Александр Ванярх - Перестройка

— Так все там же, в крепости, только в оркестре, заместитель дирижера. Вот за женой приехал, должна прилететь.

— Так ты на колесах?

— Ага, «жигуль» у меня, первый.

— Может, и я с вами как-нибудь?

— А чего же, вот ее самолет делает посадку.

Глава тридцать вторая

Виктор Иванович перечитывал письмо от Ивана. Давно выпал снег. Морозы, правда, были не очень сильные, так, градусов двадцать. Так что Яков Иванович почти каждый день надевал лыжи и шел на «охоту». Какая там охота! Просто полюбоваться природой, послушать тайгу. Вначале звал Виктора, но тот далеко ходить боялся, хотя и лучше стало после Крыма, но еще прибаливал.

— И чего читать одно и тоже? — сказала Надежда Павловна. — Хорошо, что до нас эта перестройка не докатилась!

— Да чего ж не докатилась! Уж до чего же я был противник всяких «комов», но теперь и я понимаю, что кроме тех проклятых «комов» в той власти все было правильно! Надо же додуматься, чтобы булка хлеба стала стоить пятьсот-шестьсот рублей! Я думал, двадцать копеек маловато, но чтобы так!

— А чего ж ты хотел? Тебе пенсии теперь сколько платят?

— Так вот уже три месяца, как ничего.

— А вот Людка не нарадуется: простор, говорит, чем хочешь — торгуй, куда хочешь — езди, чего хочешь — вези.

— Вот-вот, она и детей своих так воспитывает. Вон, Ванечка, уже большой лоб: скоро в армию идти, а что делать умеет? Ничего! А норовит то продать, то купить. Умрем — все продадут, все растащат.

— Да и нет, Настенька-то ее прямо как с иконы снята.

— Ну да... девчонке, поди, десятый год идет, еще чего придумала!

— А по мне, так все равно!

— Как это тебе все равно, русских отовсюду гонят, убивают, а ей «все равно»!

— А чего перлись туда? В Прибалтику, на Карпаты, в Среднюю Азию?

— Ванька, что ли, мой перся? Да его привезли туда, как котенка и выбросили. Сейчас в Крым татары стали возвращаться: семьями русских вырезают!

— А ты откуда знаешь?

— Письмо от Иванова, соседа моего, было, аль не читала?

— Мне только и осталось, что чужие письма читать. Людка грозилась сегодня приехать, да что-то не звонит.

— Яков на работу хочет устраиваться, на зиму. Тебе говорил?

— Говорил, сидел бы лучше. Скоро Людка третьего нам подкинет.

— Как третьего! А я что-то не замечал.

— Так ее же сейчас и заметить трудно: раздобрела. Жаль, у Вовки судьба сложилась не так хорошо.

— Ну, сейчас вроде бы и не плохо, целый полковник уже, да и жена вроде ничего.

— «Полковник», «полковник», а жена им крутит, как хочет!

— Да не скажи, последний раз, как приезжал, вроде бы даже в туалет вместе ходили.

— То-то и оно, нельзя, чтобы так!

— А у нас с Настей до конца жизни было так! Ты знаешь, о чем я думаю? — неожиданно переменил тему разговора Виктор.

— Ну, и о чем же?

— Хочется мне кому-нибудь место, где стоит Егорова избушка, показать. Ведь знаем о ней только мы с Иваном, если с нами что... никто не найдет.

— А зачем ее искать?

— Как зачем? Человек там прожил почти пятнадцать лет!

Зазвонил телефон. «Слушаю... Люда? Мы только о тебе с Виктором Ивановичем говорили... Давай, давай, ждем!»

— Говорила же, что прикатит. С вокзала звонила: едут всей семьей, у детей каникулы, десять дней.

— Ну вот, с ними бы и сходить.

— Куда сходить-то? К избушке? Ты с ума спятил! На охоту — боишься, а туда? Почитай, сто верст в один конец! И не вздумай детей баламутить!

