Эптон Синклер - Король-Уголь

Хал и Майк обсудили вопрос о предстоящей ночевке. Ни тому, ни другому не хотелось вторично спать под открытым небом: словаку — потому что он боялся за свои старые кости, а Халу — потому что он видел, что его сопровождают уже не один, а несколько шпионов. За столом у Ремницкого Хал спросил кое-кого из шахтеров, изъявивших желание принять участие в начатой кампании, не согласятся ли они провести с ним ночь у Эдстрома. Это было проверкой их боевого духа, но ни один не подвел: захватив одеяла, все направились, куда им было сказано. Хал зажег лампу и провел там импровизированный митинг по поводу рабочего контроля у весов, то и дело ловя себя на мысли: кто же из присутствующих все-таки шпион?

Среди новых лиц оказался поляк по фамилии Войцеховский. Выговорить это было еще труднее, чем Замировский, и в конце концов Хал отказался от попыток называть поляков их настоящими фамилиями. «Войце» — низкорослый человечек, с грустным, изможденным лицом, объяснил, что он здесь потому, что ему тошно от этого вечного грабительства; он согласен платить свою долю за контролера, а если выгонят, ну и ладно, черт с ними, уедет в другое место! Сделав это заявление, он завернулся в одеяло на полу и захрапел. Шпион так вести бы себя, пожалуй, не стал.

Другой новичок был итальянец Фаренчена — мрачный, чернобровый мужчина, с виду — типичный злодей из мелодрамы. Он сидел у стены и что-то выкрикивал гортанным голосом, вызывая у Хала самые серьезные подозрения. Понять его английский язык было нелегко, но Хал все-таки с большим усилием уловил нить рассказа: он, оказывается, влюблен в одну «фанчиуллу» [11] Девушка (итал.) , а та морочит его. Теперь он уже почти осознал, что она легкомысленная кокетка и не стоит любви. Поэтому ему плевать, если его погонят из Северной Долины. «Буду бороться не за «фанчиуллу», буду бороться за контролера!» — закончил он со стоном.

Третьим, кого Хал видел в первый раз, был говорливый молодой грек, который подсел к нему сегодня на крыльце весовой во время завтрака и назвал свою фамилию: Апостоликос. Сейчас он завел с Халом оживленную беседу, распинаясь по поводу того, как он увлечен этой борьбой за контролера. Ему хотелось все знать: и какие у них дальнейшие планы, и какие шансы на успех, и кто инициатор этого движения, и кто из рабочих его поддерживает. Ответы Хала приняли форму краткой проповеди классовой солидарности. Всякий раз, когда этот парень пытался выкачать из него какие-нибудь сведения, Хал заново объяснял ему, насколько важно для шахтеров нынешнее выступление и почему рабочие должны поддерживать друг друга и идти на жертвы во имя общего дела. После получасовой беседы на столь отвлеченные темы Апостоликос махнул рукой и пересел к Майку. А Хал тем временем подмигнул старику, и тот, сообразив в чем дело, заговорил о «стукачах», с которыми так здорово умеют расправляться честные рабочие! Вскоре это тоже надоело греку, и он улегся на полу, а Хал, пододвинувшись к Майку, шепнул ему на ухо, что этого Апостоликоса, вероятно, зовут Иудой.

Старый Майк моментально заснул, но Хал, который уже несколько дней не работал, лежал с открытыми глазами, охваченный тревожными мыслями. Пролежав так часа два, он вдруг услыхал, что в комнате кто-то шевелится. На столе тускло горела лампочка, и сквозь опущенные ресницы Хал разглядел, что один из рабочих поднялся и сидит на полу. Сначала он не разобрал, кто это, но потом узнал грека.

Хал лежал, не двигаясь, и наблюдал украдкой, как парень присел на корточки и, опершись о пол ладонями, прислушался; потом встал и шагнул к нему, осторожно переступая через спящих.

Хал старательно изображал спящего, а это не очень легко, когда над тобой склоняется человек и каждую секунд у можно ожидать, что тебя полоснут ножом. «Будь что будет», — решил он. Через какой-то промежуток времени, показавшийся вечностью, он почувствовал, что чужая рука осторожно шарит по его телу и, наконец, нащупала карман.

«Собирается обыскивать!» — подумал Хал, ожидая, что грек полезет и в другие карманы. Ожидание становилось невыносимым, но тот снова выпрямился и пошел назад на свое место. Через минуту он уже улегся, и в лачуге воцарилась тишина.

Хал потрогал свой карман и сунул в него руку: пачка бумажек! «Деньги! — мгновенно догадался он. — Провокация!»

Сразу стало смешно, и мысли его вдруг обратились к далекому прошлому, к годам детства. Дома на чердаке стоял старый сундук, набитый отцовскими книгами. Хал словно увидел их перед собой — вот они в растрепанных коричневых переплетах, с грубо размалеванными картинками: «Рассказы об удачниках и смельчаках» Горэйшио Алджера; «Бесстрашные», «Жить или умереть?» и тому подобное. С каким трепетом читал он роман о деревенском подростке, попавшем в город и встретившем там бандита, который ограбил хозяина и подсунул в карман маленькому герою ключ от кассы. Очевидно, кое-кто из «Всеобщей Топливной компании» тоже начитался Горэйшио Алджера!

Хал сознавал, что надо как можно скорее избавиться от этих денег. Первым желанием было вернуть их «Иуде», но потом он решил сохранить их для Эдстрома, — тому они могут скоро понадобиться! Он подождал с полчаса, пока грек заснул, затем осторожно вырыл перочинным ножом небольшую ямку в земляном полу и закопал туда деньги. Покончив с этим, он прокрался на другое место, лег и принялся думать.

Дождутся ли они утра, или явятся теперь? Хал склонялся ко второму предположению и поэтому не очень удивился, когда часа через два услышал, как задергалась ручка наружной двери. Затем раздался треск, дверь распахнулась, и, напирая плечом, в комнату ввалился какой-то грузный человек.

Еще мгновенье — и все перемешалось. Люди с криком вскакивали на ноги, но некоторые все еще сидели на полу, ничего со сна не соображая. Комната ярко осветилась фонарем одного из пришельцев.

— Вот он! Сюда! — В говорившем Хал узнал Джеффа Коттона, начальника охраны. — Руки вверх! Тебе говорят, Джо Смит!

Хал подчинился, не дожидаясь, чтобы перед ним сверкнуло дуло пистолета.

Наступила тишина. Так как этот спектакль разыгрывался для всех присутствующих, надо было дать им время очнуться от сна и приспособиться к яркому свету. Хал тем часом стоял, подняв руки вверх. За фигурой человека, державшего фонарь, он разглядел лица начальника охраны, Бада Адамса, Алека Стоуна, Джека Предовича и двух-трех незнакомых ему мужчин.

— Слушайте, ребята, — сказал, наконец, Коттон, — вы из числа тех рабочих, которые добиваются контролера. И вы избрали вот его в контролеры. Именно его, правильно?

Ответа не последовало.

— Ну, так я вам сейчас покажу, что это за субъект. Он явился к мистеру Стоуну и предложил ему выдать вас всех.