Чарльз Диккенс - Домби и сын

— Прошу извинить, капитанъ Гильсъ, но я надѣюсь, вы, конечно, ничего особеннаго во мнѣ не замѣчаете?

— Ничего, дружище, ничего.

— Потому что, вотъ видите ли, я, какъ говорится, совсѣмъ сбился съ панталыку. Да ужъ тутъ нечего и отвиливать: похудѣлъ, такъ похудѣлъ. Кому какое дѣло? Оно и лучше, Борджесъ и компанія перемѣнили мѣрку, такъ какъ прежнее платье слишкомъ широко. Это, сказать по правдѣ, мнѣ очень пріятно, и я радъ отъ души. Видите ли, капитанъ Гильсъ, я вѣдь просто скотина, и чортъ знаетъ для чего пресмыкаюсь на этомъ свѣтѣ.

Чѣмъ больше м-ръ Тутсъ продолжалъ свои объясненія въ этомъ родѣ, тѣмъ больше капитанъ тяготился своимъ секретомъ и тѣмъ больше выпучивалъ глаза на своего гостя. Тревожимый внутреннимъ волненіемъ и желаніемъ спровадить поскорѣе м-ра Тутса, капитанъ находился въ такомъ запуіанномъ и странномъ состояніи, что его физіономія не могла бы выразить большаго разстройства, если бы даже ему пришлось разговаривать съ выходцемъ съ того свѣта.

— Но я все собираюсь сказать вамъ, капитанъ Гильсъ… Видите ли, я какъ-то поутру очутился ненарокомъ подлѣ вашего магазина… то есть, сказать правду, я шелъ къ вамъ завтракать. Ну еще завтракать я могу, a что касается до того, чтобы спать, такъ ужъ наше почтеніе, — я рѣшительно никогда не сплю. Быть бы мнѣ сторожемъ, м-ръ Гильсъ, право караулилъ бы сряду дюжину ночей, — и безъ жалованья.

— Отваливай, любезный другь, отваливай!

— И отвалю, капитанъ, ей Богу, вотъ увидите! Ну такъ, когда я проходилъ здѣсь этимъ утромъ, — было довольно рано, часъ или, около того, a можетъ быть, побольше, — и когда увидѣлъ, что дверь заперта…

— Какъ! Это ты заходилъ сюда, любезный другь?

— Совсѣмъ нѣть, капитанъ Гильсъ. Я только взглянулъ, да и пошелъ мимо, потому что капитана, думаю себѣ, должно быть, дома нѣтъ. Но тотъ господинъ сказалъ, немного погодя… вы вѣдь не держите собаки, капитанъ Гильсъ?

Капитанъ кивнулъ головой.

— Ну, да я такъ и сказалъ. Я знаю, вы не держали. Есть, капитанъ Гильсъ, собака, соединенная съ вос… впрочемъ извините, тутъ надо придержать языкъ.

Въ глазахъ капитана, неподвижно устремленныхъ на досаднаго гостя, отразились теперь два м-ра Тутса, и почтенное чело его опять оросилось крупными каплями, когда онъ вообразилъ, что Діогену можетъ придти фантазія спуститься въ маленькую гостиную для увеличенія компаніи.

— Вотъ онъ и сказалъ, — продолжалъ Тутсъ, — что слышалъ, дескать, собаку, чуть ли не передъ самыми дверьми: a я отвѣчалъ, что быть не можетъ, капитанъ не держитъ собакъ. Онъ между тѣмъ такъ и остался при своемъ, что слышалъ, дескать, собачій лай собственными ушами.

— Кто же это былъ? — спросилъ капитанъ.

— Вотъ вѣдь мнѣ и въ голову ие пришло освѣдомиться на счетъ этой матеріи, — отвѣчалъ смущенный м-ръ Тутсъ, нервозноеть котораго возросла теперь до высшей степени. — Не мнѣ, разумѣется, сказать вамъ, что могло бы изъ этого выйти, или чего не могло бы выйти. Я, право, заваленъ такими вещами, которыхъ вовсе не понимаю, и, вѣрно, есть кое что въ моемъ мозгу… право, капитанъ Гильсъ, я, должно быть, очень глупъ.

Капитанъ Куттль кивнулъ головой въ знакъ полнѣйшаго согласія.

