О. Генри - Собрание сочинений в пяти томах. Том 5

Даже один абзац статьи, написанный на злободневную тему, принимает особую остроту, если его зарифмовать, особенно в виде пародии, но наши газетчики-поэты еще не осознали того факта, что неинтересная статья, написанная в прозе, нисколько не выиграет, даже если ее написать в безупречно зарифмованных стихах. Кто-то так описал поэзию: это одинаковые по длине строчки, с рифмами на конце и смыслом посередине. Ежедневная колонка, которую многие журналисты стараются зарифмовать, — это их большая ошибка, если они таким образом стремятся к славе поэта.

Мы здесь имеем в виду тех, кто в самом деле весьма амбициозен и хочет добиться своего увенчания поэтическими лаврами. Тому, кто придает лишь эфемерную важность своим поэтическим попыткам, не нужна никакая критика, ибо она не вызовет у них никакого разочарования.

Некоторые более серьезные мастера рифмы в газетах обладают амбициями, гораздо большими, чем то время, которое они уделяют своим первым поэтическим опытам, и остается лишь сожалеть, что в их стихах сразу заметна спешка, незавершенность, неумение выбрасывать из текста ненужное, явно лишнее.

По правде говоря, вдохновение играло не очень большую роль в творчестве самых знаменитых поэтов мира.

Прежде всего — терпеливый, кропотливый труд, настойчивое, безоговорочное удаление всего лишнего, точное соблюдение поэтического равновесия строк и их тщательная отделка, с помощью которой из грубого алмаза получается совершенный бриллиант.

Одна поэма в месяц, создаваемая некоторыми нашими самыми плодовитыми писателями, может восхищать нас все тридцать дней, но три, написанные за день, заставляют нас приберечь порцию своего восхищения для следующих трех, которые будут навязаны нам утром следующего дня.

Наши поэты Юга особенно повинны в перепроизводстве своей продукции. Те из них, чьи поэтические голоса обычно наиболее слышны среди создателей стихов, занимают такие должности, где они куда более ярко блещут, чем в своих поэтических строчках. Только несколько из них обладают таким талантом, который, несомненно, принесет им славу, если их творческий размах, время и масштабность усилий будут способствовать развитию их дарования и его расцвету.

Мистер Уилл Т. Хейл, чьи поэмы являются в «Мемфис компершиал-эппил», проявляет ясное и достойное всяческой похвалы понимание создавшейся ситуации, когда говорит следующее:

«Осмелюсь сказать, что поэты штата Теннесси, включая таких, как Уолтер Мэлон, Говард Маг-Ги, Р. М. Фильдс, Лелан Ранкин, миссис Хиллиард, миссис Бойль, миссис Гихрист, миссис Бэрроу и мистер Лэмб, писали стихи, которые они сами никогда не выдавали за высокую поэзию, они всегда считали их чем-то эфемерным, тем, на что можно бросить взгляд и забыть, потому что то, что написано ими в стихах, можно легко написать и в одном абзаце прозы. Я сам, скромный рифмоплет, раб на ниве рабства, называемой газетой, подобно всем моим собратьям по перу во всем штате, нисколько не заносчив и ничего для себя не требую, но, конечно, мне будет приятно, если то, что я написал, будет переписано читателями и удостоится их, может, и не заслуженных мною, похвал. Я писал стихи и буду писать впредь. Для чего быть навязчивым и вбивать свои вирши в голову читателю, называя их поэзией? Лучше я порифмоплетствую, если мне так уж хочется».

Мистер Хейл, как мы видим, осознает преходящую природу таких стихов, которые журналист пишет, чтобы заполнить газетную площадь, хотя он написал несколько настоящих жемчужин, которые можно будет, после подробного анализа, однако, еще улучшить.

Весьма сомнительно, что мистер Фрэнк Шэнтон, который взял на своей поэтической лире несколько возвышенных и западающих в душу аккордов, стремится к тому, чтоб о нем помнили по тем рифмованным стишкам, которые он «выдает на-гора» каждый день для своей газеты. На самом деле, если распространенное мнение о нем соответствует действительности, то мистер Шэнтон не стремится ни к достижению поэтических вершин в этом искусстве, ни к личной славе.

Только одна поэма, над которой он будет трудиться несколько дней, создаст ему куда более завидную репутацию, чем то поразительное количество рифмованных строк, которые он выдает за то же время.

Совсем недавно он опубликовал два или три стиха, посвященные танцовщице из Модуэйя, которую иногда называют «Папинта». В этих стихах полно замечательных, воздушных рифм, звонкой мелодичности и захватывающей грациозности, они в самом деле восхитительны и очаровательны. Поэма его весьма утонченная, и когда читаешь ее музыкальные напористые строки, то видишь перед собой эту огненную танцовщицу, слышишь стук ее кастаньет.

Но огромному количеству его ежедневно создаваемых стихов никогда не достичь этого высокого уровня, и мораль сего такова: если тебе сопутствует успех как журналисту и интересному хроникеру повседневных событий, дающих темы для статей, то от перепроизводства сиюминутной поэзии твое будущее как большого поэта под вопросом.

Усопший Юджин Фильд мог бы стать значительным поэтом, но никто не может сомневаться в том, что его труд в газете был слишком тяжким и обременительным, чтобы в полной мере способствовать развитию его поэтического таланта. Стихи, которые он писал, всегда пользовались популярностью из-за своей простоты, музыкальности, отличались поразительной симпатией к детям всех народов, а все его поэмы, такие очаровательные, такие милые, совсем немного не дотянули до величия.

Скорее, затронутые им темы и выраженные чувства, а не зрелость поэтического творчества сделали его столь широко популярным. Поэму, если она призвана стать великой и незабываемой долгое время, нужно создавать так, как строят дом. Прежде — фундамент, затем — верхняя структура, архитектурные пропорции, орнамент и завершение, все должно стать следствием огромного труда, неусыпных забот, иначе ничего не выйдет.

Судья Элбион У. Турги, чье мнение о литературном творчестве вполне заслуживает уважения, даже несмотря на его малопочтенную склонность к политике, советовал поэтам и другим литературным аспирантам всегда работать в комнате, где горит в камине огонь, и не ради самого огня или излучаемого им тепла, а ради возможности отправлять в него пять страниц на каждую одну, которую они отсылают издателю.

Первое число означает том, второе — страницу.

* Помечены циклы рассказов.

Cherchez la femme 3, 130

Rouge et noir 1, 181

Адмирал 1, 96

Адское пламя 2, 292

Алебардщик маленького замка на Рейне 3, 252

Алое платье 1, 453

Атавизм Литтл-Бэра 5, 27

Бабье лето Джонсона Сухого Лога 2, 182