Эдвард Форстер - Комната с видом

Тут он снял шляпу, чтобы помахать ею приближающейся со стороны сада троице. И поспешил закруглиться:

— Теперь уже от вас зависит сделать так, чтобы это знание обернулось ей на благо.

— Большое спасибо! — процедил Сесил, чувствуя, что не напрасно он не жаловал священников.

— Нет, вы слышали? — крикнула, поднимаясь по склону им навстречу, миссис Ханичерч. — Мистер Биб, вы уже знаете нашу грандиозную новость?

Фредди, к которому вернулось природное добродушие, начал насвистывать свадебный марш. Молодежь редко выступает против свершившегося факта.

— Так точно, слышал! — откликнулся гость. — Миссис Ханичерч, сейчас я сделаю то, чего от меня ждут в подобных случаях, но чего я почему-то ужасно стесняюсь... Я призываю на молодых людей благословение небес. В горе и радости, в большом и малом, пусть их жизнь, жизнь мужа и жены, отца и матери будущих детей, будет счастливой и безоблачной!.. А теперь я хочу чаю.

— Вы вовремя сменили тему, — сказала хозяйка дома. — Здесь, в Уинди Корнер, быть слишком серьезным воспрещается!

Он с радостью перенял ее шутливый тон. Кончились потуги на строгую доброту, равно как и попытки придать ситуации торжественность за счет поэтических и библейских образов. Никому больше не хотелось или не удавалось быть серьезным.

Помолвка — столь важное событие, что каждый, кто с ним столкнется, неизбежно испытает радостное, благоговейное чувство.

Потом, в тиши своих комнат, мистер Биб, или Фредди, или кто-нибудь еще снова настроится на критический лад. Но сейчас все они были во власти радостного возбуждения. Сила, подчинившая их себе, затронула не только уста, но и сердце каждого из них. Эта власть сродни той, что обуревает человека, случайно забредшего в храм чуждой ему веры. Стоя поодаль и глядя со стороны, мы сохраняем способность смеяться над ней, отрицать ее или — что хуже всего — дать волю сантиментам. Но очутившись внутри, перед лицом чуждых богов, мы ничем не отличаемся от ее приверженцев.

Так что после всех проб и ошибок, всех дурных предчувствий этого дня члены семьи Ханичерч и их гости взяли себя в руки и приступили к приятному чаепитию. Если они и фальшивили немного, то, во-первых, не отдавая себе в этом отчета, а во-вторых, фальшивые чувства в любой момент могли стать искренними. И не могли же они отстать от Энни, которая ставила каждую тарелку на стол с таким видом, будто это свадебный подарок. Мистер Биб то и дело хлопал в ладоши, Фредди превзошел самого себя по части остроумия, именуя «обрученного» Сесила не иначе как «обреченным». Миссис Ханичерч с блеском изображала будущую грозную тещу. Что касается Люси и Сесила — тех, для кого, собственно, и разыгрывалось представление, то они также участвовали в потешном ритуале, но как истинно верующие, — предвкушая встречу с каким-то иным, священным источником радости.

Перевод с английского Валерии Ноздриной.