Сомерсет Моэм - Миссис Креддок

— Ах, дорогая мисс Лей, не вставайте, — поспешно произнесла посетительница, видя, как хозяйка медленно поднимается с кушетки, на которой так уютно расположилась.

Мисс Лей обменялась рукопожатием с мисс Гловер и сказала, что счастлива ее видеть, про себя думая, что приверженность почтенной гостьи правилам очень утомительна. Гловеры обедали в Корт-Лейз на прошлой неделе, и ровно семь дней спустя мисс Гловер нанесла предписанный этикетом визит.

Мисс Гловер была весьма достойной особой, но донельзя скучной, а этого мисс Лей простить никак не могла. По ее мнению, в тысячу раз лучше быть чудовищно подлой Бекки Шарп, нежели чудовищно кроткой и глупой Эмилией [11] Бекки Шарп, Эмилия — персонажи романа У. Теккерея «Ярмарка тщеславия» (1847). . Мисс Гловер была одной из самых добросердечных и отзывчивых женщин на Божьем свете, ангелом бескорыстия и самопожертвования, однако получать удовольствие от ее общества мог лишь слабоумный.

«Фанни Гловер — милая, добрая душа, — говаривала про нее мисс Лей, — и творит бесконечное благо для нашего прихода, но при всем том так уныла и бесцветна, что ей самое место на небеси». Солидные годы не мешали мисс Лей мысленно рисовать мисс Гловер с распущенными тусклыми волосами, крыльями и золотой арфой, денно и нощно распевающей церковные гимны противным писклявым голосом. На самом деле, райский образ совсем не подходил мисс Гловер. Ей было около двадцати восьми лет, однако на вид можно было дать и двадцать, и сорок. Казалось, что она всегда выглядит одинаково и что годы не властны над силой ее духа. Фигуры у мисс Гловер не было, а жесткие, плотные наряды скорее походили на броню. Она неизменно одевалась в глухой черный жакет из ткани в рубчик — видимо, наиболее ноской, — самую простую юбку и толстые, действительно толстые ботинки. Шляпку, подходившую для всякой погоды, мисс Гловер сшила сама. Вуали она никогда не носила, поэтому кожа на ее лице потемнела и обветрилась и так туго обтягивала кости, что лицо выглядело неестественно худым и угловатым. На выступающих скулах алел румянец, но не ровный, а с четко выделяющейся сеточкой капилляров. Нос и рот подходили под тактичное определение «решительные», бледно-голубые глаза были немного навыкате; ветра Восточной Англии за десять лет выдули из ее лица всю мягкость, их колючая ярость обесцветила даже волосы. То ли они прежде были каштановыми и утратили яркость, то ли золотистыми и потеряли блеск, — неизвестно. Корни торчали из черепа как-то по отдельности, и, глядя на них, мисс Лей невольно думала, как легко пересчитать волосы мисс Гловер. Однако вопреки холодной, суровой наружности, позволявшей предполагать крайне твердый характер, мисс Гловер была так застенчива и до смешного робка, что постоянно краснела, а в присутствии незнакомых людей испытывала настоящие муки по причине своей неспособности выдавить хоть слово. При этом в груди мисс Гловер билось самое нежное, доброе и великодушное сердце, переполненное любовью и состраданием к ближним. Она была чрезвычайно чувствительна.

— Как поживает ваш брат? — поинтересовалась мисс Лей.

Мистер Гловер служил викарием в Линхэме, что располагался примерно в миле от Корт-Лейз по дороге на Теркенбери, и с первого дня его назначения мисс Гловер вела в доме брата хозяйство.

— О, прекрасно. Правда, очень обеспокоен диссентерами [12] Диссентеры — протестантские секты, отделившиеся от англиканской церкви в XVI–XIX вв. . Слыхали, они ведь строят новую церковь в Линхэме. Просто ужас!

— Мистер Крэддок упоминал об этом за ленчем.

— Он завтракал у вас? Не знала, что вы так хорошо знакомы.

— Кажется, он еще здесь, — сказала мисс Лей. — Во всяком случае, пока не прощался.

Мисс Гловер посмотрела на хозяйку в некотором недоумении, однако не стоило ожидать, что мисс Лей соизволит что-либо объяснить, прежде чем напустит еще больше тумана.

— А как дела у Берты? — осведомилась мисс Гловер, чьи разговоры в основном состояли из расспросов про общих знакомых.

— Разумеется, на седьмом небе от счастья.

— В самом деле? — подняла брови сестра викария: она ничегошеньки не понимала.

Мисс Гловер слегка побаивалась старшей приятельницы, и хотя ее брат Чарльз с сожалением признавал, что мисс Лей чересчур привязана ко всему мирскому, мисс Гловер не могла не испытывать уважения к даме, которая жила в Лондоне и на материке, встречалась с епископом Фарраром [13] Фаррар, Фредерик Уильям (1831–1903) — англиканский богослов, писатель, экзегет. Был проповедником при университетской церкви в Кембридже, затем капелланом при дворе королевы Виктории. и видела мисс Марию Корелли [14] Корелли, Мария — псевдоним английской писательницы Мэри Маккей (1855–1924). .

— Ну конечно, — кивнула она. — Берта молодая и веселая барышня.

— Уверена, она будет счастлива.

— По-видимому, вы очень переживаете за ее будущее, мисс Лей.

Мисс Гловер нашла высказывания мисс Лей загадочными и, чувствуя себя глупо, залилась краской.

— Вовсе нет, — возразила мисс Лей. — Берта сама себе хозяйка. Она здоровая и рассудительная девушка, как и большинство прочих. Но, что ни говори, это все-таки серьезный риск.

— Простите, — пролепетала сестра викария с таким страданием в голосе, что мисс Лей ощутила укол совести, — я вас не понимаю. Какой риск вы имеете в виду?

— Супружество, милочка.

— Берта… выходит замуж? Ах, мисс Лей, дорогая, примите мои поздравления! Какое счастье, какая гордость для вас!

— Моя любезная мисс Гловер, прошу вас, успокойтесь. А если хотите поздравить, адресуйте свои поздравления Берте, а не мне.

— Я так рада, мисс Лей! Подумать только, наша замечательная Берта выходит замуж! Чарльз тоже будет очень доволен.

— Жених — Эдвард Крэддок, — сухо произнесла мисс Лей, прерывая поток бурных эмоций.

— А? — Мисс Гловер от удивления приоткрыла рот и изменилась в лице, затем, овладев собой, воскликнула: — Да что вы говорите!

— Вы, очевидно, удивлены, дорогая, — кисло улыбнулась мисс Лей.

— О да. Я думала, они едва знакомы. К тому же… — Мисс Гловер смущенно запнулась.

— К тому же что? — резко спросила мисс Лей.

— Видите ли, мисс Лей, мистер Крэддок, конечно, очень хороший человек и нравится мне, но… я бы не назвала его подходящей парой для мисс Берты.

— Все зависит от того, что, по-вашему, означает понятие «подходящая пара».

— Я всегда надеялась, что Берта выйдет замуж за младшего мистера Брандертона из Тауэрса.

— Гм, — ответствовала мисс Лей, которая недолюбливала матушку соседа-сквайра. — Не представляю, чем может похвастаться мистер Брандертон, помимо наличия четырех или пяти поколений бестолковых предков и двух-трех тысяч акров земли, которую он не может ни продать, ни сдать в аренду.