Торнтон Уайлдер - К небу мой путь

— Ну что, беби, — сказал Херб. — Кажется, ты неплохо провел время, а?

— Да. А что?

Тут Херб спросил у него о такой непристойности, что Браш замер в удивлении. Все остальные, кто там был, захохотали, с любопытством ожидая, что он ответит. Браш с легким испугом некоторое время смотрел на них.

— Вы мне обещали, парни, не допускать подобных вещей.

— Все обещания потеряли силу, — заявил Херб в ответ.

Браш некоторое время раздумывал над его словами, затем вытащил из шкафа свой чемодан и начал собирать вещи.

— Согласись, ты провел последние два дня просто чудесно, — продолжал Херб с наглой ухмылкой. — Это тебе скажет каждый. Причем с большой для тебя пользой. В субботу ты назюзюкался до такого скотского состояния, что облевал памятник Погибшим на войне, а в воскресенье ты даже привел в восторг целый публичный дом. Великолепно, мой мальчик, просто великолепно!

Браш поднял глаза и долго смотрел на него, но ничего не сказал. Херб еще раз, чуть подробнее, перечислил все подвиги Браша в минувший уик-энд.

— Это неправда, — ответил наконец Браш.

— Неправда? Да ты что, ничего не соображаешь? Ей-богу, ты — лопух и простофиля, каких свет не видывал! Ты такой простак, что даже неприлично.

Не поднимая глаз на своего оскорбителя, Браш прижимал коленом крышку чемодана.

— И что же, это все были… падшие женщины?

— Падшие? — захохотал Херб. — Они такие падшие, что дальше некуда!

— Херб, ты же обещал мне, что все будет без подвохов.

— Все обещания кончились с переходом на летнее время, — объявил Херб. Он перевернул страницу газеты и продолжал чтение.

В комнате стояло молчание. И тут Браш закричал. Он даже вскочил в гневе.

— Это неправда! — кричал он. — Они не такие! Вы сами не знаете, что несете! Я вам говорю, они совершенно нормальные девушки, в этом я никак не мог ошибиться. Вы, парни, не можете судить об этом лучше меня, потому что вы… Послушай, Херб, ведь это неправда?

— И все-таки это правда, — ответил Херб, пробегая газетные заголовки безразличным взглядом.

Браш принялся ходить по комнате взад и вперед. Вдруг он с криком схватил стул и швырнул его в окно. Затрещало дерево рамы, посыпались осколки стекла.

Луи присвистнул.

— Ого! Как неприлично! — сказал он.

Браш замер у окна, устремив глаза на крыши домов.

— Вы, парни, делали вид, будто не знаете, что срок закончился и наш договор не действует. Вы притворялись! Вы притворялись всю свою жизнь. Это несерьезно… Я рад, что мне довелось побывать там, в этом доме, и поговорить с этими девушками… Я рад этому. Огромное вам спасибо.

Херб встал, подобрал свои кальсоны, валявшиеся на полу посреди комнаты.

— Снимай пиджак, — сказал он, — сейчас я с тобой рассчитаюсь. Ну, давай снимай пиджак!

— Я не буду с тобой драться, Херб. Ударь меня, если тебе так хочется.

— Нет, ты будешь драться со мной! — прорычал Херб, надвигаясь на него.

Браш, защищаясь, нехотя поднял руки. Остальные тоже вскочили с места и угрожающе двинулись к Брашу. Они бросились на него, повалили на пол и стали бить. В приступе злобы они пинали его ногами. Потом скинули с лестницы вниз и выволокли на улицу. Луи позвонил в свою больницу, приехала «скорая помощь» и подобрала Браша, лежавшего без сознания на тротуаре.

На следующее утро Куини пришла его навестить. Неловкая, в шляпе и перчатках, она вошла в палату, тревожно оглядываясь. Поймав взгляд Браша, почти целиком забинтованного, она подошла к его кровати, села рядом и посмотрела на него. Браш грустно улыбнулся.

