Пэлем Вудхауз - Том 12. Лорд Дройтвич и другие

Когда течение мыслей подвело его к проблеме, заглянуть ли на угол, в «Кружку и гусеницу», дверь этого заведения открылась, и оттуда вышел человек.

Он был массивен, приятен с виду и обвешан пакетами. При виде него Мич бросился к бритве и принялся ее точить. Послышался свист, и вошел сам хозяин, мистер Антони.

— Привет, Мич, — сказал он. — Вот и я.

— Очень рад, сэр, — отозвался учтивый парикмахер.

— Бритву точите?

— Да, сэр.

— Точите, Мич, точите.

Тони сложил пакеты на столик у дверей с надписью «Женский зал». Для человека, перенесшего удар, он выглядел слишком хорошо. И неудивительно; еще никогда он не был так счастлив.

Неплохо быть лордом, иметь земли и большой дом на Арлингтон-стрит. Но еще лучше, как оказалось, владеть салоном, в котором служит Полли. Двух недель вполне достаточно, чтобы убедиться, что ты наконец полюбил. К этому дню сознание Тони наглухо заполнил образ той, кого называют Прекрасной дамой. Он видел Полли каждый день, много с ней беседовал и дошел до того состояния, когда все остальное стало почти нереальным. Джордж Кристофер Мич удивился бы, узнав, что для хозяина он — расплывчатый призрак.

Как ни странно, Полли не походила на юношескую мечту бывшего пэра. Мечта эта, почерпнутая из пантомимы, была достаточно величавой. Однако, увидев Полли, новый хозяин салона понял, что пришел к концу пути. Ему нравились ее хрупкость, и острота ее ума, и смуглое сияние личика, и блеск в глазах, который неизменно предварял чудеснейшую улыбку. Словом, таких — одна на миллион. На два. Нет, на три.

Освободившись от пакетов, Тони, от полноты чувств, заговорил с Мичем. Призрак или не призрак, а побеседовать можно.

— Как тут дела? — спросил он.

— Все хорошо, сэр. Тихо, спокойно. Подстриг одного джентльмена.

— Прекрасно.

— Не хотел ни шампуня, ни лосьона.

— Ай-яй-яй!

Мич улыбнулся отеческой улыбкой.

— Не огорчайтесь, сэр. Я знаю по опыту, что в субботу клиенты приходят под вечер.

— Под вечер?

— Да, сэр. К слову сказать, недавно вас спрашивал мистер Чок-Маршалл.

— Вот как? Значит, они в городе. Просил что-нибудь передать?

— Да, сэр. Что он еще вернется.

— Это хорошо. А теперь повесьте-ка снаружи «Закрыто». Мич не пошатнулся, но был к этому близок.

— Вы закрываете салон, сэр? — едва проговорил он.

— Да.

— В час? В субботу?

Тони разворачивал свертки. В них оказались сандвичи, два бокала и украшенная золотой фольгой бутылка того мрачного вида, который бывает у шампанского, если его купишь в кабачке.

— Наверное, очень плохое, — заметил он. — Но что поделаешь?

— Э-э, сэр, — сказал вежливый Мич.

— Или, другими словами, — продолжил Тони, — что тут попишешь?

— М-дэ, сэр, — отвечал на всякий случай растерянный Мич. Тони развернул свои доводы:

— Я молод, Мич. Солнце сияет. Я пригласил закусить даму. Значит, меня нельзя отвлекать. Значит, надо закрыть салон. Что нам богатство, Мич, за которым так гонятся? Важно ли, что мы пожертвуем какими-то стрижками?

— В субботу, сэр, обычно бреются.

— Что ж, каким-то бритьем. Кровь моя кипит, Мич, я собираюсь пировать, даже если все дело лопнет.

Мич вздохнул.

— Как вам угодно, сэр. Вы хозяин.

— Вот именно.

— Простите, сэр, есть у вас хозяйское чутье?

— Как не быть!

