Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5
- Название:Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5 краткое содержание
Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
1но это не пугает меня, Ольга – олицетворенная [лю‹бовь›] энергия, воля, любовь. Она то покорна (мне, то есть любви своей), как пансионерка, то непреклонна и властолюбива,
2естественна, проста, как… [цвето‹к›] полевой цветок, – кажется, только и умеет [дышать], что [ей] указано природой: дышать теплым воздухом, питаться росой и окрашиваться лучами и скромно свертываться в сумрак, – а иногда она ужасает меня [здрав‹ым смыслом?›] глубиной ума, верностью и разумностью понимания… Но прощай: я слышу ее шаги по дорожке – и это она…
3она…»
4‹л. 74 об.›
223
Первоначальная редакция окончания главы XII части второй
(Т. 4, с. 283-287) *
Он замолчал. Она глядела на него строго и почти с унынием.
– Теперь всё! – робко сказал он.
– Нет, не всё: что-то есть, – сказала она, – но я вас [больше] не спрашиваю. Мне
1ничего не нужно,
2– сказала она и накинула на плеча мантилью,
3потом
4достала с ветки косынку, завязала голову
5и взяла зонтик.
– Куда вы
6так рано? – с изумлением спросил он.
– [Пусти] [Вон] Домой, – сказала она, – вон тут ходят чужие: нас могут увидеть… ‹л. 111 об.›
– Ах, никто не увидит.
– А совесть?
– Молчит: ты
7ее успокоила, – говорил он, мешая ей руками идти.
– Пустите,
8– говорила она, устраняя его руки, – моя просыпается…
9Вы мне даете другой урок, третьего я не стану дожидаться.
224
– Нет, нет, нет, Ольга, не пущу: опять горизонт ясен, опять я счастлив, буря улеглась в сердце.
1Я тебя не пущу, нет, нет.
2
– Никаких бурь нет, – сказала она. – Вы их [все вы‹думали›] выдумываете сами. Я молода, неопытна, вы просто играете со мной в любовь, Илья Ильич. Вам хотелось испытать, можете ли вы внушить ее,
3вы успели
4и уснули на лаврах. Вам скучно, и вы выдумываете бури, тревоги.
5Самолюбие польщено, вы начинаете скучать. Любовь не пища вашей жизни, а [забавы] забава… Но помните, mr Обломов, что
6я [недар‹ом›] тоже пользуюсь этими уроками – и плакать больше не стану. Прощайте.
– Как ты, Ольга… можешь думать… Ольга, Ольга.
7Она уходила.
8
– Ольга Сергеевна! – в отчаянье крикнул он. Она двигалась [уходила] [шагала] проворно, песок сухо трещал под ее ботинками.
225
– Ольга, Ольга. Я не всё сказал… Не слышит – идет.
– Ради Бога! – отчаянным подавляемым голосом кричал он, протягивая к ней руки. – Если в тебе была капля любви, если тебе жаль меня… Не бросай… воротись, воротись!
1
Он сел на траву, сжал кулаки и приложил к лицу – через минуту уже не слышно стало и шагов. Он в отчаянье поднял глаза
2– Ольга перед ним: он задрожал.
– Ах, ты здесь, не ушла!
3– в радостном трепете [он] схватил ее за руку.
– Ты сумасшедший, ты ребенок! – говорила она, – и я точно ребенок с тобой. Ну, сядь здесь и успокойся.
4
– Ты не уйдешь, не расстанешься? – спрашивал он, держа ее за руку. – Не уходи: ведь ты, Ольга, одно звено, которое связывает меня с жизнью.
5Пойми, что, если ты уйдешь, – я мертвый человек.
– А если другие скажут, что надо расстаться? – сказала она, упирая на слове «другие».
6‹л. 114).
– Никто не узнает.
– А совесть, а бездна, – говорила она, ласково глядя на него.
7
– Нет, нет! – [есть] всё замолчит, я не всё сказал, ты увидишь, как хорошо мне, что ты воротилась,
226
Ольга, как я люблю тебя! – говорил он, целуя ей руки. – Как обидно, больно, нестерпимо, что ты
1в этом невольном стремлении бежать ‹от› тебя видишь какое-то пресыщение самолюбия, а не ужас примешать к чистоте моего чувства что-нибудь грубое. Ты права, что я не примешаю, не могу, это не в моей натуре, но ты не поняла боязни, чтобы другие не смели подумать нечисто и грубо.
