Теодор Кернер - Мёртвый гость. Сборник рассказов о привидениях

Госпожа Бантес тихо засмеялась и сказала:

— Папа, незачем так горячиться: дело не стоит и выеденного яйца.

— Не стоит и выеденного яйца? Эге! Видно, в тебе самой копошится червячок суеверия. Не вздумай оправдывать суеверие, не оправдывай этот вздор! Я завещаю хоть десять тысяч гульденов на содержание одного-единственного школьного учителя, который учил бы детей здраво мыслить. Кто готов мириться с безумными фантазиями о призраках, чертях, воскресных мертвецах, мертвых гостях и подобным вздором, того устраивает, вероятно, что весь мир превращается в сумасшедший дом, а каждая страна — в рабски униженное захолустье, в котором одна половина населения вынуждена быть крепостными, а другая — удерживать послушных рабов в узде с помощью мушкетов и пушек.

— Но, папа, тебя завело слишком далеко!

— Будь проклято это суеверие! Однако я замечаю, что в нем нуждаются. Давайте продолжайте в том же духе! Англичанам это на руку. Чем глупее народ, тем легче они высосут из нас все. Так будет продолжаться до тех пор, пока снова не придет какой-нибудь Ганс Бонапарт и твердой рукой не проучит дураков.

Пока господин Бантес продолжал совершенно серьезно метать громы и молнии, быстрыми шагами пересекая комнату взад-вперед и время от времени останавливаясь на ходу, к ним осторожно вошел бухгалтер.

— Все верно, господин Бантес.

— Что верно?

— Он действительно объявился и остановился в «Черном кресте».

— Кто остановился в «Черном кресте»?

— «Мертвый гость».

— Чушь! Разве может такой разумный человек, как вы, верить всему, что скажут старые бабки?

— Но мои глаза — не старые бабки. Из любопытства я пошел в «Черный крест», а господин секретарь суда был, так сказать, моим попутчиком. Так сказать, в качестве благовидного предлога мы пропустили по рюмочке «Золотой воды». Он сидел там.

— Что?!

— Я сразу узнал его. Хозяин, кажется, — тоже, потому что, выходя из комнаты, он обернулся к господину секретарю, сделал большие глаза и состроил такую гримасу, словно хотел, так сказать, намекнуть, что тот, кто сидит там, добра не принесет.

— Пустая болтовня!

— Таможенник, который узнал его еще у городских ворот, тут же пошел к господину полицай-лейтенанту. Он нам это сказал, когда мы выходили из «Черного креста».

— Таможенник — суеверный дурак. Как он не провалился сквозь землю от стыда!

— Пожалуй. Однако, с вашего разрешения, если это был не «мертвый гость», то, во всяком случае, его близнец: бледное лицо, с головы до ног — в черном, ростом в четыре-пять локтей, на груди — тройная золотая цепочка для карманных часов, на пальцах горят бриллиантовые кольца, роскошный экипаж — спецпочта.

Господин Бантес долго смотрел на бухгалтера пристальным взглядом, в котором, казалось, боролись недоверие и удивление; наконец, до неприличия громко рассмеявшись, он воскликнул:

— И надо же было черту сыграть с нами такую шутку и послать нам этого типа как раз в первое воскресенье адвента!

— И именно в то время, когда служба в церкви уже закончилась, — добавил бухгалтер, — и люди бежали по улицам, спасаясь, так сказать, от разбушевавшейся стихии.

— Как зовут этого незнакомца? — спросил господин Бантес.

— Я так и не понял, — ответил бухгалтер, — он называл себя разными именами: то он господин фон Греберн, то — граф Альтенкройц. Мне, так сказать, показалось подозрительным, что он остановился именно в «Черном кресте». Его, вероятно, привлекло название.

Господин Бантес некоторое время молчал, пытаясь как-то осмыслить услышанное, затем быстро провел рукой по лицу и сказал: «Совпадение, странная игра случая. Забудьте о „мертвом госте“ и тому подобном. Вздор! Однако, каков случай! Сума сойти можно! Именно в воскресенье адвента, в жуткую погоду этот длинный бледный тип в черном с кольцами на пальцах, этот экипаж — ни одному вашему слову я не поверил бы, мой дорогой бухгалтер, если бы не знал вас давно как разумного человека. Но — не в обиду будь сказано — вы слышали эту сказку о „мертвом госте“; увидели незнакомца в черном — и ваше безбожное воображение тут же сыграло с вами такую злую шутку и дорисовало все недостающие детали».

На этом и остановились. Господин Бантес отказался принимать какие-либо другие объяснения.

«Мертвый гость» стал теперь постоянным предметом бесед за обеденным столом. Никого уже не оставляла равнодушным его судьба, и все присутствовавшие на последней зимней вечеринке у бургомистра с нетерпением ожидали новых подробностей о незнакомце, пусть даже не из официальных уст городского головы, а от госпожи исполняющей обязанности бургомистра, которая, не прибегая к помощи тайной полиции, вела достоверную дневную и ночную хронику Хербесхайма.

Сразу же по окончании дневного богослужения все кумушки съехались к ней. Господин Бантес пообещал прийти попозже: ему еще нужно было уладить кое-какие дела с людьми его фабрики, которых он обычно приглашал к себе по воскресеньям, в послеобеденное время.

И вот, когда он уже был готов переговорить с последним человеком и отправиться на вечеринку, до него донесся пронзительный женский крик. Господин Бантес и фабричный рабочий испуганно вздрогнули. Установилось глубокое молчание. «Посмотри-ка, Пауль, что там случилось!» — сказал господин Бантес рабочему.

Тот ушел, но уже через минуту вернулся с искаженным лицом обратно и заплетающимся языком прошептал: «Вас хотят видеть». — «Пусть входят!» — раздраженно буркнул господин Бантес. Пауль открыл дверь, и в комнату медленными шагами вошел незнакомец. Это был тощий, долговязый мужчина в черном, с приятными, тонкими чертами чрезвычайно бледного лица. Толстый черный шелковый платок вокруг шеи придавал его и без того бледному лицу какой-то мертвенный оттенок. Чистая одежда, очень тонкое, безупречно белое белье под черным шелковым жилетом, массивные кольца, ослепительным блеском переливавшиеся на пальцах, и достоинство во всем облике выдавали в незнакомце человека, занимающего высокое положение.

Господин Бантес уставился на вошедшего: собственными глазами он видел «мертвого гостя». Кое-как взяв себя в руки, он с несколько преувеличенной вежливостью поклонился незнакомцу, — обратившись затем к рабочему: «Пауль, останься, мне еще нужно будет потом кое о чем с тобой поговорить». — «Я рад познакомиться с вами, господин Бантес! — медленно и негромко произнес незнакомец. — Я еще утром мог бы засвидетельствовать вам свое почтение, если бы не нуждался в отдыхе после поездки, и, кроме того, я не хотел лишний раз обременять вас и вашу семью своим присутствием». — «Что вы, напротив, — это большая честь для нас! — несколько смущенно ответил господин Бантес. — Но…» Внезапно им овладел страх. Он не верил собственным глазам. Далее господин Бантес придвинул незнакомцу стул, хотя в мыслях он предпочел бы находиться сейчас не менее чем в ста милях отсюда.