Халлдор Лакснесс - Возвращенный рай

Девушка сказала:

— Я помню один случай у входа в церковь. Во дворе, как всегда возле церкви, набежало очень много бродячих собак. Они бегали под ногами у людей. В ту пору мне, кажется, было не более пяти лет. Не помню, как это случилось, но я отстала от своих и потерялась. Оглянулась: вокруг — никого, кто мог бы прийти на помощь, если на меня нападут собаки. Я заплакала. И тут же почувствовала на своей руке большую теплую руку. Это был отец. У него были большие теплые руки. Сейчас я пришла к тебе, Бьёрн, потому что мне не к кому больше идти. К тому же я знаю, что ты не станешь лгать мне. Скажи, он умер?

— Умер! Что за чепуха! Стейнар из Лида умер! — воскликнул Бьёрн. — Как бы не так! Разве ты не знаешь, что он среди мормонов, дитя мое?

— А эти мормоны действительно существуют? Я почему-то всегда подозревала, что, если о человеке говорят «он уехал к мормонам», это означает, что он отправился на тот свет. Я-то думала, что мормоны там — на небесах!

— Надеюсь, ты не считаешь, что все, кто не увязли в здешних болотах, поумирали и отправились в ад. Если уж ты хочешь знать, кто умер, то могу тебе ответить: я. Это я сижу здесь, по горло увязший в трясине. И что толку в том, что я без устали, днем и ночью, разъезжаю по пустоши, скачу через ледниковые реки и являюсь к людям с золотом? Что я получил за это? Не больше того, что может уместиться на моем ногте, да ревматизм в придачу. И почти ослеп… Нет, мое милое дитя, наш друг Стейнар из Лида не умер. Я уверен, что он там, среди мормонов, имеет не меньше семи жен…

— А если у него и одна жена или даже вовсе ни одной там, на другом конце света, — это все равно: для нас он мертв. Мы не увидим его больше. Раньше нам было достаточно взглянуть на его лицо, и все становилось радостным вокруг. Ему не нужно было даже ничего говорить. Разразилась ли непогода в Стейнлиде, бушевала ли буря, пронесся ли ураган с дождем — нам было все нипочем: нам светило солнце. А если у нас не было еды, мы тоже не унывали. Однажды утром мы проснулись, а он уехал. С кем ты мысленно распрощался — тот мертв. На следующую зиму, когда он не вернулся, я целыми ночами напролет лежала, уткнувшись в подушку и кусая ее. И так — до рассвета. К утру, когда я чувствовала, что у меня все пересохло и опухло в горле, я начинала шептать: господи, господи, господи! Да, да, да! Если ты создал мир, то можешь взять моего отца себе. После этого я засыпала.

Бьёрн из Лейрура из вежливости улыбнулся, подошел к девушке и поцеловал ее.

— Поверь мне, ягненочек, — сказал он, — настанет день, когда у меня не будет ни крошки еды и я буду ползать по своему хутору слепой и парализованный, а с юга появится человек: это будет наш дорогой Стейнар из Лида на своем сером, а в седельной сумке у него будет вдоволь золота и водки.

— Я думаю, что я не отважусь даже погладить морду его лошади, — сказала девушка. — Человек уезжает одним, а возвращается другим. Маленькой дочки своего отца больше не существует, и ты это знаешь лучше, чем кто-нибудь другой.

— Нет, — вы только послушайте, что она говорит, — сказал поверенный и зевнул.

— У нас в приходе появился один человек, — сказала девушка. — Сегодня он разыскал меня на лугу и заставил присесть на кочку, хотел говорить со мной. Он приехал из страны мормонов, чтобы забрать меня, его будто бы послал мой отец. Он дал мне два дня на размышление.

— Ты что, в своем уме, малютка? — встрепенулся поверенный. — Ты знаешь, где находится эта чертова страна? Это же по ту сторону луны. Ты небось вздремнула на кочке, и тебе все приснилось.

— В таком случае мне приснилась моя смерть, — сказала она.

— Если это был человек и даже мормон, то не иначе как тот самый дьявол с островов Вестманнаэйяр, который шляется по стране в последнее время, как сообщают газеты. Ну и что ты собираешься сказать ему через два дня? Что собираешься делать?

— Да ничего особенного, — ответила девушка. — Просто буду ждать его на лугу, пока он не придет с мамой и братом и не заберет меня.

— А мальчик?

— Какой мальчик?

— Наш мальчик.

— Разве он твой?

— А чей же, ты думаешь?

— Я отдала его маме.

— Нет, никто не увезет отсюда мальчика, тем более в эту проклятую дыру по другую сторону луны, — сказал Бьёрн из Лейрура.

— Ты всегда утверждал, что мальчик не твой, в таком случае он и не мой тоже. Он сам по себе начал во мне расти, точно так же, как бог создал из ничего мир и самого себя.

— Когда ты разговариваешь со мной, моя девочка, не нужно прикидываться глупее, чем ты есть на самом деле, — сказал Бьёрн.

— И ты веришь, будто я не знала, что ты делал со мной, когда я притворялась спящей?

— Между женщиной и мужчиной не существует моста, — сказал он. — Ни один мужчина не знает того, что знает женщина, и этого не дано ему знать до тех пор, пока не родятся срощенные близнецы — девочка и мальчик, зачатые в одном теле.

— Кого заботило то, что я знаю? — спросила девушка. — Мать? Моего жениха? Нисколько. Может быть, мне нужно было обо всем доложить пастору Йоуну? «Какое дело Иисусу до того, как спариваются млекопитающие?» — говорил судья. Они ведь никак не могли доказать, что я не спала. Но теперь это время миновало. Приснилось мне или не приснилось — одно мне ясно: через два дня меня здесь не будет.

Он обнял теплую, промокшую девушку и прижал ее к своей широкой груди.

— Назови меня еще раз своей маленькой девочкой, прежде чем я уйду. И я пойду.

— Моя маленькая девочка, — сказал Бьёрн из Лейрура, целуя ее и обдавая запахом коньяка и табака. — Завтра утром я пойду к судье и усыновлю мальчика. Как-то летом я ехал через выгон в Готане и увидел маленького карапуза, который барахтался среди кочек. Он похож на блаженной памяти моего прадеда. Тот был выдающийся человек и скальд. Я обещаю тебе: мальчик будет судьей и я сделаю из него великого поэта; ни одного дня ты не будешь больше работать на болоте. Отныне я не оставлю тебя в руках у прихода, не говоря уже о мормонах. Я сейчас схожу наверх, разбужу парней и прикажу им поймать лошадей. Мы с тобой уедем отсюда.

— Куда? — спросила девушка.

— Куда угодно. С меня довольно… Я развяжусь со всем этим: с болотистыми хуторами, с разбитыми кораблями, коньяком, красным деревом, лошадьми; с планами постройки судна совместно с богачами из столицы, и с ревматизмом, и с морским чудовищем на островах Вестманнаэйяр. Мы сегодня же ночью отправимся на юг, сядем на пароход — ты, я и мальчик — и очутимся в волшебной стране раньше мормонов. А сейчас я поднимусь на чердак и возьму свои сапоги.

Он выпустил ее из объятий, где она сжалась, почти погребенная под его бородой. Девушка стоит посреди компаты. Ее башмаки полны воды, и вокруг ее ног лужи. До этого она видела все как бы в тумане. Только сейчас она заметила обтянутые кожей стулья красного дерева — прибыль его от кораблекрушений и распродаж. Стоит только вдохнуть воздух в этой комнате, как в нос ударяет сильный запах коньяка и табака. На кресле неподвижно сидит кот.