Уильям Теккерей - Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Намъ случилось въ этотъ сезонъ участвовать въ разныхъ увеселеніяхъ, раутахъ и тому подобномъ, гдѣ бѣдный Филь, по милости своей несчастной любви къ сигарамъ, не присутствовалъ и гдѣ мы видѣли, что миссъ Агнеса Туисденъ такъ кокетничала съ смуглымъ Улькомомъ, что мистриссъ Лора была приведена въ негодованіе; однако мама Агнесы сидѣла возлѣ своей дочери и очень хорошо примѣчала всё происходившее. Тѣмъ хуже для ней, тѣмъ хуже для нихъ обѣихъ. Какой стыдъ и грязь, что христіанка и англичанка позволяетъ своей дочери такъ легкомысленно обращаться съ самымъ священнымъ предметомъ и приготовляетъ свою дочь Богъ знаетъ къ какимъ несчастьямъ!

— Три мѣсяца тому назадъ, ты видѣлъ, какія надежды подавала она Филиппу, а теперь посмотри, какъ она кокетничаетъ съ этимъ мулатомъ!

— Развѣ онъ также не человѣкъ и братъ, моя милая? вмѣшивается мистеръ Пенденнисъ.

— О! какъ тебѣ не стыдно, Пенъ. Прошу не шутить надъ этимъ; ни насмѣхаться, ни подшучивать не слѣдуетъ надъ такимъ священнѣйшимъ предметомъ.

И тутъ Лора начинаетъ ласкать своихъ дѣтей и прижимать ихъ къ сердцу, какъ она дѣлаетъ всегда, когда бываетъ взволнована. Que voulez vous? Есть женщины на свѣтѣ, для которыхъ любовь и правда составляютъ всё на землѣ. Есть другія женщины, которыя видятъ выгоду хорошаго вдовьяго содержанія, городского и деревенскаго дома и такъ далѣе, и которыя не такъ разборчивы относительно характера ума или цвѣта лица мущинъ, имѣющихъ возможность предлагать эти выгоды ихъ милымъ дочерямъ. Словомъ, я говорю, мистриссъ Лора Пенденнисъ находилась въ такомъ расположеніи духа относительно этой матери и этой дочери, что была готова выцарапать ихъ голубые глаза

Не съ малымъ затрудненіемъ можно было уговорить мистриссъ Лору молчать объ этомъ и не говорить Филиппу своего мнѣнія.

— Какъ? твердила она: — этого бѣднаго молодого человѣка будутъ обманывать, его примутъ, или его бросятъ, какъ заблагоразсудится этимъ людямъ. Онъ навѣрно будетъ несчастливъ на всю жизнь, если она выйдетъ за него, а его друзья не смѣютъ предостеречъ его? Трусы! Трусость васъ, мущинъ, Пенъ, относительно мнѣнія, право, достойна презрѣнія, сэръ! Вы не смѣете имѣть своего мнѣнія, а если и имѣете, то не смѣете объявить его и дѣйствовать соображаясь съ нимъ. Вы каждый день смотрите сквозь пальцы на преступленіе, потому-что считаете неумѣстнымъ вмѣшаться. Вы не боитесь оскорбить нравственность, а боитесь наскучить обществу и лишиться популярности. Вы не такіе же циники какъ… какъ звали этого противнаго старика, который жилъ въ бочкѣ, Демосѳенъ? — Ну, Діогенъ! имя ничего не значитъ, сэръ. Вы такіе жe циники, только вы носите тонкія рубашки и манжетки и глухіе фонари. Вы думаете, что вамъ не слѣдуетъ вмѣшиваться и говорить правду, не слѣдуетъ спасать бѣдную утопающую душу — разумѣется, не слѣдуетъ. Вамъ ли, свѣтскимъ джентльмэнамъ спасать её? Пусть её гибнетъ! Вотъ, какъ говорятъ въ свѣтѣ, милый мой малютка. Ахъ, моё бѣдное, бѣдное дитя! когда ты будешь утопать, никто не протянетъ руку спасти тебя.

Когда моя жена даётъ волю своимъ материнскимъ чувствамъ и обращается къ этой новой школѣ философовъ, я знаю, что съ нею невозможно разсуждать. Я удаляюсь къ моимъ книгамъ и оставляю её поцалуемъ досказывать аргумента ея дѣтямъ.

