Уилки Коллинз - Таинственное происшествие в современной Венеции

Рукопись выпала из рук Генри. Волосы зашевелились у него на голове.

До последней сцены с болезнью курьера события пьесы полностью совпадали с событиями жизни его покойного брата.

Был ли чудовищный план преступления, о котором он прочел только что, плодом болезненного воображения графини, одержимой идеей создать жуткую прибыльную пьесу, или перед ним лежал документальный рассказ об истории хладнокровно задуманного убийства, жертвой которого стал его брат, а убийцей была дама, находящаяся сейчас в этом доме? Если верно второе предположение, то из всех обстоятельств следует, что Агнесса неосознанно сама предоставила в руки преступников человека, без которого их чудовищный план скорее всего провалился бы.

Оставаться наедине с такими мыслями было выше человеческих сил. Генри выбежал из комнаты, намереваясь либо принудить графиню сказать всю правду, либо донести на нее как на убийцу.

У дверей номера графини Генри столкнулся с человеком, выходящим из ее комнаты. Взор его выражал полное и безнадежное отчаяние. Генри едва узнал в нем обычно полного оптимизма, всегда энергичного управляющего.

— Ах, это вы, сэр? — сказал служащий, сделав неопределенный жест рукой в сторону двери. — Что ж, зайдите посмотрите, если желаете! Я человек не суеверный, но теперь и впрямь начинаю думать, что над этой гостиницей тяготеет проклятие. Что случилось утром? Мы открываем следы бесчеловечного преступления, совершенного некогда во дворце. Наступает вечер. Он приносит с собой еще одно ужасное происшествие — смерть! Смерть скоропостижную и страшную! Войдите и взгляните сами. Что до меня, я откажусь от своего места, мистер Вествик. Я могу выдержать бой с любыми обстоятельствами жизни, но не могу бороться с роком!

Генри вошел в комнату. Графиня лежала на постели. Рядом с ней находились врач и горничная. Графиня была без сознания. Время от времени она тяжело переводила дыхание, как человек, чувствующий во сне приступы удушья.

— Умрет? — спросил Генри шепотом.

— Уже умерла, — ответил доктор. — Умерла от разрыва сосуда в мозгу. То, что вы видите, — чисто механические движения. Они могут продолжаться несколько часов.

Генри вопросительно посмотрел на горничную.

Ей нечего было особенно сказать. Графиня не захотела лечь в постель и села к письменному столу. Увидев, что уговоры не помогут, служанка вышла из комнаты, чтобы посоветоваться с управляющим. Управляющий велел срочно вызвать доктора, который нашел графиню лежащей на полу в том состоянии, в каком она сейчас пребывает.

Перед тем как уйти, молодой человек подошел к письменному столу и взглянул на бумаги. Букв почти нельзя было разобрать. Генри сумел только прочесть слова «первое действие» и «действующие лица в драме». Видимо, последние мысли этой мятущейся злосчастной натуры были о пьесе, и она пыталась начать ее сызнова!

Генри вернулся в свою комнату. Его первым побуждением было вышвырнуть рукопись в окно и никогда не видеть ее более. Единственная возможность избавиться от терзавшей душу неизвестности была уничтожена смертью графини. Где он сможет найти облегчение, если примется читать дальше?

Молодой человек нервно ходил по комнате. Через некоторое время мысли его приняли новое направление. Вопрос о прочтении рукописи представился ему в другом свете.

Ему стало из пьесы известно, что заговор составлен. Но ему неизвестно, приведен ли он в исполнение.

Рукопись валялась на полу в том положении, в котором Генри ее оставил. Молодой человек поколебался мгновение, затем поднял бумаги, сел к столу и принялся читать с того места, на котором остановился.

«Графиня погружается в детальное обдумывание плана. Возвращается барон. Он полагает, что болезнь курьера опасна, и предлагает посоветоваться с врачом. Слуг в замке не осталось. Барон сам собирается идти за доктором.

— Ты прав, доктора нужно вызвать непременно, — отвечает графиня. — Но сначала послушай, что я тебе скажу!

Графиня сообщает барону свою идею. Барон воспламеняется.

Могут ли они опасаться открытия дерзкого плана?

Милорд живет в Венеции в совершенном уединении. В лицо его знает только банкир. Милорд представил ему аккредитив, и больше они не видались.

Его сиятельство не приглашал к себе гостей и сам никогда не бывал в гостях. В редкие случаи прогулок милорд нанимал гондолу и ездил всегда один. Отвратительные подозрения заставляли его стыдиться выезжать с женой. Короче, милорд вел жизнь, облегчающую выполнение задуманного предприятия.

— Надо сговориться с курьером, — говорит барон. — Попробуй его купить. Недавно я его спросил в шутку, что бы он сделал за тысячу фунтов. Малый ответил, что готов на все. Помни об этом и не торгуйся.

Сцена меняется. Теперь она представляет комнату курьера. Бедняга лежит и плачет, держа в руках фотокарточку жены. Входит графиня. Она выражает сочувствие несчастному.

Больной благодарит и в припадке откровенности сообщает госпоже о своих заботах. Теперь, находясь на смертном одре, курьер чувствует угрызения совести, потому что пренебрегал своей женой, унижал ее, уделял ей мало внимания. Он безропотно покоряется смерти, справедливо полагая, что все в мире делается по Божьей воле, но приходит в отчаяние при мысли, что не скопил за свою жизнь ни гроша и оставляет свою вдову на произвол судьбы без всяких средств.

Графиня начинает разговор, имея в виду сообщенные ей факты.

— Что бы вы сказали, если бы вам предложили сделать вещь, для вас не затруднительную, и подарили за это тысячу фунтов? — спросила она. — Эти деньги вы могли бы отказать своей вдове!

Курьер привстает на локтях и глядит на графиню с выражением недоверчивого изумления. Неужели его госпожа так жестока, что позволяет себе шутить над человеком в его положении? Пусть миледи скажет прямо, что эта за «легкое дело», оплачиваемое такими деньгами?

Графиня пристально смотрит на слугу и, помолчав мгновение, сообщает курьеру свой план без малейшей утайки.

Молчание продолжается несколько минут. Курьер еще не столь слаб, чтобы соглашаться, не подумав как следует. Не спуская глаз с графини, он делает довольно дерзкое замечание:

— До сегодняшнего дня, миледи, я не был особенно религиозен. Но после того, как вы поговорили со мной, я начинаю верить в дьявола.

Интересы дела требуют от миледи юмористического отношения к его словам. Она не обижается. Она говорит только:

— Подумайте полчаса. Ваша жизнь в опасности. Речь идет о вашей жене. Останется ли она без гроша в кармане или с тысячью фунтов, завещанных добрым мужем.

Оставшись один, курьер обдумывает свое положение и принимает решение. Он с трудом поднимается, пишет несколько строк на листке, вырванном из записной книжки, и медленными дрожащими шагами выходит из комнаты.