2Ты не поняла, что я не ищу бурных страстей любовника, а хочу тихого вечного счастья,
3– ты, со своим умом, инстинктом, не поняла, не оценила.
4
– Не поняла! – сказала она, улыбнувшись.
5– А отчего ж я воротилась! Ужели ты думаешь, что одни твои слезы да крик воротили меня? Нет, в этом отчаянном крике
6и слезах я слышала и слышу: так не плачут, не любя! Ты любишь меня, – сказала она, взяв его обеими руками за голову и целуя его, – как только может желать сердце,
7чтоб любили его.
8Прости же и ты меня, что я
9дала волю гордости, не выслушала тебя и вспылила…
– Да, ты не выслушала до конца, а ведь я не всё досказал.
10
– Я знаю, – сказала она.
11
– Что ж ты знаешь, говори,
12– спросил он.
– Ни за что.
– Почему?
– Потому же, почему ты, помнишь, не хотел сказать [мне], отчего тебе так нравится ветка сирени. Тебе надо говорить.
13
227
– Я хотел сказать, что в этом счастье, которым мы наслаждаемся, есть какая-то пустота, на дне его лежит грусть…
1Есть только один путь к прямому счастью.
[Она глядела на] Он остановился и смотрел на нее. У ней на лице написано было всё, что он говорил, так что она могла бы подсказывать ему, но она молчала…
– Ты как думаешь? – спросил он.
– Как ты, – отвечала она.
2
Вдруг [его что-то] в нем шевельнулась какая-то странная мысль.
– Отчего не другой?
3– спросил он.
– А тебе бы хотелось другого? – спросила она его с такой складкой над бровью, что он струсил.
– Нет, – твердо сказал он.
– Что же заставило тебя сделать этот вопрос, скажи откровенно?
– Дай подумать, – сказал он.
Она с любопытством, но ясно глядела на него [как видно, чем-то].
228
– Самолюбие, – сказал он.
Она поцеловала его в лоб.
– Ну так я скажу тебе в ответ, что, если б не было прямого ‹л. 114 об.› и покойного пути к счастью, я решилась бы…
Она остановилась и покраснела.
– Ну? – с нетерпением спросил он.
– На всякий! – сказала она.
1
– Как? Ты решилась бы снести [шепот] лукавые взгляды, язвительный шепот, холодную мину добродетельных женщин?
2Ты подумай, Ольга, что Соничка, которая не стоит твоего мизинца, Соничка вдруг не узнала бы тебя при встрече…
Ольга изменилась в лице.
3А Обломов увлекся
4упоением
5самолюбия допроситься жертв у сердца Ольги и упиться этим.
– Представь, что мужчины, подходя к тебе, не опускали бы с робким уважением глаз, а смотрели бы на тебя [лукаво] с смелой и лукавой улыбкой… [Ольга вздрогнула.] [Она оставалась покойна.]
6Ты вошла бы в залу, и несколько чепцов пошевелились бы от негодования, какой-нибудь один пересел бы от тебя…
7
– Перестань, – сказала она, а у самой грудь [приподня‹лась›] сильно приподнялась и опустилась.
8
229
– Показалась ли бы тогда эта любовь долгом тебе, снесла ли бы ты всё это… Ведь не казнь страшна, Ольга: умереть один раз – что такое, а пытка в цвету годов, а приготовления к ней. И так умереть, с каким-то отчуждением, за что?
– Смерть не страшна, – сказала она, – умереть один раз – ничего, но эта пытка, [при‹готовления›] эти приготовления к ней. [Я бы может] Это страшно. [Я бы решилась, но не [пер‹ежила›] вынесла бы года. ] [Если бы у меня достало сил взглянуть в лицо стыду, то после [от пытки] ежедневной и ежечасной пытки ]Я бы зачахла. А ты, – вдруг спросила она, – ты хотел бы этого способа,
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: