Торнтон Уайлдер - К небу мой путь

— Ты что, всерьез?

— Когда ты впервые почувствовал, что с тобой не все в порядке?

— Я не помню. Сегодня. Нет, вчера…

— Ты завтракал?

— Нет.

— Ладно, лежи. Лежи, говорю! Я сбегаю в больницу за лекарством. Я скажу Куини, чтобы принесла тебе завтрак. Ешь побольше, ешь сколько сможешь. Это лекарство нельзя принимать на пустой желудок.

— Все-таки, я думаю, это не болезнь, а простая усталость.

— Что ты в этом понимаешь! Я ведь не зря трачу в больнице свои лучшие годы. Я хочу тебе помочь, а ты вопишь, что все в порядке. Ты же заболел!

Луи вскочил и побежал вниз, к телефону. Он был весьма возбужден и тут же принялся звонить во все концы. Первым делом он обзвонил своих приятелей, Херба, Морри, Бэта, и поделился с ними своим планом. После этого он помчался в больницу. В три часа несколько врачей в белых халатах поднялись по ступеням пансиона Куини, прошли в комнату, где лежал Браш, и долго о чем-то разговаривали между собой над постелью больного, перемежая немецкую речь латинскими выражениями. На стену тут же была водружена огромная диаграмма с температурой больного. Слюну и мочу немедленно подвергли анализу. В три тридцать больной, исполненный страха и благоговения перед столь внушительным консилиумом, сидел в кровати и уплетал бифштекс с картофельным пюре. Время от времени ему приказывали покрепче зажать нос и сделать глоток некоего снадобья из стоявшей рядом вместительной посудины.

— Я доставил вам столько хлопот, ребята, — сказал Браш, благодарно улыбаясь.

Он поймал взгляд Куини, которая с тревогой заглядывала в комнату, и постарался ее успокоить:

— Все в порядке, Куини. Мне уже лучше.

— А теперь зажми покрепче нос и глотни еще разок! — скомандовал Луи. — Доктор Шникеншнауцер из Берлина сказал, что надо пить медленно. А один врач из Вены советовал пить быстрее. Как ты считаешь?

— Мне все равно.

— А теперь полежи минутку, и уж потом прикончим эту банку совсем.

— Наверное, я буду сильно потеть?

— Потеть? Детка, у тебя будут потеть даже ногти! Ты у нас будешь парить, как озеро на рассвете!

— Это хорошо. Это очень кстати: мне кажется, я полон какой-то отравы. В жизни никогда не болел, но вот уже месяц я чувствую себя не очень хорошо. Не волнуйся, Куини, мне гораздо лучше.

— Я вижу, мистер Браш. Я уверена, они вас поставят на ноги.

Врачи запретили Куини входить, но она все-таки бочком проскользнула в комнату. Она тихонько подкралась к банке с лекарством и понюхала содержимое. Вдруг она обернулась и с возмущением закричала:

— Ах вы негодники! Как вам не стыдно! Как только вам в голову могло прийти такое! Я сразу заподозрила, что вы задумали какую-то каверзу.

— Заткнись, Куини! — зарычал Херб. — Убирайся прочь, или мы переломаем тебе ребра!

— Не трожь меня! — верещала Куини, вырываясь из его лап. — Постыдились бы играть такие шуточки с серьезным человеком! Я вас всех повыгоняю из моего дома!

Херб и Луи подхватили ее за руки и за ноги и поволокли вон из комнаты. Браш, видя такое, взревел и выпрыгнул из постели. Он схватил Куини поперек и потащил вместе с Хербом и Луи назад в комнату. Несколько мгновений трое здоровенных мужчин, пыхтя от усердия, упражнялись с Куини, как с примой акробатической труппы. И Браш был сама сила и энергия. Наконец он втащил всю компанию в комнату, расшвырял Херба и Луи по углам и поставил Куини на ноги.

— Убью любого, кто ее коснется! — прорычал он грозно. — Говори, Куини. Что ты хотела сказать?

— Вы не поверите, мистер Браш, но эти обормоты пошутили над вами. Они вас спаивают!

