и ясно прочли, угадали…

– Нет, и я мучилась, я угадывала себя и наконец добралась, что…

– Что… – с нетерпением ждал он.

– Трудно договорить, – сказала она, краснея.

– Я вам помогу: говорите за мной, и если не то скажу, не говорите,

2«что я вас люблю

3…» – диктовал он.

Она молчала.

– Что это? – с испугом спросил он.

– Что я вас любила… – поправила она, – до Обломова. В Обломове искала

4вас, и то, что в нем любила…

– Люблю теперь в вас, – досказал он.

5

– И никогда не разлюблю, – тихо повторила она, – я нашла

6свое.

7

– Ольга! эта девочка! – говорил Штольц, любуясь ею,

8– вы переросли меня, и мне остается склонить перед вами голову.

– Нет, нет, – живо заметила она, – помните мои последние слова Обломову: ум бьется и ищет вопроса, рука ищет другой.

9Не надевайте же на себя маску ложного смирения. Мы долго не понимали друг друга, теперь поняли. И если вы мне скажете когда-нибудь: «мы равны» – я буду горда и счастлива…

10

237

– Мы равны! – сказал он, быстро

1протягивая ей руку: она подала ему свою, и они тихо

2пошли к тетке.

3

Настал наконец для нее длинный, тихий разговор, слияние двух жизней, доверчивость без конца, слезы, смех, игра открытого, прямого счастья…‹л. 172›

Не приехал Штольц на будущий год в Петербург, не заглянул он даже в Обломовку.

4Илья Ильич получил от него коротенькое письмо, в котором

5тот просил его

6ехать в деревню и

7наблюдать за имением, приведенным в порядок, а он сам с Ольгой

8уезжал на Южный берег Крыма для двух целей: покончить свои

9торговые дела в Одессе и потом пожить там осень и зиму для здоровья Ольги, значительно расстроившегося

10от родов.

11

Они избрали самую счастливую местность для жизни в домике между гор с одной стороны и морем с другой. Шпалера

12из винограда защищала их окна от солнца.

13Прямо с террасы Ольга сходила в цветник, из цветника шла

14в аллею из акаций и там в беседке ждала своего Карла, если он уезжал из дома по делам. Штольц всегда смотрел на женитьбу как на гроб – не любви, этот пошлый приговор пошлых мужей, с пошлыми, отжившими сердцами, мужей, презирающих будто бы любовь, потому что чаша эта пронеслась мимо их,

15не

238

коснувшись их уст, потому что они

1святое пламя ее потратили на сожжение нечистых жертв, среди душевных оргий,

2потому, наконец, наделенные бесплодным умом,

3они кичливо отсутствие сердца

4в себе, ‹л. 183› отсутствие сердца сочли за отсутствие любви и не познали ее.

5Да, бесплодного ума, потому что плодовитый ум не производит

6плодов без союза

7сердца: он помогает сердцу любить, как сердце помогает ему познавать, и эти две силы в дружном союзе творят:

8открывают

9миру или таинственные законы мироздания, людского бытия,

10или наделяют его звуками, образами

11и

12властвуют человеком. Да, немногие умеют и могут любить, хотя все

13думают, что любят или любили: сущая любовь редкое благо: те немногие сердца, которые озарены

14ею,

15знают это и не признают жизни, радостей

16и скорбей вне – любви. «Любовь – скоропреходящий цветок», – говорят, платя урочную дань ей, и потом топчут

17в грязь, потому что нет у них почвы, где бы цветок мог приняться глубоко, пустить корни и вырасти

18в такое дерево, которое бы

19осенило ветвями всю жизнь.

20Штольц считал женитьбу гробом – не любви, а своего общественного, гражданского труда, дела и

239

существования,

1– он понимал, что любовь в лице Ольги помешает ему ездить в Сибирь, копать золото, посылать грузы пшеницы за границу, участвовать в компаниях, даже

2служить казне так, как он понимал службу.

3Другим, вышепоименованным

4мужьям женитьба

5не мешает не только служить, но помогает даже брать взятки, не мешает торговать, наконец, даже не мешает служить по вечерам и по ночам в клубе. В Штольце одна половина

6была немецкая, и оттого, а может быть и отчего-нибудь другого, он верил

7и в любовь и считал брак делом величайшей важности. Он всегда задумывался

8над вопросом

9о том, как вдруг река его деятельности остановит свое течение, как из неутомимого туриста,

10чиновника, купца он обратится в мужа,

11в домоседа, в угодника

12желаний, может быть, капризов жены? Конечно, воспитание, образование детей, направление их жизни – всё это достойная цель забот и трудов; но до детей, до тех ‹л. 183 об.› пор, когда настанет опять его очередь опять пустить в ход обычную машину деятельности,

13– долго. А до тех пор?

14Оттого он не тяготился холостою жизнию,

15медленно шел по этому пути вперед, недоверчиво вглядывался в хорошенькое личико, отрицательно покачивал головой и отходил прочь, легко отрезвляясь от

16ложившегося легким туманом на его воображение

17впечатления. Оттого

240

он пренебрегал долго Ольгой, не вглядывался в нее пристально, любовался, как милым ребенком, шутя, мимоходом забрасывал ей в жадный ум свежую, новую или смелую мысль, как зерно, без развития, награждал ее метким наблюдением на окружающее, на нее или на самого себя, то есть на жизнь, на мужчину, на женщину,