Халлдор Лакснесс - Салка Валка

— Я что-то не совсем тебя понимаю, Богесен.

— Не понимаешь? Тогда я постараюсь выразиться яснее. Представь себе, что в такое маленькое местечко на берегу моря, как наш поселок, ворвутся все идеи, завезенные с Юга — все эти короткие стрижки, инфлюэнца, большевизм — я называю лишь немногие, примелькавшиеся за последнее время, потому что ими пестрят страницы столичных газет, — ворвутся сюда, заразят людей, и те позабудут об откровении господнем. Что из этого получится? Что станется с людьми, с этим местечком? Мы рискуем своей независимостью! А разве прекрасные исландские саги, все чудесные народные памятники культуры — разве они тем или иным путем не связаны с независимостью народа и древней исландской культурой? Я утверждаю, что да. Так неужели же мы откажемся от всего этого и станем, как обезьяны, перенимать всякие глупости, идущие с Юга?

— Если ты имеешь в виду мои короткие волосы, то, насколько я помню, твоя дочь Аугуста первая в нашем поселке появилась с короткой стрижкой.

— Ну вот, сравнила! Это совсем иное дело. Она замужем за морским офицером в Копенгагене.

— «Бедняки думают, что все, что делается в добропорядочных домах, достойно подражания», — процитировала Салка Валка, доказав, что она знает Хадльгримура Пьетурссона не хуже других в этих местах.

— Именно этого я и ожидал, — сказал Йохан Богесен, — вот как теперь думают люди! Это дух нового времени, он царит повсюду. Толпа старается во всем подражать тем, кто стоит выше их на социальной лестнице, а в результате сплошное смятение и разброд, как на Юге. Там самая грязная толпа называет себя «социалистами». Они сеют смуту среди людей, подстрекают, разжигают зависть к тем немногим, у которых в достатке еда и питье. Они хотят все отобрать у них и поделить между бездельниками и негодяями.

— Надеюсь, эти ужасы и страсти разгораются не из-за того, что я хожу в брюках? — сказала девушка.

— Я вовсе этого не говорил, — рассердился Богесен. — Это, Сальвор, дух времени. Ты понимаешь, это новый дух бунтарства и упрямства, который проявляется во всех областях. Это извращение умов; восставать против всего святого и правильного, против бога, добрых обычаев, властей, против добродетелей исландского народа, которые мы наследовали из рода в род, получив их от наших предков со времен золотого века нашей страны, против того, ради чего приносили себя в жертву великие люди Исландии не одного поколения. Я говорю, что этот дух времени вреден, от кого бы он ни исходил — от простых или знатных. Возьмем, к примеру, тебя. Вот ты, необразованная девушка, открыто связала себя с союзом, направленным против меня, который всячески старается взвинтить цены. Ты выступаешь на собраниях, и тебя избирают в комитет. Я не хочу сказать, что я противник свободы и равенства для женщин. Нисколько. Почему же? Но все хорошо в разумных пределах. Я всегда проявлял широту взглядов, о чем можно судить хотя бы по-моему отношению к женскому союзу. Я утверждаю, что женщины и мужчины должны пользоваться свободой — до известной границы. Но для того, чтобы понять, что такое свобода, нужно широкое образование и большая духовная зрелость. Эту зрелость не следует смешивать со всякими глупыми и нелепыми идеями, скороспелыми суждениями. Например, прошлой осенью на собрании ты сказала, что я здесь в поселке всем как кость в горле. Такую безответственную болтовню я не могу назвать свободой и том более не могу согласиться, что в ней есть хоть капля здравого смысла. Я-то думал, что с твоей стороны, Сальвор, я заслужил лучшее отношение. Было время, когда мы помогали друг другу в трудные минуты жизни.

— Насколько мне известно, союз рыбаков большинством голосов порешил (хотя я была против) гарантировать тебе более дешевую рабочую силу на берегу, чем ты имел прежде, Богесен. Поэтому у тебя меньше, чем у кого-либо, оснований жаловаться на союз рыбаков. Ну а если ты собираешься попрекать меня теми двумя кронами, которые ты однажды дал мне, когда я была еще ребенком, то…

— Успокойся, успокойся, стоит ли горячиться из-за пустяков. Я вовсе ни на что не жалуюсь. Во всяком случае, я не считаю себя обиженным. Это другие жалуются, это они недовольны. Но тебе так же хорошо известно, как и мне, что недовольными оказались бедняки, как раз те самые люди, ради которых я живу и о которых все эти годы считал своим долгом заботиться, как о своих собственных детях. Я всегда следил, чтобы они могли нормально существовать, скопить небольшие сбережения, жить в мире и покое, довольные и без забот. Нести на своих плечах заботы бедняков — такова моя участь. И всем нам жилось не так уж плохо. Еды и топлива было вдоволь, столько, сколько требуется в нашем маленьком рыбачьем поселке. Никогда между мною и людьми не было недоразумений или раздоров. Я каждому открывал счет в лавке, а они своим трудом платили мне за товары, которые им были нужны. У нас были общие интересы, как между работником и хозяином в хорошем доме. Я был единственным в поселке, кто заботился и думал о бедняках. И вдруг, как гром среди ясного неба, появляетесь вы со своим союзом, затеянным наперекор мне, и требуете за рыбу такие цены, которые просто немыслимы при нынешних банковских кредитах, учитывая еще то, что я из года в год терплю огромные убытки. А кому придется расплачиваться за последствия этой заварушки? Ну конечно, бедному люду на берегу и рабочим, которых вы лишили работы и кредита. Как раз тем, кому я посвятил всю свою жизнь.

— Ну что ж, значит, береговые рабочие тоже должны объединиться и потребовать повышения заработной платы, как мы требуем поднять цену на рыбу, — сказала Салка Валка. — Каждый должен добиваться своего.

— Ах, вот куда вы клоните, — сказал Йохан Богесен. — Этого, собственно, я давно ожидал. Я понимал, что вы не остановитесь на этом союзе, брюках и коротких стрижках. По мелочам судят о человеке — гласит народная мудрость. Я знал, что нам недолго ждать, большевистские идеи скоро появятся в наших краях, и ты подтвердила мои мысли. Каждый должен добиваться своего! Люди на берегу должны добиваться своего, как рыбаки. Все должны добиваться своего, организовывать и создавать союзы — и всё против меня. Но этот способ известен у нас издавна. Когда оказывается, что не все могут ловить рыбу, те, кому не повезло, начинают мутить воду. Всем вдруг приспичило командовать, и никто не хочет отнестись к делу спокойно, с умом, им подавай союз! Один союз за другим. И всё против меня. А к чему это приведет? Я, конечно, не провидец, но если обратиться ко всемирной истории, заглянуть в последние датские газеты, посмотреть, что там пишут о международном положении, то можно с уверенностью сказать, что все это кончится такими же забастовками, как в России. Большинство людей в стране погибнет от насилия, а вскоре и весь народ подохнет с голоду. Я знаю, ты неплохая девушка, Салка, но когда человек возомнит о себе больше, чем он есть на самом деле, припишет себе больше, чем ему даровано природой, и если ему еще взбредет в голову добиваться чего-то лучшего, то это часто кончается довольно плачевно.