Лопе де Вега - Новеллы

- Ну, для этого должна быть важная причина, - сказал дон Феликс и, отбросив свой презренный инструмент, подошел к юноше, взял его за подбородок и отвел от лица спутавшиеся волосы.

- Пропал я, сеньор дон Феликс! - заговорил Мендоса. - Наши злоключения достигли своего предела! Сусанна объяснилась мне в любви и хочет сегодня же ночью, когда все в доме заснут, поговорить еще подробнее со мной наедине. И я очень боюсь, как бы это не привело к моей и вашей гибели, если обо всем узнает ее отец.

- Ну и дурачок же ты! - ответил дон Феликс. - Напугал меня так, что у меня на минуту зарябило в глазах. Но сейчас, когда я успокоился, мне просто смешна твоя глупость. Конечно, лучше всего было бы тебе не уступать этой женщине и умереть. Но так как мы пленники, то еще более жестокая смерть ждет нас в том случае, если ты не сдержишь данного ей слова. Я, по крайней мере, именно из-за того, что не ответил взаимностью одной женщине, оказался теперь пленником, вдали от моего дома и моей родины, и питаю весьма слабую надежду на освобождение, если только узнают, кто я такой: поэтому я должен таиться от каждого пленного испанца, который мне встретится на пути, из страха, что он меня узнает. Вот по этой-то причине мне и приходится непрерывно трепетать за нашу жизнь. Учти, что эта женщина - еврейка и что, наверное, она вспомнит историю Иосифа Прекрасного [c31] 31 ... историю Иосифа Прекрасного... - Согласно библейскому преданию, еврейский юноша Иосиф, проданный в рабство в Египет, понравился жене своего хозяина, которая пыталась соблазнить Иосифа. Он отверг ее домогательства, за что и был обвинен ею в покушении на ее честь. , если ты вздумаешь подражать ему. Мало того, что ты сделал ужасную ошибку, позволив ей думать, что разделяешь ее желания, ты еще обострил их сейчас, когда она тебе объяснилась, тем, что подал надежду на их осуществление, - и когда она увидит, что обманулась в своих надеждах, любовь ее перейдет в ненависть и она набросится на нас обоих, как змея.

Мендоса снова заплакал, по-прежнему ничего не отвечая, и дон Феликс стал требовать объяснения этого молчания, причина которого начала казаться ему загадочной. Ведь только в культистской поэзии [c32] 32 ... в культистской поэзии... - См. комментарий к новелле "Мученик чести" (прим. 11) и статью. речь иной раз идет о слезах, для которых нет никакого видимого основания.

Уступая просьбам и, можно сказать, даже угрозам дона Феликса, Мендоса сказал:

- Я поражена, что ты до сих пор не узнаешь меня, дон Феликс! Как ты можешь желать, чтобы я выполнила обещание, данное мною этой женщине, если я - Фелисия, та самая несчастная женщина, из-за которой ты убил Леонело. После многих злоключений, постигших меня после его смерти, я поступила на службу к известному тебе солдату и последовала за ним в Италию, а оттуда во Фландрию, где и перешла от него к тебе, когда он отправился в герцогство Клевское.

Некоторое время дон Феликс, пораженный, стоял молча, не в силах вымолвить ни слова, а потом сказал:

- Пусть не удивляет тебя то, что я тебя не узнал, Фелисия; ибо, хоть я и бывал в твоем доме, я почти не видел твоего лица: так мало я всматриваюсь в лица возлюбленных моих приятелей.

О, слова, достойные быть высеченными на мраморе золотыми буквами, дабы скотское невежество некоторых людей уразумело, как неотделима от дружбы честь, от благородной крови - выполнение долга! Ибо есть люди, которым их пустота не позволяет отличить честные поступки от подлых и похоть - от истинной любви, вследствие чего происходит столько раздоров, а иной раз проливается немало крови. Сдается мне, что вашей милости не по вкусу подобные проповеди и вы желаете узнать, как же придумали поступить дон Феликс и Фелисия, дабы избежать неприятностей, угрожавших им.

После долгого обсуждения они порешили, что, когда настанет час любовного свидания, дон Феликс поднимет ложную тревогу, будто по чьей-то небрежности вспыхнул пожар где-нибудь в отдаленной части дома. В возникшем переполохе трудно будет думать о выполнении подобных обещаний и придется отложить свидание, а дальше надобно будет изобрести что-нибудь другое. Так они и сделали. Не успела Сусанна заключить Фелисию в свои объятия, как дон Феликс, поджегший находившийся на задворках сарай, принялся громко кричать о том, что начался пожар. Сусанна покинула объятия Фелисии и, высунувшись в окно, принялась сзывать на помощь слуг. В этом, впрочем, не было необходимости, так как не только обитатели того дома, где они жили, уже всполошились, но и все соседи успели проснуться и сбежаться, стараясь помочь беде.

Но если пламя пожара и было вскоре погашено, то пламя любви от всего случившегося еще сильнее разгорелось в груди грешной еврейки. Она продолжала искать случая встретиться с Мендосой наедине, между тем как тот столь же старательно его избегал. Так прошло три или четыре дня - срок, который любви не так-то легко выдержать, после чего приехал Давид, отец ее, и все сразу притихло, даже любовные желания Сусанны. Но известно, что судьба, если уж она начала преследовать человека, становится назойливее мухи, которая липнет именно там, откуда сильнее всего ее гонят. Припомните, что сказал о ней Овидий [c33] 33 ...сказал о ней Овидий... - Лопе де Вега цитирует далее "Tristia", песнь VIII, ст. 15-16. :

Случилось однажды, что, когда дон Феликс возвращался вместе с Давидом, своим хозяином, с базара, им повстречался какой-то грубый, заносчивый и бесстыдный мавр, притязавший на высокий чин и звание в их подлой и лживой секте, как об этом свидетельствовал зеленый тюрбан на его голове. О" презрительно приказал Давиду отнести к нему домой большую корзину купленных им фиников. Тот нерешительно посмотрел на дона Феликса, и пленник, забыв, что ему надлежит притворяться немощным, легко поднял корзину и поставил себе на плечо. Ахмет Абенис - так звали мавра - пнул его ногой и, толкнув с силой корзину, свалил ее на землю, несколько повредив ее при этом, ибо она была сплетена из нежных пальмовых ветвей. Обозлившись от этого еще больше, он закричал:

- Христианин, взвали корзину на этого еврея!

- Эфенди, - ответил дон Феликс (на тамошнем языке это слово значит "господин", или "хозяин", или "повелитель"), - позвольте мне отнести корзину туда, куда вы прикажете, потому что Давид стар и слаб здоровьем.

- Собака христианин! - вскричал Ахмет. - Клянусь Магометом, я тебе выбью зубы, а его уложу на месте!

- Успокойтесь, эфенди, - ответил снова дон Феликс.

Заметьте, ваша милость, что я повторяю этот титул второй раз не потому, чтобы мне нравилось говорить по-арабски, а просто потому, что трудно избежать в данном случае этих слов, ибо я стремлюсь к правдивому воспроизведению действительности, как и полагается хорошему рассказчику.