Мигель Астуриас - Глаза погребённых

— Но мы идем только до этой пещеры? — прервала его Малена, которую этот бесконечный лабиринт начал приводить в отчаяние.

— Да, да… — подтвердил Дуэнде. — Так вот оттуда начинается большое подземелье, выдолбленное змеей лавы. Когда она отправилась к морю утолять жажду, то оставила свою чернокаменную шкуру. Поэтомуто и выходит это подземелье по ту сторону гор — прямо на побережье — и мы уже были бы в Пещере Жизни, но сама земля здесь преграждает доступ под этот гигантский свод над пустынным залом, столь, обширным, что почти не видно Арки каменных кактусов — трона, что находится посредине, трона из зеленого камня, с сиденьями для девяти королей [57] 57. …для девяти королей… — Имеются в виду владыки сфер преисподней, которых, по представлениям майя, было именно девять. и…

Он не успел даже крикнуть Малене, чтобы та поспешила. Потерял голос, даже дышать не мог. Бежать — единственное, что им оставалось! До смерти перепуганная Малена решила, что их обнаружили и преследуют… Хотя тогда Дуэнде немедля погасил бы факел, а не защищал его от встречного потока воздуха.

Что же это? Лавина?.. Подземная лавина?.. Грязевые потоки?.. Лава… Песок… Их засыплет?.. Ах, если бы можно было спросить Кайэтано! Их засыплет сейчас? Ах, если бы можно было спросить его! Что мог увидеть Кайэтано?.. Что он увидел?.. Что услышал?.. Какая опасность им грозила?..

Ничего он не видел и не слышал, но бежал от чего-то страшного, как сама смерть. Лавина мрака наваливалась на них. Последние лучины окоте догорали в его руках. В карманах не оставалось больше ни одной. А впереди еще ожидало самое опасное: им предстояло пройти по скалистому краю обрыва в две куадры длиной, по которому страшно было идти даже при свете. Скала и обрыв… Скала и обрыв… Все спасение в том, чтобы успеть пройти раньше, чем погаснет огонь. Его пальцы, преследуемые жаром плачущего смолой дерева, затем — огненными язычками, затем — огнем, отступали… Как же удержать в руках догорающую лучину окоте, которая становится все меньше и меньше? Скорее, еще скорее! Он будет держать факел высоко над головой, будет держать до тех пор, пока сможет. Может быть, они еще успеют… Скорее, еще скорей! Однако теперь в обожженных ногтях тлел уже не светильник, а раскаленные угольки. Огненная пыль. Но вот переход — скала и обрыв. В последнем мерцании огня Малена увидела этот, по сути, воздушный мост, и не могла сдержать крик ужаса — она забыла, что здесь опасно шуметь…

Она кричала, кричала, кричала…

— Сюда… сюда… — повторял Кайэтано, ведя ее за руку. Сам он уже утонул во мраке, и ноги его ступали сами по себе.

— Сюда… сюда…

Дуэнде знал этот опасный узкий переход на память, но сейчас продвигался неверными шагами. Каждый ложный шаг мог оказаться последним, к тому же полузамерзший, ослепший от темноты старик держал в своей руке руку другого человеческого существа. Все зависело от того, насколько удастся прижаться к скалам, ближе к скалам, вплотную к скалам… И двигаться осторожными, скользящими шажками. В этом — спасение! Только бы не сорваться в пропасть… Скоро они будут вне опасности — в Пещере Жизни… Почему он захватил так мало окоте?..

— Я вижу… вижу… — подбадривал ее Кайэтано, крепко держа за руку.

Он даже уверял ее, что может видеть в темноте и слышать в тишине, хотя ничего не видел и ничего не слышал, кроме шороха — это они сами задевали за изломы камня, — и чем злее их рвали камни, тем больше и больше крепли их надежды. Рассыпается песок и галька. Под слепыми шагами, затерявшимися в темноте… Ноги Кайэтано движутся сами по себе, ноги Малены движутся сами по себе… Малена не жаловалась. Жаловалось ее тело, безмерно усталое, измученное.

— Осталось куадры [58] 58. Куадра — мера длины, около 100 метров. полторы… — голос Кайэтано слышался издалека, как эхо… — ту… да… куа… дры… пол… то… ры… — Неужели это говорит тот самый человек, который крепко держит ее за руку? — Я вижу… я вижу… — повторяет он снова. — Сюда… сюда…

Не дойдет… она не дойдет…

— Я вижу… я вижу…

Полное молчание. Полный мрак. Ничего она не видит и ничего не слышит, кроме рассс… рассс… расce…чесывания плеч и спин о скалистые изломы. Медленно движутся их ноги, шагающие сами по себе…

Не дойдет… она не дойдет…

Расссс… рассс… рассс… (не дойдет… не дойдет…) рассс…ыпается песок под ногами, галька скатывается вслед…

Не дойдет… она не дойдет… подворачиваются ноги.

— Сюда… сюда…

Подгибаются колени… она чувствует, как с каждым шагом подгибаются ноги, а может быть, лучше упасть на колени и дальше добираться ползком?..

— Сюда… сюда…

Она поползет на коленях, сколько сможет, а потом…

— Я вижу… я вижу… сюда… сюда…

Пусть ее тащат, будто груз. Даже если она потеряет сознание, даже если умрет, только бы не опоздать на встречу…

— Сюда… сю…

Оборвался голос проводника, и в ту же секунду он выпустил ее руку. Малена упала бы, если бы не подхватили ее две руки, огромные, жесткие, ледяные и волосатые, как крылья вампира, и в ее ушах не раздались два слова:

— А-л-ы-е к-а-м-е-ли- и !

Голос Хуана Пабло.

Зажмурив глаза и едва переводя дыхание, Малена что-то бессвязно забормотала. Что это, где она, не сон ли это, не исчезнут ли в вечном мраке эти крепко держащие ее в объятиях мужские руки — вздрагивающие и нежные, молчаливые и красноречивые?!

Да и нужны ли слова — ведь оба они живы, воскресли и встретились под землей; теперь можно так много поведать друг другу, сливая в одно и дыхание, и слезы, и движения — еле уловимые, невидимые…

Боль, пронзительная, острая, охватила все ее тело — болели ноги, болели плечи, болела спина, расцарапана кожа, изорвано платье; такой добралась Малена до Пещеры Жизни, где Хуан Пабло встретил ее распростертыми объятиями и паролем провалившегося заговора, а для нее этот пароль прозвучал призывом к воскрешению.

Держась за руку невидимого спутника, которого она слышала и ощущала рядом с собой, Малена в беспросветной тьме добрела до Арки каменных кактусов — этого трона королей в пещере. Здесь они с Хуаном Пабло решили дождаться зари — того момента, когда утренний свет облечет в плоть и кровь их туманные, растворившиеся во мраке силуэты.

— Аи!.. — воскликнула Малена, высвобождаясь из объятий. — А где же Кайэтано Дуэнде?

Внезапно она вспомнила про Кайэтано Дуэнде и безмерно огорчилась, что забыла о нем; хотела даже пойти искать его, но тут, в подземной тьме, можно было только звать его. Но Хуан Пабло успокоил ее: великий знаток подземелий, конечно, жив и здоров, он исчез потому, что знал — ее здесь ждут.

Кайэтано отпустил ее руку и тут же исчез — побежал наверх, чтобы наблюдать за ближайшим к лагерю дорожников входом в пещеры — именно этот вход случайно открыл Мондрагон, когда какое-то животное пересекло путь его джипу.