— Еще раз простите, сэр, вы человек загадочный. Мистер Чок-Маршалл — истинный джентльмен, а он говорит так, как будто давно вас знает.

— Он и знает.

— Вот видите! — победно воскликнул Мич. — Да, сэр, вы очень загадочный.

Тони потрепал его по плечу.

— Нет, я очень обычный. Но не будем говорить обо мне. Поговорим лучше о мисс Браун. Где она?

— В женском зале, сэр. Делает маникюр.

— Да? Надеюсь, она скоро кончит. А то шампанское перегреется.

— Пойти спросить, сэр?

— Нет, не надо. Идите домой, к деткам.

— Я не женат, сэр.

— Не женаты?

— Да, сэр. Но скоро женюсь. Мы помолвлены восемь с половиной лет.

Тони посмотрел на своего помощника с искренним интересом. Новая жизнь была хороша и тем, что свела его с такими людьми. Он все время узнавал о Миче что-то новое. Скажем, вчера выяснилось, что тот играет на саксофоне. Казалось бы, на чем, на чем…

— Да, — заметил он. — Марафон, а не помолвка.

— Нельзя жениться очертя голову, сэр.

— Вот уж не согласен! — радостно сказал Тони. — Можно и нужно.

Терпеливая улыбка осветила лицо Мича.

— Я тоже так думал, сэр. Когда был помолвлен в первый раз. Тони заинтересовался.

— Вот как? Значит, был первый раз?

— Да, сэр. — Мич любил рассказывать свою повесть, если слушали с сочувствием. — Но она меня обманула. Сбежала с почтальоном.

— Быть не может!

— Может, сэр. Отпраздновала день рождения, а потом…

— Какой ужас! Да, бывают на свете легкомысленные, корыстные женщины.

— Не все они такие, сэр, — сказал рыцарственный Мич.

— О, как вы правы!

— Моя невеста в жизни бы так не сделала.

— Вы уверены?

— Совершенно, сэр.

Они помолчали. Тони поиграл мылом для бритья.

— Кстати, Мич, — сказал он, — как вы предлагали руку и сердце?

— Ну, сэр…

— Нет, серьезно. Мне очень нужно знать! Как это вообще делают?

— Понимаете, сэр, по вдохновению.

— По вдохновению?

— Да, сэр. Как-то так, приходит в голову… К примеру, с первой барышней мы сидели на кладбище, и я ее спросил, не хочет ли она, чтобы на ее могиле была моя фамилия.

— Ей понравилось?

— Очень, сэр.

— Но вы на этом не остановились?

— Нет, сэр.

— Так-так… А во второй раз?

За очками Мича что-то мелькнуло. Он явно вспоминал давние, счастливые дни.

— Пошли мы в кино…

— При чем тут кино?

— Фильмы, сэр, очень чувствительные. Рональд Колмен, [70] Рональд Колмен (1891–1958) — англо-американский актер, исполнял роли романтических героев-любовников, чаще всего, аристократического происхождения. Обладатель «Оскара» (1947). Как раз в то время, когда Вудхауз писал «На вашем месте» был (как и сам Вудхауз) вице-президентом Голливудского крикетного клуба. сэр, это вам не фунт изюма. После сеанса я просто обнял ее и поцеловал.

— Она обрадовалась?

— По всей вероятности, сэр.

Тони посмотрел на Мича с восхищением.

— Чего же вы восемь лет тянете? Поразительно!

— Она не жалуется, сэр. А вы не собирались жениться? Этот бесхитростный вопрос подействовал на Тони так, словно ему ударили шлангом по переносице.

— Черт! — воскликнул он.

За две волшебные недели Тони и не вспомнил о Вайолет, разве что мельком, мимоходом. Ему казалось, что она давно в прошлом. Но кто сказал, что помолвка расторгнута? Он так считает — а она? Очень может быть, обходит магазины, покупает приданое…

Сейчас, здесь, он не мог понять, почему оказался таким кретином среди этих роз. Ну, хорошо, он там был, и она была, но что из этого следует? При чем тут поцелуи? И вдруг…