Даниэль Дефо - Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский)

Я должна признаться, что я ѣхала съ самыми блестящими надеждами, хотя меня и приглашали туда съ самыми дурными цѣлями, какъ потомъ оказалось. Наконецъ, мы отправились съ моей подругой, какъ я называла ее, въ Ланкаширъ; впродолженіи всей дороги она не переставала ухаживать за мной, выказывая искреннюю и непритворную ко мнѣ привязанность: она угощала меня всѣмъ, такъ что я платила только за экипажъ; въ Уорингтонѣ насъ встрѣтилъ ея братъ въ дворянской каретѣ; оттуда мы поѣхали въ Ливерпуль, окруженныя такою пышностью, лучше которой нельзя было желать.

Насъ прекрасно приняли въ домѣ одного ливерпульскаго купца, гдѣ мы пробыли три или четыре дня; я не называю его по причинамъ, которыя узнаете послѣ; затѣмъ моя подруга объявила мнѣ, что мы поѣдемъ къ ея дядѣ, гдѣ насъ примутъ по-царски; дѣйствительно скоро явился ея дядя, въ каретѣ четверкой, которая и отвезла насъ за сорокъ лье отъ Ливерпуля, но я не знаю, въ какую сторону.

Мы пріѣхали въ деревенскій домъ какого-то джентльмена, гдѣ насъ встрѣтила многочисленная семья; всѣ называли мою подругу «кузиной»; я же, увидя такое изысканное общество, стала выговаривать ей, зачѣмъ она не предупредила меня, тогда я могла бы взять свои лучшія платья; но дамы, поймавъ на-лету мои слова, очень любезно замѣтили мнѣ, что у нихъ, не такъ какъ въ Лондонѣ, судятъ о человѣкѣ не по платью. Ихъ кузина подробно описала мои достоинства, и потому мнѣ нѣтъ надобности заботиться о нарядахъ; вообще онѣ, какъ видно, меня принимали за очень богатую вдову.

Прежде всего я узнала, что всѣ члены семьи были католики, считая въ томъ числѣ и «кузину»; тѣмъ не менѣе мнѣ казалось, что никто не могъ относиться къ человѣку другого исповѣданія съ большею терпимостью, чѣмъ они. Надо сказать правду, въ этомъ отношеніи и я отличалась особой деликатностью; я благосклонно относилась къ ученію Римской церкви и въ частной бесѣдѣ съ ними высказывала мнѣніе, что я смотрю на всѣ различія христіанской религіи, какъ на предубѣжденіе, и еслибы мой отецъ былъ католикъ, то я не сомнѣваюсь, что я съ такимъ же восторгомъ относилась бы къ этой религіи, съ какимъ отношусь къ своей.

Это всѣмъ очень понравилось. И такъ я постоянно находилась въ прекрасномъ обществѣ и всегда за оживленной и восхитительной бесѣдой; двѣ или три старухи посвящали меня въ обряды своей вѣры. Я была такъ деликатна, что не старалась избѣгать присутствія на обѣднѣ и исполняла нѣкоторыя религіозныя движенія, согласно ихъ указаніямъ; этимъ я подавала имъ надежду обратить меня въ католичество, и онѣ старались познакомить меня съ его ученіемъ.

Здѣсь я прожила около шести недѣль; затѣмъ моя руководительница повезла меня въ деревню, которая находилась въ разстояніи около шести лье отъ Ливерпуля, куда явился и ея братъ, какъ она называла его, съ двумя лакеями въ прекрасныхъ ливреяхъ; онъ пріѣхалъ ко мнѣ съ визитомъ и тутъ же началъ ухаживать за мной. Мои дѣла находились въ такомъ положеніи, что я могла не сразу идти на приманку; дѣйствительно, я такъ и поступила, зная, что у меня въ Лондонѣ начата вѣрная игра, которую я рѣшила не оставлять, по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ, пока не найду лучшаго. Однако же повидимому этотъ братъ стоилъ того, чтобы обратить на него вниманіе; мнѣ казалось, что онъ получалъ не менѣе 1000 фунтовъ годового дохода, но его сестра говорила, что его имѣніе стоитъ 15000 фунтовъ и кромѣ того у него есть прекрасныя помѣстья въ Ирландіи.