Филиппъ не зналъ всю обширность признательности, какой онъ былъ обязанъ своему другу и сидѣлкѣ Каролинѣ, но ему было извѣстно, что у него нѣтъ лучшаго друга на свѣтѣ, и навѣрно платилъ ей, какъ обыкновенно бываетъ между женщиной и мущиной — шестипенсовой монетой за сокровище изъ чистаго золота — ея любовь. Вѣрно Каролина думала, что ея жертва даётъ ей право совѣтовать Филиппу, потому-что кажется, она первая посовѣтовала ему подумать, поведётъ ли къ добру эта помолвка, которую онъ нравственно заключилъ съ своей кузиной. Она просила Ридли прибавить свои сомнѣнія къ ея увѣщаніямъ; она показала Филиппу, что не только поведеніе его дяди, но и его кузины было корыстолюбиво, и уговаривала его узнать всё подробно.

Особенная болѣзнь горла, которою страдала бѣдная Агнеса, прошла въ отсутствіе ея изъ Лондова. Дымъ, многолюдныя собранія и вечера, а можетъ быть также и мрачный домъ въ Бонашской улицѣ разстроили здоровье бѣдной дѣвушки и кашель ея очень облегчилъ этотъ прекрасный свѣжій восточный вѣтеръ, который такъ спокойно вѣетъ на Брайтонскихъ утесахъ, и который такъ хорошъ для кашля, какъ намъ всѣмъ извѣстно. Но въ Брайтонѣ былъ одинъ недостатокъ для ея болѣзни: Брайтонъ слишкомъ близко къ Лондону: воздухъ легко можетъ дуть изъ Лондона, или люди, пріѣзжающіе изъ Лондона въ Брайтонъ, могутъ привозитъ съ собою коварный лондонскій туманъ. По-крайней-мѣрѣ Агнеса, если она желала спокойствія, бѣдняжка, могла бы уѣхать подальше съ большею пользой для своего здоровья. Если вы должны вашему портному, онъ въ Брайтонѣ можетъ явиться къ вамъ черезъ нѣсколько часовъ. Пошлые, неприличные знакомые кидаются на васъ каждую минуту и изъ каждаго угла. Вы не можете быть спокойны, если и хотите: шарманки пялятъ безпрестанно подъ вашими окнами. Ваше имя печатается въ газетахъ когда вы пріѣзжаете; и всѣ встрѣчаются со всѣми по нѣсколько разъ въ день.

Узнавъ, что дядя поручилъ стряпчимъ удостовѣриться, законно ли Филиппъ владѣетъ своимъ состояніемъ, Филиппъ чрезвычайно разстроился; онъ не могъ оцѣнить высокаго чувства нравственной обязанности, по которому дѣйствовалъ мистеръ Туисденъ. По-крайней-мѣрѣ онъ думалъ, что эти справки не должны производиться секретно; и такъ какъ онъ самъ держалъ себя открыто — слишкомъ открыто, можетъ статься — въ своихъ словахъ и своихъ поступкахъ, онъ былъ жестокъ къ тѣмъ, кто покушался обмануть его.

Это было невозможно, ахъ! нѣтъ, этого никогда не могло быть, чтобы чистая и кроткая Агнеса участвовала въ этомъ заговорѣ. Но отчего же её такъ часто не было дома въ послѣднее время? отчего сдѣлалась такъ холодна тётушка Туисденъ? Однажды, когда Филиппъ подходилъ къ дверямъ, рыбакъ оставлялъ прекраснаго лосося на кухнѣ. Раза два, въ пять часовъ, когда онъ заходилъ, въ передней былъ запахъ изъ кухни — какой рѣдко слышался въ этой передней. У Туисденовъ приготовлялся обѣдъ, а Филиппа не приглашали. Не получить приглашенія не было большимъ лишеніемъ; но кто были гости? Конечно, это всё были бездѣлицы; но Филиппъ чуялъ что-то недоброе въ запахѣ этихъ туисденскихъ обѣдовъ Ахъ! какая мука! Мущина можетъ перестать любить, но пріятно ли ему, если женщина перестанетъ его любить?

Итакъ, Филиппъ рѣшился съѣздить къ своей кузинѣ. Въ гостинницѣ онъ прочиталъ въ газетахъ о пріѣзжающихъ и узналъ, что мистеръ и мистриссъ Пенфольдъ жили въ домѣ подъ № 96, на Горизонтальной площади, а онъ зналъ, что его Агнеса живётъ у нихъ. Онъ отправляется на Горизонтальную площадь — миссъ Туисденъ нѣтъ дома. Онъ испускаетъ вздохъ и оставляетъ карточку. Онъ идётъ на Утёсъ и, разумѣется, черезъ три минуты встрѣчается съ Клинкеромъ. Кто когда бывалъ въ Брайтонѣ полчаса и не встрѣчался съ Клинкеромъ?