— Но когда мы отошли отъ магазина, тотъ господинъ сказалъ, будто вамъ извѣстно, что такое м_о_ж_е_т_ъ с_л_у_ч_и_т_ь_с_я при существующихъ обстоятельствахъ; слова "можетъ случиться" онъ произнесъ съ особенной силой; и поэтому вамъ бы на всякій случай слѣдовало приготовиться… то есть, вы и приготовитесь, въ этомъ нѣтъ сомнѣнія…

— Да кто же этотъ господинъ, любезный мой другь? — повторилъ капитанъ съ нѣкоторымъ нетерпѣніемъ.

— Ну, да я право же не знаю, капитанъ Гильсъ — отвѣчалъ въ отчаяніи Тутсъ, — увѣряю васъ. Немного погодя я опять завернулъ сюда, и опять нашелъ его y дверей, Вотъ онъ и говоритъ: вы тоже, сэръ, пришли сюда? Да, я говорю. — A вы развѣ знакомы, говоритъ, съ хозяиномъ этого магазина? — Да, говорю, я имѣлъ удовольствіе пріобрѣсти его знакомство — вѣдь вы доставили мнѣ удовольствіе познакомиться съ вами, не такъ ли? — Ну, говоритъ онъ, если такъ, потрудитесь, пожалуйста, передать ему, что я вамъ сказалъ насчетъ этихъ существующихъ обстоятельствъ и насчетъ того, говоритъ, чтобъ онъ приготовился къ нимъ на всякій случай. Вы, говоритъ, попросите его завернуть на минуту въ лавку м-ра Брогли, маклера и оцѣнщика. Очень, говоритъ, нужно. Вотъ вамъ и все, что я знаю, капитанъ Гильсъ. Дѣла, должно быть, важныя, и если вы потрудитесь къ нему завернуть, я покамѣстъ посижу здѣсь, вѣдь вы, разумѣется, мигомъ воротитесь?

Капитанъ, колеблясь между опасностью скомпрометировать Флоренсу, если не идти на предложенное свиданіе, и между страхомъ оставить въ магазинѣ м-ра Тутса, подъ опасеніемъ открытія имъ завѣтной тайны, представлялъ такое зрѣлище умственной растерянности, которая не могла ускользиуть даже отъ вниманія м-ра Тутса. Замѣтивъ, однако, что его морской другъ собирается идти на свиданіе, молодой джентльментъ совершенно успокоился и не могъ удержаться отъ одобрительной улыбки.

Капитанъ между тѣмъ, выбирая изъ двухъ золъ меньшее, рѣшилъ, передъ отправленіемъ къ Брогли, запереть въ магазинѣ дверь, имѣвшую сообщеніе съ верхнею частью дома, и положить ключъ въ карманъ.

— Вы ужъ насчетъ этого извините, любезный другъ, сказалъ капитанъ, взволнованный стыдомъ и нерѣшительностью, — есть на это особый резонъ, то есть, прич-ч-чина, съ вашего позволенія.

— Помилуйте, капитанъ, для меня очень пріятно все, что вы ни дѣлаете. Будьте спокойны. Это ничего.

Капитанъ, поблагодаривъ его отъ искренняго сердца и обѣщавъ воротиться менѣе, чѣмъ черезъ пять минутъ, отправился скорымъ шагомъ къ господину, который почтилъ м-ра Тутса своимъ таинственнымъ порученіемъ. Невинный м-ръ Тутсъ, предоставленный самому себѣ, развалился на диванѣ, вовсе не думая, кто покоился здѣсь передъ нимъ, и, устремивъ глаза на потолочное окно, услаждалъ свою фантазію образомъ миссъ Домби. Время и мѣсто теперь для него не существовали.

И хорошо, что не существовали. Хотя капитанъ ходилъ не слишкомъ долго, но все же несравненно долѣе, чѣмъ предполагалъ. Онъ воротился назадъ взволнованный и блѣдный, какъ полотно, и на глазахъ его были признаки недавнихъ слезъ. Казалось, онъ утратилъ всякую способность говорить и пробылъ нѣмъ до той поры, пока не подкрѣпилъ себя рюмкой рому, добытаго изъ только что откупоренной бутылки, хранившейся на нижней полкѣ его комода. Опорожнивъ рюмку, онъ сѣлъ на стулъ и облокотился на руку съ видомъ человѣка, погруженнаго въ глубокія размышленія.

— Надѣюсь, капитанъ Гильсъ, — началъ м-ръ Тутсъ, — ничего особеннаго не случилось? Вы не получили непріятныхъ вѣстей?

— Нѣтъ, дружище, нѣть. Совсѣмъ напротивъ. Покорно благодарю.