Всѣ считали меня такой богатой, что никто не посмѣлъ даже заикнуться со мной о моемъ состояніи; между тѣмъ моя мнимая подруга, вѣря глупымъ разсказамъ въ Лондонѣ, сперва сдѣлала изъ моихъ 500 фунтовъ 5,000, а потомъ, когда мы пріѣхали сюда, они выросли уже въ 15,000 фунтовъ. Поэтому понятно, съ какимъ рвеніемъ ирландецъ набросился на такую приманку; онъ сильно ухаживалъ за мной, присылая мнѣ подарки и тратя на нихъ безумныя деньги; надо отдать ему справедливость, его внѣшность была въ высшей степени изящна; это былъ настоящій джентльменъ, высокаго роста, прекрасно сложенный и необыкновенно ловкій; всѣ его разговоры ограничивались паркомъ, конюшнями, лошадьми и охотой, но онъ говорилъ о нихъ такъ, какъ будто все это было его собственностью и находилось тутъ же передъ моими глазами.

Онъ никогда не спрашивалъ меня о моемъ состояніи; но всегда старался убѣдить меня въ томъ, что, если я выйду за него замужъ и мы переѣдемъ въ Дублинъ, то онъ принесетъ мнѣ въ приданое прекрасную землю, которая даетъ 600 фунтовъ годового дохода, причемъ онъ обѣщалъ утвердить ее за мной крѣпостнымъ актомъ.

Чтобы не замедлять хода моего разсказа, скажу только, что я согласилась выдти за него замужъ, но, не желая дѣлать бракъ гласнымъ, мы рѣшили отправиться внутрь страны, гдѣ насъ и обвѣнчалъ католическій ксендзъ, но я увѣрена, что этотъ бракъ былъ такъ же дѣйствителенъ, какъ еслибы онъ былъ совершенъ англиканскимъ пасторомъ.

Спустя около мѣсяца послѣ свадьбы, онъ началъ поговаривать о нашемъ отъѣздѣ въ Уэстчестеръ, гдѣ мы должны были сѣсть на корабль и отправиться въ Ирландію. Но онъ не торопилъ меня, и мы прожили въ деревнѣ еще около трехъ недѣль, затѣмъ онъ послалъ въ Честеръ за каретой, которая должна была насъ встрѣтить у Рокъ-Блакъ, противъ Ливерпуля. Тамъ мы сѣли въ маленькое судно, такъ называемую пинассу о шести веслахъ; слуги, лошади и багажъ были перевезены на паромѣ. Извиняясь, что у него нѣтъ знакомыхъ въ Честерѣ, гдѣ бы намъ можно было остановиться, онъ сказалъ мнѣ, что отправится впередъ и подъищетъ какое нибудь помѣщеніе въ частномъ домѣ, причемъ я спросила: долго ли мы пробудемъ въ Честерѣ. «День или два», отвѣчалъ онъ, прибавя, что тамъ мы наймемъ карету въ Холихедъ; на это я замѣтила, что напрасно онъ хочетъ искать квартиру на одну или двѣ ночи, такъ какъ Честеръ большой городъ, и я не сомнѣваюсь, что тамъ есть гостинницы, гдѣ мы можемъ довольно удобно устроиться, занявъ номеръ въ отелѣ около собора.

Затѣмъ мой супругъ, разговаривая о нашемъ переѣздѣ въ Ирландію, между прочимъ, спросилъ меня, не нужно ли мнѣ, прежде чѣмъ окончательно разставаться съ Англіей, устроить свои дѣла въ Лондонѣ; я отвѣтила, что не имѣю въ этомъ особенной надобности, такъ какъ могу устроить все, написавъ изъ Дублина.

— Миледи, — сказалъ онъ очень вѣжливо, — я думаю, что большая часть вашего состоянія, о которомъ мнѣ говорила моя сестра, заключается въ наличныхъ деньгахъ, находящихся въ Англійскомъ банкѣ; если это такъ, тогда надо сдѣлать трансферты или перемѣну документовъ, а для этого необходимо отправиться въ Лондонъ, прежде чѣмъ садиться на корабль.

Я сдѣлала удивленную мину я отвѣтила:- я не понимаю, что вы хотите сказать; сколько мнѣ извѣстно, у меня нѣтъ никакихъ денежныхъ цѣнностей въ Англійскомъ банкѣ, и я надѣюсь, вы не станете утверждать, чтобы я когда-нибудь говорила вамъ объ этомъ.