Грэм Грин - Наемный убийца

Мистер Дейвис почувствовал тревогу. Шагал он медленно, ручку двери повернул мягко, словно боялся, что кто-то поджидает его внутри. Но комната была совершенно пуста. Открылась внутренняя дверь, и молодая пышноволосая женщина в огромных роговых очках сказала:

— Вилли, — но, увидев его спутника, тут же поправилась: — Сэр Маркус хочет видеть вас, мистер Дейвис.

— Хорошо, мисс Коннетт. Поищите, пожалуйста, железнодорожный справочник.

— Вы что, уезжаете? Прямо сейчас?

Мистер Дейвис помедлил.

— Посмотрите, какие поезда идут на Лондон... после ленча.

— Хорошо, мистер Дейвис.

Она ушла, и они остались вдвоем. Мистера Дейвиса знобило, и он включил электрокамин. Человек в противогазе заговорил, и снова этот приглушенный грубый голос неприятно отозвался в памяти мистера Дейвиса:

— Вы чего-то боитесь?

— Да тут в городе бродит один сумасшедший, — сказал мистер Дейвис.

Он пугался каждого звука в коридоре, шагов, звонка: сказав «после ленча», он проявил несвойственную ему смелость — ему хотелось сразу же, немедленно, убраться из Ноттвича. Он вздрогнул от скрипа красильной клети, которую спускали по стене со стороны двора. Он бесшумно подошел к двери и запер ее. Эта его собственная, давно привычная, запертая на замок комната с рабочим столом, вращающимся креслом, буфетом, где он держал два стакана и бутылку сладкого портвейна, книжным шкафом, в котором стояло несколько книг по металлургии, альманах «Уитейкерс», том справочника «Кто есть кто», книга с завлекательным названием «Китайская наложница» — все это вызывало у него гораздо большее чувство надежности, чем полисмен в вестибюле. Никогда еще, пожалуй, он так, как теперь, не ощущал покоя и уюта своей маленькой комнаты. Он словно видел ее впервые. От скрипа канатов, державших красильную клеть, он снова вздрогнул. Он закрыл окно с двойными рамами и раздраженно сказал:

— Сэр Маркус может подождать.

— А кто такой сэр Маркус?

— Мой босс.

Он с беспокойством подумал о том, что дверь секретарши открыта, а через нее ведь тоже могут войти. Он уже никуда не торопился и жаждал общения.

— Вы же никуда не спешите? — сказал он. — Снимите эту штуковину — в ней, должно быть, душно — и выпейте стаканчик портвейна.

По пути к буфету он притворил внутреннюю дверь и повернул ключ. Доставая портвейн и стаканы, он с облегчением вздохнул.

— Теперь, когда мы действительно одни, я могу рассказать вам о своей икоте. — Он налил стаканы до краев, но рука его дрожала, и вино пролилось. — Всякий раз тут же после еды...

— Деньги, — услышал он приглушенный голос.

— Честное слово, — воскликнул мистер Дейвис, — вы довольно нахальны. Мне вы можете доверять. Я Дейвис. — Он подошел к столу, отомкнул ящик и вытащил две пятифунтовые бумажки. — Имейте в виду, — сказал он. — Я потребую квитанцию от вашего казначея.

Человек убрал деньги, но руку из кармана не вынул.

— Эти тоже фальшивые? — спросил он.

Вся сцена, как живая, встала перед глазами мистера Дейвиса: «Лайэнс Корнер-хаус», коктейль «Альпийское сияние», убийца, сидящий напротив него. Он все хотел тогда рассказать ему о старухе, которую прикончил. Мистер Дейвис громко крикнул. Он ничего не хотел сказать, он не звал на помощь, он просто крикнул, как кричит больной, когда его режут под местным наркозом. Он рывком бросился к внутренней двери и начал изо всей силы рвать ручку. Он бился и дергался, точно солдат, повисший на колючей проволоке между траншеями.

— Отойди оттуда, — сказал Рейвен. — Ты же запер дверь.

Мистер Дейвис вернулся к столу. Ноги отказали ему, и он опустился на пол рядом с мусорной корзиной.

— Меня тошнит, — сказал он. — Вы же не убьете человека, которому так плохо.

Эта мысль и в самом деле вселила в него надежду, он убедительно рыгнул.

— Я пока не собираюсь тебя убивать, — сказал Рейвен. — И возможно, вообще не убью, если ты будешь вести себя спокойно и делать то, что я скажу. Этот сэр Маркус — твой босс?

— Послушайте, он же дряхлый старик, — мистер Дейвис пытался протестовать, потом заплакал — сидел на полу у мусорной корзины и заливался слезами.

— Он хочет видеть тебя, — сказал Рейвен. — Мы пойдем к нему вместе. Я столько времени потратил, чтобы найти вас. Слишком уж все гладко получилось, даже не верится. Встань. Встань! — в бешенстве повторил он безвольной обмякшей фигуре на полу. — И помни: только пикнешь — и я сделаю из тебя решето.

Мистер Дейвис шел впереди. В коридоре появилась мисс Коннетт с листком бумаги в руках.

— Я списала поезда, мистер Дейвис, — сказала она. — Самый удобный в пятнадцать ноль пять. Есть еще в четырнадцать ноль ноль, но он идет так медленно, что на нем вы выиграли бы всего минут десять. После этого перед вечерним поездом есть всего один, в семнадцать десять.

— Оставьте список у меня на столе, — сказал мистер Дейвис.

Он в нерешительности потоптался перед ней, точно хотел сказать, если бы только посмел, последнее «прости» тысяче дорогих для него вещей — этому богатству, комфорту, власти. Он даже, задержавшись на секунду («Да, оставьте список у меня на столе, Мей»), хотел, должно быть, сказать ей что-нибудь особенно нежное. Рейвен стоял сзади, чуть ли не касаясь его и держа руку в кармане. Дейвис выглядел настолько плохо, что мисс Коннетт не могла не спросить:

— Вы хорошо себя чувствуете, мистер Дейвис?

— Нормально, — ответил он.

Как путешественник, отправляющийся в неизведанную страну, он испытывал потребность оставить напоследок какую-нибудь записку, что-нибудь вроде «Я пошел на север».

— Мы идем к сэру Маркусу, Мей, — сказал он.

— Он давно ждет вас, — сказала мисс Коннетт. Послышался телефонный звонок. — Не удивлюсь, если это он.

Она зацокала каблуками по коридору в сторону приемной, а мистер Дейвис снова ощутил на локте бесцеремонную руку своего провожатого, которая подталкивала его вперед, к лифту. Они поднялись этажом выше; выходя из лифта, мистер Дейвис опять рыгнул. Ему хотелось броситься на пол — пусть стреляет в спину. Сверкающий чистотой коридор, который вел к кабинету сэра Маркуса, показался ему бесконечным, как бегущему из последних сил атлету кажется бесконечной гаревая дорожка стадиона.

Сэр Маркус сидел в своем кресле на колесиках, держа на коленях что-то вроде столика или подноса. С ним был его слуга. Сэр Маркус сидел спиной к двери, но слуга не мог скрыть своего удивления при виде изнемогающего мистера Дейвиса в сопровождении студента-медика в противогазе.

— Это Дейвис? — прошептал сэр Маркус. Он разломил сухое печенье и отхлебнул горячего молока. Он набирался сил перед очередным днем.

Слуга все с тем же удивлением смотрел, как мистер Дейвис, еле передвигая ноги, ступает по стерильно чистому линолеуму: похоже было, что ему нужна помощь, иначе он вот-вот грохнется на пол.