Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 1

— Браво, толстякъ, браво! забасилъ голосъ изъ толпы. Еще, верзила, еще! закричалъ другой голосъ. Какъ бы хорошо было заставить этого чучелу поплясать на канатѣ! подхватилъ какой-то острякъ, къ величайшей досадѣ мистера Осборна.

— Перестань, Джозефъ, ради Бога! вскричалъ Осборнъ. Вставай, и пойдемъ домой.

Молодыя дѣвицы поднялись съ своихъ мѣстъ.

— Погодите… еще минутку, ду-ду-шенька, душка, раздуханчикъ! заревѣлъ во все горло мистеръ Джозефъ, ухватившись за талію Ребекки.

Миссъ Шарпъ отскочила, но не могла освободить своей руки. Оглушительный хохотъ раздался по всей залѣ. Джозефъ продолжалъ пить, объясняться въ любви и кричать; наконецъ, къ довершенію дивертиссемента, заморгавъ неистово глазами, и еще неистовѣе размахивая стаканомъ пунша, онъ началъ приглашать почтеннѣйшую публику принять участіе въ его угощеніи.

Уже мистеръ Осборнъ собирался дать толчокъ какому-то джентльмену въ огромныхъ ботфортахъ, принявшему обязательное приглашеніе мистера Джозефа, уже суматоха, гвалтъ и ссора становились неизбѣжными, какъ вдругъ, въ эту критическую минуту, явился капитанъ Доббинъ, окончившій свою уединенную прогулку въ саду воксала.

— Прочь, глупцы! закричалъ капитанъ, раздвигая во всѣ стороны праздную толпу, которая мгновенно разступилась передъ его марсовскимъ видомъ.

Взбѣшонный и встревоженный, мистеръ Доббинъ свободно вошолъ въ ложу.

— О, Боже мой! Гдѣ ты пропадалъ, Доббинъ? вскричалъ Осборнъ, выхватывая бѣлую кашмировую шаль изъ рукъ своего друга, и закутывая Амелію.

— Останься здѣсь съ Джозефомъ, пока я отведу дѣвицъ въ карету.

При этомъ Джозъ поднялся съ своего мѣста, обнаруживая рѣшительное намѣреніе сопутствовать дамамъ; но мощная рука мистера Осборна оттолкнула его назадъ, и онъ повалился на свой стулъ. Немедленно молодыя дѣвушки вышли изъ ложи, напутствуемыя нѣжными вздохами, привѣтствіями и воздушными поцалуями индійского набоба.

Оставшись одинъ съ капитаномъ, Джозъ залился горькими слезами и повѣрилъ ему тайну своего сердца. Онъ обожалъ миссъ Ребекку, и не мотъ жить безъ нея. Онъ растерзалъ своимъ поведеніемъ благородное сердце этой дѣвицы, и завтра поутру долженъ съ ней вѣнчаться въ Ганновер-Скверѣ, причемъ онъ убѣдительно просилъ капитана быть свидѣтелемъ этого торжественного обряда. Воспользовавшись этимъ обстоятельствомъ, капитанъ уговорилъ разнѣженного юношу выбраться поскорѣе изъ воксала, такъ-какъ нужно было имъ обоимъ немедленно приняться за приготовленія къ свадьбѣ. Онъ посадилъ его въ наемную карету, и расторопный извозчикъ, вѣрный данной инструкціи, благополучно доставилъ мистера Джозефа въ его квартиру.

Джорджъ Осборнъ между-тѣмъ проводилъ молодыхъ дѣвицъ домой, и когда дверь за ними затворилась на Россель-Скверѣ, онъ захохоталъ такимъ образомъ, что привелъ въ изумленіе полицейскихъ стражей. Амелія взглянула на свою подругу очень грустно, когда онѣ всходили наверхъ, поцаловала ее, и, не сказавъ ни слова, отправилась въ свою спальню.

— Завтра, наконецъ, онъ сдѣлаетъ предложеніе, думала Ребекка, да и какъ же иначе? Онъ четыре раза назвалъ меня душенькой, и пожималъ мою руку въ присутствіи Амеліи. Завтра непремѣнно сдѣлаетъ предложеніе.

Точно также, съ своей стороны, думала и миссъ Амелія Седли, для которой теперь уже не было тайнъ въ сердцѣ ея брата. Она думала тоже, какое будетъ на ней платье въ качествѣ невѣстиной подруги, и какіе подарки сдѣлаетъ она своей будущей сестрицѣ, и какую роль сама она будетъ играть на свадебномъ балѣ, и прочая, и прочая.