— Что?!

— Это вовсе не лекарство. Это кое-что спиртное. Это — ром!

Браш со стоном вздохнул и спросил тихим голосом:

— Так я, выходит, пьяный, Куини?

— Вам надо сунуть голову под кран, и хмель пройдет.

Браш сел на кровать и постарался сосредоточиться. Он мрачно взглянул на своих мучителей.

— Ваше счастье, что я — пацифист, иначе я бы все кости вам переломал. Так, значит, вот что такое — быть пьяным… Ну и когда же я начну буянить? Эй, Херб, подойди-ка ближе. Расскажи мне об этом подробнее.

— Ты не огорчайся, Джордж. Тебе еще понравится, я уверен!

— Так когда же все-таки у меня начнет двоиться в глазах? Когда я начну ломать мебель? Перила и столы?

— Да ничего ты ломать не будешь, дурачок! А как ты думал? Ты же вовсе не пьян!

— Нет, все же кое-что чувствуется.

Браш встал и принялся шагать по комнате, тряся головой. Потом остановился и, насупясь, посмотрел на себя в зеркало. Затем, отвернувшись, провозгласил во весь голос:

— Как бы то ни было, а я не могу просто так стоять здесь и быть пьяным. Если уж так получилось, то ничем не поможешь. Впрочем, я даже рад, что так вышло. Наконец-то я узнаю сам, что это такое. А то все говорят, говорят… Давайте уж тогда куда-нибудь пойдем и что-нибудь сделаем!

Забавы ради он принялся поднимать стулья одной рукой, восклицая:

— А ну-ка посмотрите. Посмотрите же! Эй, Херб, а ну давай поборемся! Мне хочется побуянить. Да не бойтесь, я никого не покалечу. Я, конечно, пацифист, но мне хочется побуянить. Я самый сильный парень из всех, кто учился в нашем колледже! Я в десять минут разделаюсь с любым курякой! Ну, кто первый? Кто хотя бы еще разок назовет меня разиней? Ну? Скажите же, что я — сумасшедший или что-нибудь там еще!

— Заткнись! Чтоб его черт побрал! Этот придурок мне осточертел.

— Нет, давайте все же куда-нибудь сходим, — твердил Браш, — и что-нибудь натворим.

Внезапно его осенила блестящая мысль. Он величественно обратился к Куини:

— Куини! Куини Крэйвен! — торжественно поправился он. — Вот тебе пять долларов. Мы уходим. Пока нас не будет, позови миссис Кубински, которая живет рядом, и вдвоем уберите эти комнаты так, чтобы они были как… как… как банковский офис. Здесь обязательно надо все убрать. Вы, ребята, живете как свиньи, и с этим надо кончать. Слышите? Надо кончать! Вы — лоботрясы, каких свет не видывал, неумехи и бездельники. Пить, пить, пить — вот и все, что вы умеете. Не удивительно, что вас оставили без заработка. А теперь — выметайтесь и освободите комнаты для уборки, потому что с завтрашнего дня, стервецы, вы начнете новую жизнь.

— Ладно, хватит, — пробормотал Луи. — Херб, я думаю, он прав.

— Постой! Ты что? Разве не видишь, что это только начало? — зарычал Херб. — Куини, не смей! Убью!

Браш шагнул к Хербу, ухватил его сзади за штаны и рванул вверх. Херб шмякнулся прямо лицом в пол. Браш уперся ногой ему в лопатку и начал выкручивать руку.

— А ну-ка возьми свои слова обратно! — приказал он. — Давай-давай! Ты сам сейчас же попросишь Куини убрать в твоей комнате.

Херб схватил его за лодыжку, резко дернул и повалил на пол. Браш грохнулся так, что стены затряслись. Все четверо тут же набросились на него, но Браш превосходил всех силой и духом. Он заработал своими руками и ногами так, что скоро всех повалил друг на друга, сложив из них копошащуюся и отчаянно ругающуюся кучу, на которую сверху водрузился и сам всеми своими восемьюдесятью пятью килограммами.