— Да ладно, раскудахталась! Ты, Надежда, к старости такой занудой стала!

— И неужто? Тебе-то чего? Небось, накормлен, обут, одет, чего еще?

— Да нет, я о том, что раскомандовалась. А что-то Якова нет, уже пора бы и вернуться?

— Вообще-то пора, но он и попозже приходил. И надо же бродить одному-то, уже не молодой ведь!

В прихожей что-то загремело, и на пороге появился Яков.

— О, легок на помине, и чего допоздна шататься-то?

— Как допоздна? Так всего три часа дня. Вы посмотрите, что я принес! — говорил возбужденно раскрасневшийся Яков. — Вот целый поросенок.

Яков Иванович вытащил из рюкзака еще теплого зайца.

— Прямо возле деревни подстрелил, надо шкурку сразу снять.

— Вот это да! — восхищалась Надежда. — Только жалко, живую душу сгубил.

— Да ладно тебе, почитай, каждый день то курицу, то утку, то гуся режем. Спасибо, пока старые запасы корма имеются, а как закончатся? А на базу, вон, люди говорят, уже полгода ничего не завозили. Виктор, пойдем, поможешь разделать.

Старики вышли в конюшню. Да, именно старики: Виктору уже было далеко за семьдесят, а Якову недавно стукнуло шестьдесят.

— Виктор, ты знаешь, я сегодня целый день бродил и думал, как бы нам сходить к избушке Егора.

— Ты посмотри на него, — засмеялся Виктор, — я тоже об этом думал, а сегодня даже Надежде сказал.

— Ну и что?

— Ты что, Надежду не знаешь? Сразу в крик: и думать перестань!

Возле дома загудела машина.

— Это Людмила прикатила, — сказал Виктор.

Глава тридцать третья

Людмила, как всегда, не вошла, а прямо влетела в дом Сердюченко. Увидев стариков, разделывающих зайца, весело сказала:

— О! Старики-разбойники! Здрасте! Настенька, дай твой рюкзак! Вот я вам обоим подарки из Китая привезла. Японское производство, потом наденете! Дети, за мной! — Дети, поздоровавшись со стариками, таща рюкзаки и сумки, вошли в комнату.

— Смотри, что она с детьми делает! — возмутился Виктор. — Нагрузила всяким барахлом в ярких сумках!

— Ладно тебе, сейчас время такое, интересно, что она нам привезла? Глянь, пуховики, но какие яркие и легкие, вот в них бы на охоту походить. Смотри — все предусмотрено, все продумано: карманы, застежки.

— Давай делать начатое дело, что — вот так стоять и буду возле подвешенного зайца!

— Ну, давай, тут и осталось-то передние лапки освободить.

— Опустела наша конюшня. Когда-то свинья, корова, козы обитали тут, а теперь... — грустно вздохнув, сказал Виктор.

— Ага! И кто бы им сено, корм заготавливал? Мы с тобой откосились, относились, только и осталось, что с ружьишком по тайге шататься. Ты вот зря со мной не ходишь, я стал себя значительно лучше чувствовать.

— Может и зря, вот завтра и попробуем. Я места все знаю, сколько куда километров. Начнем с десяти верст, — это почти до Черного камня.

— Договорились, наберем всяких лекарств, чтобы ты не боялся, возьмем бутылочку «для сугрева» и пойдем.

— Мужчины, мы проголодались, давайте к столу!

— Что-то вы быстро приготовили, и десяти минут не прошло.

— А у нас все было готово, только подогрели. За границей уже давно «все для людей, все для народа», не только на лозунгах!

— Ну, Людмила, ты всегда в своем амплуа, а где же ваш «глава семейства»?

— У нас «глава семейства — я, а он — «голова семейства», кстати, укатил в Японию: машины оттуда перевозит, а тут продает.