О, невинныя созданія! Какъ мало вы понимаете чудодѣйственный эффектъ пуншевыхъ стакановъ съ лимонадомъ, коньякомъ и мускатными орѣхами! Что значитъ араковый пуншъ въ желудкѣ въ сравненіи съ кошачьею тоскою, которую испытываешь въ головѣ на другой день? Утверждаю, какъ знатокъ, въ совершенствѣ понимающій сущность дѣла, что нѣтъ и не можетъ быть на свѣтѣ головной боли мучительнѣе той, которая непосредственно слѣдуетъ за воксальнымъ пуншомъ. По истеченіи слишкомъ двадцати лѣтъ, у меня еще въ свѣжей памяти роковыя послѣдствія отъ двухъ стакановъ крѣпкого вина, — только отъ двухъ, увѣряю васъ; а мистеръ Джозефъ Седли проглотилъ цѣлую порцію арака.

Поутру, на другой день, когда миссъ Ребекка въ простотѣ сердечной воображала, что наступилъ для нея разсвѣтъ безконечныхъ наслажденій, мистеръ Джозефъ Седли стоналъ и терзался въ ужасныхъ пыткахъ, неизобразимыхъ никакимъ перомъ. Содовая вода еще не была изобрѣтена въ ту пору, и шотландское пиво, — кто этому повѣритъ? было единственнымъ напиткомъ, которымъ несчастные джентльмены тушили свой внутренній огонь послѣ вечернихъ попоекъ. Бутылка этого снадобья, въ половину опорожненная, стояла на кругломъ столикѣ передъ постели горемычного страдальца, когда мистеръ Джорджъ Осборнъ, послѣ утреннихъ занятій, пришолъ въ его квартиру. Честный Доббинъ былъ уже здѣсь почти съ разсвѣта, и радушно предлагалъ дружескія услуги индйіскому набобу. Молодые офицеры переглянулись между собой и промѣнялись многозначительными улыбками, обличавшими ихъ тайныя думы. Даже слуга мистера Седли, джентльменъ чрезвычайно важный и степенный, какъ могильщикъ, едва могъ сообщить спокойный видъ своей физіономіи, когда онъ смотрѣлъ во всѣ глаза на своего несчастного господина.

— Мистеръ Седли былъ ужасно неспокоенъ вчера вечеромъ, шепнулъ онъ на-ухо мистеру Осборну, когда тотъ взбирался наверхъ, Ему все хотѣлось драться съ извозчикомъ. Капитанъ принужденъ былъ тащить его на рукахъ, какъ маленького ребенка.

Сардоническая улыбка проскользнула по губамъ мистера Бруша, когда онъ сообщалъ этотъ рапортъ; но въ ту же минуту черты его опять приняли глубокомысленное выраженіе, и при входѣ въ спальню своего господина, онъ спокойно доложилъ р мистерѣ Осборнѣ.

— Ну, Седли, какъ твое здоровье, любезный? спросилъ Осборнъ, бросая проницательный взглядъ на мистера Джоя. Цѣлы ли твой кости? Ты вѣдь, говорятъ, дрался какъ тигръ. Внизу вонъ стоитъ извозчикъ съ подбитымъ глазомъ и подвязанною головой; онъ хочетъ подать на тебя жалобу.

— За что? проговорилъ слабымъ голосомъ мистеръ Седли.

— Ты вчера размозжилъ ему голову, и хотѣлъ, говорятъ, просто растерзать его. Признаюсь, мой другъ, ты просто ужасенъ, когда выходишь изъ себя. Полицейскій сторожъ мнѣ расказывалъ, что ему въ жизнь не приходилось видѣть такого запала. Спроси вотъ у Доббина.

— Да, вы были очень неспокойны, сказалъ честный капитанъ, не легко было угомонить васъ, мистеръ Седли.

— А видѣлъ ли ты, Доббингь, этого красного господина въ кургузомъ фракѣ, что сцѣпился съ нимъ въ воксалѣ? Это было просто изъ рукъ вонъ; Джой началъ колотить его какъ мартышку; какъ завизжали въ эту пору женщины, Боже мой! Имъ казалось, что онъ просто задушитъ свою жертву. Признаюсь, я и самъ ужасно испугался. Вы, фрачники, думалъ я, народъ чрезвычайно смирный; но ты разъувѣрилъ меня, Джой.