— Вот ваш чемодан и ваш бумажник, мистер Браш. Должно быть, он выпал у вас из кармана. Они сказали, чтобы я отнесла все это вам.

— Спасибо, Куини.

— Вам очень больно, мистер Браш?

— Нет.

— Вы так избиты! Что вы им сделали, что они так озверели? Я знала раньше, что они — дикие ребята, но я не думала, что они способны на такое зверство, мистер Браш.

Браш не ответил.

Куини заплакала.

— Я сказала им, чтобы они забирали свои вещи и уходили. Я сказала, что больше не желаю терпеть ихнего хулиганства в своем доме. Я сказала им, чтобы они немедленно убирались.

— Нет-нет, Куини. Не выгоняй их. Пусть они остаются. Я как-нибудь потом все тебе объясню. — Браш помолчал. — Они что, уже собрали вещи?

— Я им сказала, чтобы они убирались из моего дома, но не думаю, чтобы они очень торопились. Они только сказали, что скоро уйдут и запрут дверь. Но я позволю им остаться, если вы так хотите, мистер Браш. Сейчас такие тяжелые времена, что я не знаю, найду ли кого-нибудь еще. У миссис Кубински, что живет в соседнем подъезде, пустуют целых четыре комнаты с самого августа.

Слезы у нее на глазах уже высохли, и наконец она неуверенно улыбнулась.

— Я вам скажу, вы выглядите несколько забавно с этими заячьими ушами, мистер Браш. Я очень рада, что вы хорошо себя чувствуете.

— В этой больнице работает Луи?

— Да. Я видела его внизу, когда входила сюда. Должна вам сказать, он выглядит как-то непривычно в белых штанах и халате.

— Что он сказал?

— Ох… Только «привет» и больше ничего.

— Когда пойдешь обратно, Куини, скажи ему, чтобы подошел ко мне на минуту.

Они помолчали.

— Как поживает отец Пажиевски?

— Я вам расскажу, мистер Браш. Он снова выглядит хорошо. Забавно: вы так часто спрашиваете о нем, а он спрашивает о вас.

Браш в волнении приподнялся:

— Да? Он спрашивает обо мне?

— Да. Однажды я рассказала ему о вас немного, и он очень заинтересовался вами.

Браш снова лег и уставился в потолок.

— Его уже не беспокоят почки? — спросил он тихо.

— Врачи думают, что у него были желчные камни, которые растворились оттого, что он пил чай с иорданской водой. Миссис Крамер приберегала эту воду для крещения своих внуков, но, наверное, у нее не будет внуков, так что отец Пажиевски получил эту воду.

— Как-нибудь… скажи отцу Пажиевски… что я много о нем думаю.

— Хорошо, я скажу. Может, передать от вас открытку для кого-нибудь, мистер Браш?

— Нет, Куини… У меня никого нет.

Куини ушла. Через некоторое время по палате проходил Луи. Браш свистнул ему. Луи подошел к кровати и, наклонившись, прошептал ему на ухо:

— Извини, спешу. Что ты хотел?

— Присядь на минуту, Луи. Я хочу кое-что спросить.

— Ладно. Только побыстрее. Мне надо идти по делам.

— Луи, скажи мне: что случилось со мной?

— У тебя нет мозгов, вот и все. Бог не дал тебе ума.

— Я знаю, — вздохнул Браш, глядя на Луи. — Ну и что же мне теперь делать?

— Как — что? Берись за ум. Проснись. Осознай.

— Я бы и сам этого хотел. Но только я не знаю, как этого добиться, вот в чем дело. Должно быть, мой случай гораздо серьезнее, чем я думаю, потому что вот уже в третий раз люди вдруг ни с того ни с сего начинают меня ненавидеть. Хотя мозги у меня все-таки есть, потому что в этот ужасный год я получаю по службе одни повышения… И в школе у меня были хорошие оценки.